Владимир Гоник - Преисподняя

• Название: Преисподняя
• Автор: Владимир Гоник
• Издательство: Пилигрим
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-85541-002-1

Роман «Преисподняя» знакомит с неизвестной Москвой. Усилиями спецслужб она до сих пор засекречена, скрыта от людских глаз.

Автору довелось самому побывать в «преисподней», это придает роману особую, документальную достоверность, как и подлинность адресов, привязок, спусков, ходов, тоннелей и бункеров, образующих еще один — «параллельный», полный тайн и загадок город.

Драматизм происходящих в романе событий характерен для жизни современной Москвы и держит читателя в напряжении до последней страницы.

---

Что ж, бывший заключенный, отбыв срок, боится выйти на свободу. А разве служивый человек не боится оказаться вне армии — в беспорядке и непредсказуемости гражданской жизни?

23

За недели, проведенные под землей, Джуди многое поняла. Это была особая школа, ускоренный курс. Джуди сопротивлялась, как могла: молилась, вспоминала дом, книги, друзей, работу, Голливуд, занятия спортом, свои романы, а главное — Антона, наверняка он искал ее — она была убеждена, искал, чтобы спасти.

Джуди приучила себя терпеть голод, спать на нарах, обходиться без белья, мыла и шампуня, без комфорта, к которому она привыкла. Она училась копать землю, но больше делала вид, что копает, да и вообще надо было научиться притворству, чего она никогда не умела; здесь в этом заключалась борьба за выживание. Так уж повелось, что люди, живущие под властью одной идеи, должны уметь притворяться, иначе им не выжить.

И все же Джуди не вынесла бы этого существования, не выдержала бы и двух недель, не приди ей на помощь другие узницы. Они жалели ее и учили всему, что дается долгой неволей — множеству ухищрений, которые знают опытные заключенные.

В особенности Джуди сблизилась с двумя женщинами, знающими английский язык. Впоследствии она вспоминала о них с нежностью и думала, как повезло ей на подруг: то была настоящая удача, послание небес.

Маша была молодой утонченной женщиной с изысканными манерами, филологом по образованию. Вера отличалась крупным телом, физической силой, громким голосом и грубоватым обращением. Она заведовала хозяйством в посольстве, английский язык понимала, но говорила с трудом.

Маша знала язык в совершенстве. На староанглийском она в подлиннике читала Шекспира, наизусть знала стихи Вудсворта и Китса, и она назвала Джуди многих американских писателей, о существовании которых Джуди не подозревала.

Но не это было ее особенностью. Она обладала редким талантом, который высоко ценится в России: Маша виртуозно ругалась матом.

После объяснений с ней белесая охранница, которую звали Сталена, что означало — Сталин-Ленин, приходила в бешенство и так истошно орала, что все опасались, как бы ее не хватил удар. Сама Маша никогда не повышала голоса, всегда была предельно вежлива и корректна.

— Ты, Сталена, — блядь, — говорила она тихо, но так проникновенно, как будто поверяла самое сокровенное. — А если учесть, что в твоем имени еще двое, ты блядь в кубе. Целая блядская компания. Никогда не думала, что в одном человеке может быть столько блядства. Поздравляю тебя!

— Ох, Машка, не сносить тебе головы! — ужасалась Вера и обращалась к Джуди. — Не слушай ее, девка. Ты, главное, помалкивай, держи язык за зубами, — говорила она по-русски, а по-английски могла лишь произнести. Надо молчать!

Когда Сталена особенно свирепствовала и приходила в исступление, Вера не на шутку боялась за Машу:

— Что ты на рожон лезешь? Слышала, что она тебе сулит?

— Будет приказ, нас всех прикончат. А пока нет приказа, эта стерва не посмеет, у них строго, — отвечала Маша, которая не могла отказать себе в удовольствии. — Может, мы ее раньше в говне утопим.

Пленницы давно вынашивали эту идею и постоянно размышляли, как ее осуществить. Идея возникла задолго до появления Джуди под землей.

На работу Сталена и молодой охранник-альбинос водили пленниц в дальний забой. Сюда из тоннеля вела длинная штольня, от которой отходили обширные штреки, и каждый утыкался в грунтовый забой.

Туалет для пленниц и охраны был устроен здесь же, в штреке: узницы отрыли в стене карман, а чтобы удержать породу, подвели под нее крепь и под ее защитой выкопали в грунте яму, сколотили над ней помост и соорудили досчатый скворечник, как водится на Руси.

Отхожее место оборудовали на два очка с перегородкой между ними: для пленниц и для охраны. Этим и воспользовалась Маша, сочинив искусный сюжет, хотя пленницы долго не решались осуществить затею.

Определиться им помогла сама Сталена. С помощью Джуди, правда. Заметив, что Джуди перестала копать и устроила себе передышку, охранница налетела на нее с гневным клекотом:

— А ну, работай, шпионка! Живо! — и она замахнулась на Джуди автоматом.

Джуди двумя руками взялась за черенок, выставила лопату перед собой.

— Меня можно застрелить, но бить себя я не дам, — сказала она твердо, а Маша перевела и не упустила случая, добавила от себя:

— Только тронь ее, блядь подземная! Ты думаешь, у тебя автомат?!.. мы твой автомат! — со свойственным ей талантом Маша дала автомату характеристику и определила свое отношение к нему. — Я твой автомат в рот…! И тебя тоже!

Когда впоследствии Маша перевела текст на английский, Джуди ничего не поняла: получалось, что Маша то ли вступила, то ли готова была вступить с автоматом в половую связь, а кроме того, оказалось, что пленницы подвергли автомат групповому насилию и в качестве жертвы использовали его извращенным способом. В ответ охранница исступленно затрясла автоматом, задергалась, словно наступила на оголенный электрический провод, и срывающимся голосом объявила, что сейчас же, сию минуту приведет приговор в исполнение.

Она вполне могла открыть стрельбу, но Вера нашлась:

— А приказ?! — крикнула она оглушительно. — Приказ есть?!

В глазах Сталены на миг мелькнула нерешительность, злобное лицо стало озабоченным.

Молодой охранник за руку увел напарницу, а та упиралась и, выворачивая назад шею, кричала:

— Ничего, ничего, будет вам приказ! Недолго ждать. Всех в расход! Сама, своими руками!

После этого случая затею не обсуждали, все решилось без лишних слов.

Посещая сортир, они сдвигали доску в перегородке, проникали на половину охраны и день за днем разрушали настил над ямой, поддевая доски лопатой.

Никогда прежде они так не старались, не работали с таким тщанием и усердием. Каждая из них испытывала настоящее сладострастие, предвкушение, как все произойдет, каждая работала на совесть, даже для себя никто из них так никогда не старался.

Спустя день или два настил в сортире для охраны уже держался на честном слове, они всерьез опасались, чтобы он не рухнул раньше времени. Для надежности они расшатали и ослабили крепь, довольно было небольшого усилия, чтобы подпорки разъехались вкривь и вкось.

Пленницы стерегли каждый шаг Сталены, и так тщательно и скурпулезно отмечали ее большую и малую нужду, словно в этом заключалось что-то самое насущное для них.

На исходе рабочего дня, прежде чем отправить строй в казарму, Сталена опорожнялась на дорогу. Охранница строго выдерживала расписание, и все усвоили твердо: она непременно посещает сортир на посошок.

Так случилось и на этот раз. Как положено, с автоматом наперевес, Сталена распахнула дверь для охраны и бдительно проверила, не притаился ли в сортире враг; потом стукнула в соседнюю дверь и в соответствии с инструкцией громко, отчетливо спросила:

— Есть кто?

— Есть, — ответила Вера, которая загодя расположилась в кабине и уже некоторое время поджидала охранницу.

— Выходи! — зычно скомандовала Сталена в строгом соответствии с инструкцией: все знали, что инструкция запрещает совместное пребывание в сортире охраны и заключенных.

— Ну вот, только сядешь… — ворчливо и нехотя Вера освободила помещение. — Уж тут-то все равны…

— Заткнись! — отрезала Сталена, закрывая за собой дверь.

— Все начальники, все командуют, — ноюще посетовала Вера, давая охраннице возможность рассупониться и спустить комбинезон. — Конечно, ежели у тебя автомат…

— Молчать! — рявкнула из-за двери Сталена, энергично шурша комбинезоном.

— Да молчу, молчу… — вяло отозвалась Вера и крутанула похожую на пропеллер вертушку, запиравшую дверь снаружи.

Этим она не ограничилась, а подперла дверь еще и лопатой и даже загнала ее в грунт на полштыка для надежности. Не мешкая, Вера с силой рванула несущий крепежный брус, вышибла его из гнезда, следом за ним вышибла и другой, вся крепь в момент покосилась, сверху поползла и посыпалась порода.

Вера уперлась в стену скворечника, под ее слоновьим усилием он накренился, с немилосердным скрипом поехал, заваливаясь на бок, доски настила на глазах стали разъезжаться, открывая длинные черные щели.

— Что происходит?! — еще не понимая, а потому начальственно крикнула изнутри Сталена, пытаясь открыть дверь и выбраться наружу, но дверь не поддалась.

Между тем скворечник продолжал крениться, доски под ним расползались, обнажая темный смрадный провал, куда медленно, но неотвратимо оседал сколоченный для удобства помост с очком.

— Помогите! — не своим голосом закричала в испуге Сталена, до которой дошло, что ей грозит; зажатая падающими на нее досками и брусьями, она вместе с ними съезжала в тошнотворно смердящую черноту.