Джек Керли - Коллекционеры смерти

• Название: Коллекционеры смерти
• Автор: Джек Керли
• Издательство: Книжковий Клуб «Клуб Сімейного Дозвілля»
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-343-779-8

Известный художник и серийный убийца Марсден Гекскамп застрелен в зале суда в день вынесения приговора. Прошло тридцать лет…

В затерянном мотеле найдена первая жертва новой серии убийств, а подброшенные улики указывают на Марсдена Гекскампа. Раскручивая это непростое дело, детективы Райдер и Наутилус попадают в шокирующий мир коллекционеров вещей, с помощью которых были совершены самые скандальные убийства, и начинают понимать, что здесь смерть – кровавое искусство и способ наживы.

---

– У меня есть кое-что общее с журналистами, мисс БиБи, – сказал Джереми. – Например, я брал интервью у пяти женщин по поводу возможности занять место моей мамы. И знаете что?

Денбери вопросительно подняла бровь.

– Что, мистер Риджеклифф?

Он ухмыльнулся.

– Все они получили эту работу.

Он отвернулся и пошел к двери, но затем снова притормозил, чтобы улыбнуться Денбери.

– Я бы с дорогой душой взял интервью у вас, мисс ФиФи. Глубоко и тщательно. Если я когда-нибудь окажусь поблизости, уж поверьте, я обязательно к вам загляну.

С этими словами он вышел.

Денбери подошла ко мне и взяла за руку.

– Он такой разный, Карсон, холодный и горячий, очаровательный и ядовитый. Я, конечно, испугалась, но мне так жаль, что я ударила его. Я была…

– Нормальная реакция, проехали. На угрозу внимания не обращай; он тут пожизненно. А теперь я хочу, чтобы ты настроилась еще немного поговорить по-французски. Я думаю, что у нас уже есть тема для беседы с Треем Фориером.

Глава 47

Вошел Фориер, с любопытством посмотрел на меня и прошел в дальний угол. Некоторое время он изучал стену камеры Джереми, потом принялся дирижировать своим невидимым оркестром.

Интересно, что он слышит? – подумал я.

Прежде чем Дженкинс закрыл дверь, я взял из коридора свое пляжное полотенце. Когда я развернул его на полу, слегка зашуршали уже подсохшие полоски картины. Я стоял над этой странной мозаикой со скрещенными на груди руками. Фориер скосил глаза на полотенце, потом снова отвел их в сторону.

– Они пытались, убив вас, убить ваше искусство, так ведь, Трей? – тихо спросил я. – Гекскамп и его компания. Они бросили вас умирать. Но вы выжили.

Его рука в воздухе нерешительно дрогнула.

– Я знаю, что в Париже это были вы, Трей, – сказал я. – Тот самый замкнутый художник. Как человек, проведший в этой стране более тридцати лет, вы, Фориер, наверняка успели освоить английский и, возможно, знаете его не хуже своего родного языка.

Движения Фориера стали механическими, он определенно прислушивался к тому, что я говорю.

– Вы никогда лично не оскорбляли Гекскампа, его, скорее всего, унижал ваш талант. Они избили ваше тело, проломили висок, раскрошили скулу, потом украли ваши картины.

Рука Фориера дернулась к изуродованному лицу, затем безвольно упала вниз. Он закрыл глаза, словно принимая для себя болезненно важное решение. Через мгновение он подошел к остаткам изорванной картины и упал перед ними на колени.

– Сложите эти кусочки для нас, мистер Фориер, – попросила Денбери. – Я говорю по-французски. Если вы захотите поговорить… Пожалуйста, поверьте, что мы пришли сюда как ваши друзья. Нам важно услышать вашу историю. S'il vous plaît, croyez-vous que nous sommes ici comme les amis, pour entendre votre histoire.

Фориер посмотрел на Денбери и кивнул. Он принялся составлять полоски, словно выкладывая картинку-загадку.

– Marsden avait un trou dans lui.…

Фориер говорил медленно, слова давались ему тяжело, как человеку, очнувшемуся от состояния транса. Денбери переводила.

– У Марсдена внутри была дыра, и он думал, что мои картины заполнят ее.

– Je suis venu aux Étais Unis après huit mois.…

– Я приехал в Америку через восемь месяцев. Один из его монстров был из этих краев. Я оказался прав; они находились неподалеку, на ферме.

– Cet aurait été impossible simplement de marcher dedans et retirer mon travail.…

– Просто забрать мои работы было невозможно; люди, окружавшие Марсдена, разорвали бы меня на части. Поэтому я сказал Марсдену, что он великий художник, а я – жалкий муравей в его тени. Я сказал: «Марсден, Бог сберег мне жизнь, чтобы я мог приехать в Америку и поучиться у тебя». Я принес ему цветы и целовал его ноги. Они пахли так же, как сыр камамбер.

Фориер складывал фрагменты картины, и я не мог оторвать от нее глаз. Большинство полосок подходили друг к другу, и я догадался, что каждая его маска – это четвертая часть полотна.

– Je те suis renseigné sur mon art, le faisant semblant un momentané a pensé,…

– Я спросил Марсдена о моих похищенных работах «А что стало с холстом, который я нарисовал много лет назад? Он попал в хорошие руки? Могу ли я его увидеть?» Он рассмеялся и сказал, что спит на нем. Сначала я понял это как шутку, но он действительно разрезал мою картину на лоскутки, чтобы набить ими свою подушку для постели в студии. Он надругался над моей работой, он спал с ней. Грабеж и изнасилование. Более крупные работы и эскизы он выдавал за свои.

Я выразительно посмотрел на Денбери, приглашая оценить тонкое психологическое наблюдение Фориера. Он продолжал вносить порядок в хаос, добавляя более мелкие кусочки к тому, что теперь оказалось картиной площадью около квадратного метра. Были там и пробелы: то ли что-то не сохранилось, то ли было потеряно в воде.

– …une dépendance, une structure pourrissante. Marsden lavait appelé mon «stage».…

– Меня не было там, где он выставлял мои работы как свои собственные. Я должен был жить подальше от всех остальных, в развалюхе, стоявшей отдельно. Мне не разрешалось контактировать ни с кем, кроме Марсдена и… женщины. Марсден называл мое существование «интернатурой». Но постепенно я завоевал его доверие, и мне иногда даже позволяли пользоваться студией. Но я никак не мог придумать, как вызволить мою картину, чтобы этого не заметили. Потом появилась идея: папье-маше. Я использовал полоски от своей картины, чтобы дела маски, заменяя их в подушке обрывками холста и бум Я надеялся спасти мою картину от той жалкой жизни, которую она вела.

– …J'ai fait les masques laids et déformés.…

– Я делал маски уродливыми и бесформенными. Я вклеивал в них осколки стекла. Никто не хотел прикасаться чудовищам, тем более воровать их. Однажды Марсден сказал: «Забери эти уродливые вещи, Фориер, и держи их у себя». В душе он радовался, что я делаю такую мерзость, показывая тем самым, что у меня нет таланта. Этот чванливый маленький павлин не понимал, что настало мое время для шуток: я лепил свои маски с тех, кто украл мои работы.

Уродливые и омерзительные, подумал я. Хитро придумано. Фориер продолжал говорить, а Денбери переводила, пораженная видом постепенно возникающего на полу зловещего изображения.

– Les masques ont été pris aussi…

– Но и маски тоже у меня отобрали. Все, кроме одной» над которой я работал. Думаю, они, в конце концов, околдовали его. Несмотря на уродливость, в них чувствовалась моя сила.

– Эти маски появлялись на местах убийств много лет назад, – напомнил я ему. – И вас в итоге арестовали за жуткие преступления.

– Les morts ne sont pas arrivées loin d'où j'ai travaillé…

– Убийства происходили недалеко от того места, где я работал мойщиком посуды. Мои потерянные маски вывели полицию на меня. У меня был адвокат, назначенный судом. Я сказал ему о том, что это как-то связано с Марсденом Гекскампом. Адвокат ответил, что если я признаюсь в знакомстве с Гекскампом, то этим вырою себе могилу. Правда, которая могла бы меня спасти, теперь должна была меня убить. Это была великолепная ловушка.

Фориер все передвигал полоски, пока на полотенце их больше не осталось. Получилась нижняя четверть большого полотна, изображающего какую-то фантасмагорию разрушения: кровь, кости, расчлененные части тел, оскаленные черепа под каскадами экскрементов, крошечные золотые червячки, извивающиеся на месте кровавой бойни. Это было исполнено мастерски, можно даже сказать, гениально с технической точки зрения, тем не менее не переставало оставаться безумным кошмаром. Что могло навеять такие адские сюжеты?

Фориер встал, подошел к стене и снова принялся дирижировать своей беззвучной музыкой. Казалось, он полностью потерял интерес к живописи. Я попытался вернуть его к последней фразе, которую он произнес, завершая складывать эту жуткую мозаику, о том, что он попал в западню.

– Так кто же поймал вас в ловушку? – спросил я. Он мгновение смотрел на меня, а потом замахал руками, словно разгоняя дым.

– Fantômes, – прошептал он.

– Призраки, – перевела Денбери.

На этом лимит общения Трея Фориера на сегодняшний день, по-видимому, был исчерпан. Он замолчал, притих и просто уставился в стену с блаженной улыбкой на лице, игнорируя все наши дальнейшие вопросы.

– Это самый пронзительный ПЛАЧ ДУШИ, какой мне когда-либо приходилось слышать, – прошептала Денбери.

Глава 48

Обратный путь мы проделали на максимально возможной скорости. Денбери раз десять звонили с «Канала 14» по поводу ее специального репортажа из клиники для желающих похудеть; насколько я понял, она была не в восторге от этого задания. Я получил один звонок от Джейкоба Уиллоу, который спрашивал, что происходит. Я ответил ему, что перезвоню.

Мы влетели в Мобил и прямиком направились на телестанцию.

– Мне нужно уладить здесь несколько вопросов. Не больше сотни. Если позвонит Уолкотт, я смогу вырваться, – пообещала Денбери.