Норма Бейшир - Время легенд

• Название: Время легенд
• Автор: Норма Бейшир
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7001-0163-7

Норма Бейшир живет в Сент-Луисе, много пишет, в свободное время увлекается конным поло и скачками. Она автор всемирно известных бестселлеров «Время легенд», «Единственная», «Танцы богов», «Ангелы в полночь».

Романы, впервые предлагаемые читателю на русском языке, относятся к жанру «глиц», который объединяет произведения о жизни богемы во всем многообразии и противоречии ее «подводных течений».

«Время легенд» пришло для начинающей журналистки Джейми Линд. Между светом и тьмой, добром и злом она ищет правду о своем отце, суперагенте ЦРУ, погибшем при таинственных обстоятельствах в Европе девятнадцать лет назад.

Но сверхсекретные вашингтонские архивы и сегодня надежно хранят свои тайны, так же как и люди, знавшие Джеймса Линда. Если же кто-то нарушает заговор молчания, расплата следует незамедлительно…

---

— Боюсь, что все это великолепие отбивает у тебя аппе тит, — заметил Николас, глядя на ее нетронутую тарелку. — Ты ничего не ешь.

— Да нет, дело во мне, — вздохнула Джейми, берясь за сандвич. — Почему-то в Париже мне совсем не хочется есть.

— Вот оттого ты и свалилась в обморок вчера в посольстве, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. Что у него были за глаза — синие, как морские волны, и при других обстоятельствах она нырнула бы в них, не задумываясь.

— Ты бы все-таки съела что-нибудь, — продолжал он уговаривать. — Тебе теперь понадобится очень много сил.

Она тут же отложила вилку.

— Ты что-то узнал, — уверенно сказала она.

— Прошу прощения! — быстро перебил он ее, поднимая руку. — Мне и впрямь удалось кое-что разведать, но мои сведения совсем не такого рода, чтобы из-за них земля перевернулась.

— Ну, как бы там ни было, а начало положено, — примирительно сказала Джейми.

Кивнув, он придвинул к себе чашку с кофе.

— В посольстве есть одна женщина — секретарша, она служит у нас больше двадцати лет, — приступил он к делу. — Разумеется, американка, но училась она здесь, в Сорбонне, случилось так, что отцу нечем стало платить за ее образование, а она так полюбила Париж, что не захотела с ним расставаться, ну и тут подвернулась работа…

— Так она была здесь, когда исчез мой отец! — нетерпеливо перебила Джейми.

Николас кивнул.

— Я разговаривал с ней сегодня утром, — допивая кофе, сказал он, — и показал оставленные тобой фотографии. Она узнала его.

Сердце у Джейми защемило.

— И что?

— Да, собственно, ничего особенного, — нахмурился он. — В посольстве он был дважды и оба раза беседовал с самим послом с глазу на глаз. Барбара говорит, что посол — тот, кто исполнял эти обязанности в то время, — представил его как американского бизнесмена, часто бывающего здесь по делам фирмы.

— Теперь-то ясно, что это было только прикрытием, — мрачно констатировала Джейми. — Он работал в банковской фирме моего деда в Нью-Йорке. — Рассеянно она подцепила кусочек мяса. — До недавнего времени я и не догадывалась о его настоящей профессии.

— Наш нынешний посол тоже служил здесь в те годы, — продолжал Николас, — он возглавлял канцелярию посольства.

Джейми посмотрела на него с новой надеждой.

— Но ведь этот человек по своему положению должен быть доверенным лицом посла, — предположила она. — Ему-то наверняка известна правда?

— Ну, он, если и знает, не скажет, — уныло признался Николас. — Я пытался разговорить его, уж ты поверь мне. Из него ничего не выудишь, — говорит, что тут нечего вспоминать, что Джеймс Линд был обычным бизнесменом и в посольство заходил, чтобы уладить какие-то незначительные проблемы.

— Незначительные, как же! — фыркнула Джейми.

— Я поищу еще. Вдруг отыщется кто-нибудь…

Она снова перебила его:

— Почему ты с такой охотой берешься помогать мне, тогда как другие шарахаются как от прокаженной?

Глядя на нее, он задавал себе тот же самый вопрос. Кому-кому, а ему было ведомо, что он играет с огнем, что тому, кто вздумал пошарить в шкафах дяди Сэма в поисках упрятанных там скелетов, не уйти от расплаты. Он лез в тайны политики — ступал на минированное поле, один неверный шаг по которому означал для него конец дипломатической карьеры. Одно-единственное неверное движение, и его вышибут из седла. И все же глядя на Джейми Линд, сочувствуя ее горю, он со странной легкостью забывал о своем положении, об ответственности и долге. Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся.

— Да я и сам не знаю.

Вашингтон

— Она все еще в Париже? — спросил Гарри Уорнер.

— И явно не собирается его покидать, — отозвался голос в трубке. — Последние две недели она проводит кучу времени с Кендэллом.

— Кендэлл, — задумчиво протянул Уорнер. — Я слышал, он задает слишком много вопросов.

— К сожалению. Сует свой нос, куда не следует. Мне кажется, его лучше перевести отсюда.

— Возможно. — Уорнер что-то прикинул. — И ему удалось что-нибудь раскопать?

— Да ничего существенного — пока.

— И все же лучше за ним присмотреть, — решил Уорнер. — Установите слежку немедленно.

— Ладно, приставлю к нему человека.

— Держите меня в курсе.

— А откуда ты родом? — поинтересовалась Джейми.

Они обедали с Николасом в «Релэ Плаза» на авеню Монтеня, декорированном во вкусе тридцатых годов. Отправляя в рот кусочки семги с легкой приправой из укропа, она рассказала ему историю всей своей жизни — год за годом, ничего не пропуская.

— Из Мэна, — ответил он, поднимая бокал с вином, — из городка Тенантс-Харбор. Тебе это название что-нибудь говорит?

Джейми покачала головой.

— Пожалуй, нет. А как ты попал сюда — то есть, я хочу сказать, на дипломатическую службу?

Он снисходительно улыбнулся.

— Путем компромисса.

— Компромисса? — изумленно переспросила она.

Кивнув, он принялся объяснять:

— Я занимался журналистикой в колледже и собирался работать на телевидении, решил даже, что когда-нибудь у меня будет собственная студия. Но у моего отца были иные планы. Он сам всю жизнь мечтал о дипломатическом поприще, но у него ничего с этим не вышло, и тогда он решил, что внешней политикой должен заняться один из его сыновей.

Джейми почему-то страшно удивилась:

— Один из?..

— Да, нас трое, — сказал Николас. — Даниел стал нейрохирургом, Томас — биржевым маклером. Ну а я, как младший, был последней надеждой отца.

— Так, значит, ты сделал это в угоду своему отцу?

— В каком-то смысле, да.

— А ты не думаешь, что тебе следовало заняться все-таки тем, к чему у тебя лежала душа? — Ей хотелось задать этот вопрос как-то помягче.

Глаза их встретились.

— А ты сама?

— По-моему, я только этим и занимаюсь, — усмехнулась она.

— Занималась, согласился он. — Видишь ли, я ведь тоже делаю то, что хочу. — Ей показалось, что его вообще это мало занимает. — Давай лучше поговорим о тебе. Когда ты забудешь, наконец, о прошлом и задумаешься о будущем?

— Когда покончу со всеми привидениями, — сказала она очень тихо.

А ведь это совсем непросто.

Дом, где жил Николас Кендэлл, находился неподалеку от посольства, на рю де Мариньон. Из окон его спальни была хорошо видна Эйфелева башня, но после пяти лет в Париже этот вид уже не волновал его так, как прежде, не больше, чем жителя Нью-Йорка — небоскребы-близнецы Всемирного центра торговли, или Эмпайр-Стейт-Билдинг. Собираясь на службу, он неожиданно поймал себя на мысли, что воспринимает ее как нечто, само собой разумеющееся. Он никогда не смотрел на Париж с вершины башни, не бывал в ресторане наверху и даже никогда не думал о такой возможности. И сейчас он загорелся желанием побывать там и показать Джейми все красоты города с высоты птичьего полета.

Джейми произвела на него впечатление с первой минуты, как он увидел ее в посольстве, и последние два месяца находил самые немыслимые поводы, чтобы почаще бывать с ней, с отчаянием думая, что скоро его счастью наступит конец. Она поймет, что он ничем больше не может ей помочь, и уедет куда-нибудь еще в поисках нового источника информации. Он страшился этого дня, хотя, собственно, не совсем понимал почему. Любовниками они не стали, да, пожалуй, и близкими друзьями их вряд ли можно было назвать. Но чем больше времени он проводил с ней, тем больше к ней привязывался. Не подозревая об этом, она завладела его сердцем, чего не удавалось еще ни одной женщине. Он даже улыбнулся — она ведь и понятия не имеет, как ему нравится. Голова у нее забита только мыслями об отце.

Господь знает, как ему хотелось ей помочь! И вместе с тем он не мог не отдавать себе отчета в том, что ей от него нужны лишь новые сведения об отце. Из Парижа она упорхнет, это точно, как бы он этому ни противился. А ему так хотелось быть с ней, узнать ее получше, хотелось близости с ней. И он чувствовал себя немного виноватым в том, что пользуется тем, что она с головой ушла в поиски давным-давно пропавшего отца, чтобы сблизиться с нею. Все же надо попытаться помочь ей, напомнил он себе строго. Нужно выйти хоть на какой-нибудь след.

Он повернулся к зеркалу, стоявшему на бюро, и начал завязывать галстук. За пять лет жизни в Париже у него было множество женщин, он предпочитал француженок. Француженки верны себе — страстные любовницы, они выпархивают из постели, вовсе не стремясь переводить отношения на более «серьезную» ступень. Когда он здесь только поселился, в письмах матери непременно присутствовали мягкие напоминания, что пора «устраивать свою жизнь», но потом в них зазвучали более отчаянные нотки. Она полагала, что тридцатипятилетнему мужчине не пристало оставаться одному и не думать о женитьбе. Она не уставала напоминать, что оба его брата давно женились и обзавелись собственными детьми.