Ксения Мяло - Россия и последние войны ХХ века

• Название: Россия и последние войны ХХ века
• Автор: Ксения Мяло
• Жанр: История

---

Они, как и поддержавший их теперь уже из Стамбула Салай Мадаминов (в советское время известный в Узбекистане по своему литературному псевдониму как Мухаммад Солих), стояли за кровавыми событиями 1989-1990 годов в Ферганской долине. Созданная ими тогда же боевая исламская группа "Товба" ("Покаяние") с самого начала поставила своей целью создание в Ферганской долине исламского государства, живущего по законам шариата. В 1992 году группа перешла в подполье, а Хаджиев (Намангани) и Юлдашев бежали в Таджикистан, где вступили в самые тесные контакты с таджикской оппозицией, приняв участие в гражданской войне на ее стороне. Примерно тогда же Юлдашев, в контакте с бен Ладеном и Хаттабом, организует на территории Афганистана боевые лагеря, из "курсантов" которых были сформированы вооруженные группы в Намангане, Андижане, Самарканде, Ташкенте. Они и совершили на протяжении 1999 года ряд вторжений на территорию Узбекистана и Киргизии, последнее из которых (июль-август, Сурхандарьинская, Ташкентская и Баткентская области) странным образом совпало с вторжением отрядов Басаева-Хаттаба в Дагестан.

Связи ИДУ (Исламское движение Узбекистана) с ОТО (Объединенная таджикская оппозиция) не только не прерваны, но, напротив, с вхождением некоторых из ее командиров в правительство, вышли на новый уровень. А основные базы ИДУ, как отметил один из экспертов и что, надо сказать, отрицается таджикским руководством, расположены в Тавильдаринской и Гармской зонах Таджикистана и на территориях, еще недавно контролируемых лидерами Северного альянса Раббани и Масудом - вряд ли без ведома и согласия последних.

Вывод напрашивается очевидный: какую бы опасность ни представляли в перспективе для России талибы и как бы ни осложнились в последнее время их отношения с Соединенными Штатами (осложненность эту, впрочем, не стоит преувеличивать), сама по себе российско-американская антиталибская "антанта" вряд ли решит проблему стабилизации обстановки на рубежах РФ и СНГ. Ведь США яйца-то положены, по крайней мере, в две корзины, и Северный альянс, буде победителем окажется он, с высокой степенью вероятности станет, в свой черед, создавать режим "наибольшего благоприятствования" для радикально-исламских группировок, как делал это и раньше. Со своей стороны, ИДУ, поддерживая отношения с ОТО и, очевидно, с Северным альянсом, то есть с таджикской стороной во внутриафганском конфликте, в середине 1999 года получало деньги одновременно и от лидера "Талибана" Мохаммада Омара, и от Усамы бен Ладена. От последнего - как раз на поддержку отрядов ИДУ, вторгшихся в Киргизию, то есть на восточной оконечности дуги напряженности, на западной оконечности которой, на Балканах, в это время торжествовала свою, добытую при решающем участии НАТО, победу ОАК. Это - один уровень отношений, и уже на этом уровне картина предстает далекой от хрестоматийной упрощенности, которую предлагает идеология совместной российско-американской борьбы против "общего врага".

Она, однако, предстанет еще более сложной, если хотя бы вскользь коснуться другого уровня: связей ИДУ с Турцией (членом НАТО), получивших конкретное выражение в долларовых счетах и поставках вооружений, и с Саудовской Аравией, откуда начинал свою работу Кейси и откуда весной 1999 года Юлдашев получил на продолжение джихада более миллиона долларов* . Наконец, очевидная преемственность ИДУ по отношению к басмачеству (а она просматривается как на уровне символов движения, так и ряда конкретных лиц) тем более не позволяет упрощать картину и исключать англо-саксонский фактор. Ведь пальма первенства в выработке стратегии использования исламского радикализма как инструмента "Большой Игры" против России принадлежит именно Англии, а у истоков ее стояли, как уже говорилось, Уилфред Скоуэн Блант и Спенсер Черчилль.

"Британский вектор" был резко выражен и в басмаческом движении, так что Кейси и Бжезинский шли по уже проторенной дороге, лишь "переформатируя" процесс в соответствии с изменившимся соотношением геополитических величин. В 1970-х годах именно британский разведчик Бернард Льюис предложил администрации президента Картера план дестабилизации Советского Союза путем провоцирования исламского недовольства на Кавказе и в Средней Азии (более подробно см.: Сергей Кургинян, Юрий Бялый, Мария Подкопаева. ""Южная угроза" и ее связь с обострением политического кризиса в России" "Россия - ХХI", № 11-12, 1996 год).

Впрочем, еще в 1950 году идеи общего антисоветского западно-исламского фронта развивал Джон Фостер Даллес, особенно, применительно к условиям времени, педалируя идею единой борьбы против "коммунистов-безбожников". "Благодаря этому, - заключал он, - между нами и ними создается общность, и наша задача - обнаружить эту общность и развивать ее" (Dulles D.F., War or Peace. N.Y., 1950, p. 229).

Крушение Советского Союза и обличения "коммунистического безбожия" Русской Православной Церковью, по яростности могущие соперничать с даллесовскими или рейгановскими, вывели эту карту из игры (последним, кто пытался пустить ее в ход, был именно Дудаев), но ничего не изменили в существе "Большой Игры". Напротив - вернули ей ту простоту и наготу реальных, стоящих за ней целей и интересов, которая отличала эпоху Киплинга, то есть времена теократической власти в России, что отнюдь не считалось в Англии поводом для ослабления соперничества. В том же "киплинговском" ключе, без всякой религиозной риторики, в официальном комментарии к известным "14 пунктам" Вудро Вильсона, подготовленным уже упоминавшимся в первой главе полковником Хаусом и журналистом У. Липпманом, о будущем Средней Азии говорилось: "Весьма возможно, что придется предоставить какой-нибудь державе ограниченный мандат для управления на основе протектората" ("Архив полковника Хауза". М., 1944 год, т. 4, с. 153). В конкретных условиях того времени с наибольшими основаниями на роль подобного "протектора" могла претендовать, конечно, Англия.

Дальнейшее известно, и потому закономерно усомниться в правильности выбранной российским руководством упрощенной стратегии "совместной" с Соединенными Штатами борьбы против ИДУ и бен Ладена - в надежде, что это позволит все-таки развязать запутанный чеченский узел. Да, сегодня, по конкретным обстоятельствам, США заинтересованы в том, чтобы осадить и бен Ладена, и Намангани со товарищи, и желательно это сделать чужими руками. Но обстоятельства могут измениться, главное же даже не в этом, а в том, что неизменной остается основная стратегическая цель США. А она, по словам Теда Карпентера, вице-президента вашингтонского Института Катона, состоит в том, чтобы "создать американскую сферу влияния на южном фланге России".

Сегодня интересы Запада и в первую очередь США, уже добившихся главной цели - распада СССР и захвата основных экономических позиций в государствах Центральной Азии, могут требовать взнуздывания не в меру разошедшихся "франкенштейнов". Но кто сказал, что завтра, если влияние России в регионе, паче чаяния, и впрямь начнет возрастать, удила не будут отпущены вновь? Ведь речь-то о целостной стратегии и сложно выстроенной системе, в которой бен Ладен и ИДУ являются такими же элементами, что Басаев и Хаттаб. В зависимости от обстоятельств элементы эти могут функционировать в разном режиме: одни - в режиме квазизатухания, другие - обострения. Однако южная дуга нестабильности как целое, в выстраивании которого столь большие успехи были достигнуты именно в 1999 году, согласно стратегии "Большой Игры", должна поддерживаться в состоянии перманентной и управляемой напряженности. А это невозможно без ее достраивания - включения в нее Северного Кавказа. Включения, в свой черед, невозможного без дестабилизации Дагестана.

И вот при таком панорамном взгляде на развитие событий по южной дуге, думается, яснее становятся и причины резкой "исламизации" Чечни после, по сути, подписания Россией акта о капитуляции в Хасавюрте. То есть как раз тогда, когда, казалось бы, сложилась исключительно благоприятная ситуация для построения собственного государства - заметим, в условиях, которых не имели ни Абхазия, ни Приднестровье. Никто, в отличие от Абхазии, не душил Чечню блокадой - напротив, сюда продолжали идти громадные денежные вливания; в отличие от Приднестровья, она оставалась в рублевой зоне, исправно получала от Москвы средства на социальные выплаты, а при этом имела абсолютно развязанные руки для налаживания внешних связей самого различного уровня - в том числе, разумеется, и для реализации столь пышно презентированного в Кранс-Монтане проекта Евразийско-Кавказского Общего рынка. Но "внезапно" вектор всей работы по строительству чеченской государственности оказался резко измененным, а экономические связи с Западом - замороженными.

Однако наивно было бы видеть, как это делают до сих пор иные комментаторы, причину такого сворачивания контактов (инициатором которого казался Запад) в том, что на территории Чечни начались похищения и убийства граждан, в том числе и западных государств. Разумеется, какая-то часть общества была и шокирована, и потрясена, но это относится лишь к "непосвященным". "Посвященные" же прекрасно знали, что контакты продолжают существовать и даже интенсифицироваться на другом уровне. Отрезанные головы четырех англичан вовсе не помешали британской же "благотворительной некоммерческой организации"* HALO TRAST обосноваться (без соответствующего разрешения властей РФ) в Чечне, вступив в тесные контакты не только с Масхадовым, но и с Басаевым, с помощью которого "Хэлоу-Траст" получала "оборудование" - средства связи, стрелковое вооружение и взрывчатку. Ибо "Хэлоу-Траст", для внешнего употребления одной из задач своей благотворительной деятельности называвшая разминирование, в действительности занималась подготовкой подрывников - будучи прекрасно осведомленной о том, что уже после заключения Хасавюртовских соглашений руководство Ичкерии начало подготовку к новой войне, заранее определив ее как затяжную партизанскую.