Ксения Мяло - Россия и последние войны ХХ века

• Название: Россия и последние войны ХХ века
• Автор: Ксения Мяло
• Жанр: История

---

Через месяц, когда обострилась обстановка в Западной Грузии, Шеварднадзе вновь обратился за военной помощью к России, и эту помощь он вновь получил. 4 ноября 1993 года российский морской десант высадился в Поти и принял непосредственное участие в боевых действиях, хотя Шеварднадзе тогда отрицал это. А ведь российские десантники, по информации Романенко, тогда даже проводили зачистки (!) в Поти (откуда российские корабли ушли почти год назад под русофобские демонстрации на набережной), наладили работу комендатуры, снабжение населения продовольствием, обеспечили пресечение контрабанды и т.д.

"Я думаю, - говорит Романенко, - тогда для режима Шеварднадзе мы были спасением.

Если называть вещи своими именами, на российских штыках он пришел к власти и удержался у этой власти. Мне тяжело на это смотреть через призму данных грузинским президентом обещаний, ведь речь шла о восстановлении военно-морской базы ЧФ в Поти. Даже когда на территории Грузии создавались российские военные базы, Поти не вошел в их число. Я считаю, после того, что Россия сделала для становления Грузии как независимого государства, нынешнее отношение ее властей к нам недопустимо".

Перед нами - обида, но что может быть более непродуктивным в политике? И разве, когда осенью 2000 года в потийскую акваторию вошел американский ракетный фрегат, контролируя начавшийся вывод российских военных баз с территории Грузии, это не было эхом событий семилетней давности, той "братской помощи", с которой российские военные поспешили на помощь президенту Грузии, положившись всего лишь на его словесные закулисные обещания? Все рассказанное генерал-майором Романенко лишь подтверждает вывод о крайней недальновидности и непродуктивности российской политики по отношению не только к самому грузинско-абхазскому конфликту, но и ко всему сложному комплексу отношений, завязавшихся вокруг него на Северном Кавказе. Такие же черты, видимо, были присущи и российским военным высокого ранга, о чем говорит та легкость, с какой они пошли на огневое соприкосновение не просто с абхазским ополчением, но и с находившимися в нем горцами. Тем самым они стали инициаторами пересечения важнейшего психологического рубежа в отношениях России с народами Северного Кавказа, снятия табу на военные действия против Вооруженных Сил РФ как таковых.

Все это вершилось во имя гипотетического "стратегического партнерства" с Грузией и под неотразимым влиянием иллюзии особых русско-грузинских отношений, ради которых не останавливались даже перед применением грубого силового воздействия на Абхазию и боевиков КНК. Политики тоже не выбирали выражений: так, в октябре 1996 года на встрече с Шеварднадзе в Тбилиси лидер "Духовного наследия" Алексей Подберезкин, ничтоже сумняшеся, назвал Абхазию "тупиковой ветвью в российско-грузинских отношениях". Эта "тупиковая ветвь", по мнению Подберезкина, одна только и мешает перейти к медовому месяцу "стратегического партнерства" с Грузией.

Да и сегодня еще раздаются - и, как ни странно, из стана государственников-патриотов - слова о том, что "Тбилиси для нас важнее Сухуми" и что все еще можно как-то договориться и о Поти, и о прекращении разыгрывания Грузией чеченской карты против России. Разумеется, ценой сдачи Абхазии.

А ведь еще в сентябре 1993 года, блокированный в Сухуме, Шеварднадзе высказался весьма откровенно:

"К сожалению, интеграция с Европой у нас не получилась, и жизнь в экономической изоляции означала бы полную катастрофу".

Иными словами, было прямо сказано, что если отношения с Западом начнут налаживаться, а прямая угроза самому государственному существованию Грузии исчезнет, то Россия займет полагающееся ей и отнюдь не первое место в приоритетах Грузии.

* * *

Именно так и случилось. В середине января 2000 года Тбилиси предложил Москве незамедлительно начать переговоры по вопросу о выводе российских баз из Вазиани и Гудауты, в соответствии с решениями Стамбульского Саммита ОБСЕ, и только это заставило военных приоткрыть завесу тайны над некоторыми событиями сентября 1993 года.

Ведь и после того, как спасенный российскими моряками Шеварднадзе грубо нарушил негласную договоренность о Поти, Россия продолжала курс на одностороннюю поддержку Тбилиси. В декабре 1994 года она пошла на введение особого режима на границе с Абхазией, продолжавшегося целых 5 лет и по сути означавшего введение очень жесткой блокады. В Абхазию было запрещено ввозить электроприборы, медикаменты (!) и ряд других товаров, а в Россию вывозить, в частности, горный мед. Гражданам Абхазии было запрещено торговать на ближайшем адлерском рынке, хотя для многих такая торговля была единственным источником средств к существованию. А в феврале 1996 года Совет глав СНГ, по просьбе Шеварднадзе, ввел санкции против Абхазии, что привело к полному прекращению работы телеграфа и почти полному отключению телефонных каналов (из 182 каналов было оставлено только 12). Как и в Ираке, санкции эти били, в основном, по гражданскому населению, а Россия едва ли не впервые в своей истории! - пошла на карательные меры против стремящегося к союзу с ней народа, что придало ее поведению на Кавказе черты откровенного самодурства и даже прямой неадекватности.

Разумеется, подобные меры не изменили твердого решения Абхазии никогда уже не возвращаться в состав Грузии в подчиненном статусе автономной республики, но возымели ряд негативных последствий. Коррумпированность осуществляющих блокаду служб, расширение сферы теневой экономики, оплотом которой стал и без того предельно "острый" Гальский регион, - далеко не худшие среди них. Гораздо серьезнее другое - общее убывание влияния России в Абхазии и параллельное ему расширение влияния Турции, с сопутствующей последнему тенденцией к смене пророссийской ориентации на протурецкую. Для этого, как уже говорилось, существуют исторические основания, и первые признаки подобной смены - точнее, тогда еще только ее возможности проявились уже во время войны, к чему толкала сама Россия. На фоне ее односторонней прогрузинской позиции особенно выигрышно выглядели такие жесты Турции, как прием турецкими депутатами Европарламента перед их поездкой в Страсбург абхазской делегации, члены которой передали материалы о происходящих в Абхазии событиях. "На встрече были осуждены противоправные действия грузинской военщины в Республике Абхазия", - информировала пресс-служба Верховного Совета Республики Абхазия 1 октября 1992 года.

Неудивительно, что 7 октября того же года, на открывшемся в селе Лыхны (бывшей резиденции князя Келешбея Чачба) Первом всемирном конгрессе абхазо-абазинского (абаза) народа В. Ардзинба расставил соответствующие акценты:

"Сегодня уже надо пересмотреть экономическую политику Абхазии. В ее выработке должны принять участие наши братья из-за моря. Наряду с решением вопросов политики и экономики республики надо всемерно укреплять связи с нашими зарубежными братьями... надо открыть наши консульства сначала в Турции и России, а затем и в других государствах..."

Из другого выступления:

"Согласно устной договоренности во время поездки правительственной делегации в Турцию, решая установить тесные контакты с Турецкой Республикой и учитывая тот факт, что большая часть абхазской диаспоры владеет турецким языком, предлагаю:

- организовать изучение турецкого языка в учебных заведениях Абхазии;

- организовать курсы по изучению турецкого языка для всех желающих;

- открыть в Сухуме турецкую библиотеку".

За послевоенные годы войны и, особенно, за время блокады процесс такого сближения заметно продвинулся. Разумеется, Турция ведет себя осторожно, избегая прямого втягивания в сложные конфликтные отношения между Грузией и Абхазией, но и не может игнорировать наличие в стране многочисленной кавказской, в том числе абхазо-адыгской диаспоры, чувствительной к абхазской проблеме. А потому в Анкаре закрывают глаза на активные торговые контакты между Абхазией и турецкими черноморскими портами, тем более что их легко объяснить блокадой: отсюда в Абхазию завозят горючее и продукты питания. Одновременно турки закупают здесь абхазскую древесину, металлолом, товары традиционного экспорта. Развиваются связи в области образования и культуры, в то время как в 1996 году российские пограничники не позволили провезти в Абхазию даже 11 тысяч закупленных в России школьных учебников.

Вопреки распространенному поверхностному мнению такое расширение связей с Турцией вовсе не означает экспансии "исламского фундаментализма". Во-первых, для современной Турции характерен вообще подчеркнуто светский формат распространения своего влияния, а специфический акцент делается именно на этнической (тюркской), а не конфессиональной (исламской) составляющей подобной экспансии, но и над этническим доминирует блоковая солидарность НАТО. Так что в современных условиях Турция выступает прежде всего как проводник и уполномоченный представитель "цивилизованного сообщества", отождествляемого с Западом. Успешно складывающиеся отношения Турции с исторически православной Грузией опять-таки прекрасно иллюстрируют вторичность конфессиональных разделительных линий в процессе реконфигурации постсоветского мира.