Виктор Мясников - Черный паук

• Название: Черный паук
• Автор: Виктор Мясников
• Жанр: Детектив

---

Тут где-то поблизости раздались громкие крики. Люди старались перекричать рев пламени. Это звено пожарной разведки искало подходы. Следом шли пожарные с рукавами для подачи воды.

- На ящики лейте, чтоб не загорелись! Один ствол на крышу для охлаждения! Пену в окно! Давай машину ближе!

Славка оставался по-прежнему безучастным. Туповатый багор не пробил насквозь кожаную куртку, но удар был сильный. А боль ощущалась приглушенно, её не надо было преодолевать. Помутившимся сознанием Славка понимал, что жить ему осталось недолго, и нисколько не расстроился, приняв это как данность. Если бы, взойдя на вершину, он на спуске сломал ногу и лежа в снегу решал, что делать, то принял бы самое простое и очевидное решение расслабиться и не сопротивляться. Быстрей замерзнешь - раньше отмучаешься. И он закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать. Голова кружилась, сознание покидало его.

- Хватайте эту падаль и волоките за мной! - скомандовал Чума, вскинул багор на плечо и потопал в сторону высокого навеса.

Его бойцы, побросав дреколье, схватили Славку за руки и прямо по земле поволокли следом. Похоже, прославленный Паук находился при последнем издыхании и был абсолютно неопасен. Под железной крышей навеса располагалась площадка для погрузки-выгрузки мелких грузов. Крупногабаритное должен был ворочать козловой кран на главной площадке. А здесь по центру слегка выгнутой крыши была закреплена рельс-балка с мощным тельфером.

Славку бросили на грязный асфальт прямо под тельфером. Метрах в трех над ним висел крюк. А вот пульт управления находился в противоположном конце площадки. Кабель от него к двигателю тельфера был подвешен на кольцах к проволоке, натянутой вдоль рельс-балки.

Чума схватил стальной багор за конец и, крякнув, вскинул над собой, ловко зацепив кольцом за крюк. Славка безразлично смотрел, как над ним раскачивается острие с приваренным сбоку крючком, тоже заостренным. Над ним склонился Чума, морщинистый, в свои тридцать семь выглядевший на все пятьдесят - наркотики ведь не омолаживают. Он щелкнул кнопочным ножом. Коротенькое лезвие, всего сантиметров шесть-семь длиной, чтобы в случае чего эксперты не признали холодным оружием, было отточено остро, как бритва.

- Ты понял, змей гадючий, что я с тобой сейчас делать буду? Я с тебя шкуру буду снимать. Всю спущу и голым в Африку пущу! Жалко, соли нет, а то бы я тебя ещё сольцой посыпал или перчиком красным. Вот бы ты сплясал напоследок! Эй, - обернулся к своим бойцам, - где-то там должна быть коробка такая с кнопками. Давай, найди, понажимай, крючок опустить надо.

- Какие кнопки-то? - непонимающе спросил один из бойцов.

- Вот, блин, волки дикие! - рассердился Чума. - Сразу видать - на промзоне не торчали, ни хрена не мурмулят в механике. Ты найди их вначале, кнопки, а потом выступай. Тут ещё рубильник может быть выключен, тоже ищите.

Он ещё поругался, не обращая на Славку внимания, даже вовсе повернулся к нему спиной. Похоже, понял, что тот больше не воин. К гулу пламени бушевавшего неподалеку пожара присоединилось шипенье воды, заливаемой в огонь.

- Ну, нажал! - донесся крик из дальнего конца площадки. - Есть, что-нибудь?

- Чего ты нажал, блин? - раздраженно заорал Чума, сделав в его сторону несколько шагов. - Клопа давишь, что ли, в натуре!

- Тут написано "вперед"! - донеслось издали.

- А на хрен мне вперед? - разъярился Чума: - Ты мне крюк вниз опусти, чтоб я этого фусмана подвесить мог в натуре! Кнопку "вниз" дави, понял? Где "вниз" написано! - пояснил ещё раз, добавив для ясности полдюжины матерков.

- Ну, давлю! - послышалось в ответ. - Один хрен - ни хрена!

- Тогда рубильник ищите. Неясно, что ли, - фаза вырублена! - брызгал слюной Чума. - Лохи колхозные, шевелить надо рогом, а не клопа давить грязной задницей!

Радостный вопль и громкий щелчок известили, что рубильник найден и включен. Почти тут же над головой Славки с лязганьем дернулся тельфер, загудела лебедка, и багор пошел вниз, медленно вращаясь вокруг оси: в одну сторону, замер, начал вращаться в противоположную.

- Хорош! - заорал Чума, когда острие багра заколыхалось в полуметре от славкиной груди.

Естественно, его боец на окрик среагировал с запозданием. Когда лязгнули контакты, и лебедка выключилась, красный пожарный багор почти упирался в грязную кожанку лежащего Славки. Рядом уже стоял другой подручный Чумы, который бегал к рубильнику.

- Ну, вот, - удовлетворенно ухмыльнулся Чума, - сейчас ты, как рыбка, на кукан воткнешься. Жалко, здесь пилорамы нет, а то бы я тебя, падлу, на шпон распустил и фанерок паркетных склеил. - Он хотел схватить Славку за волосы, но они были слишком короткие, выскользнули меж пальцев, и Славка стукнулся затылком об асфальтовый пол. - Ладно, - с угрозой сказал Чума, за ребро подвешу, в натуре. Понял? А глотку заткну, чтоб не орал. Так что, ежели сказать чего хочешь, говори, потом такого случая уже не будет. Я, конечно, твоих последних желаний выполнять не собираюсь, а послушаю с удовольствием. Особенно, если ты расскажешь, где мои денежки лежат. Я, может, тебя и мучить не стану после этого. Чик по горлышку, - он поиграл ножом перед глазами у Славки, - и отдыхаешь. Так я слушаю уже, - он наклонился, повернулся ухом, приладив к нему ладонь.

- Отпечатки... - прошептал Славка.

- Чего, чего? - Чума наклонился ниже. - Чего бормочешь? Не понял.

- Отпечатки... на рубильнике, - прошептал Славка, - пальцы...

- Во, блин! - восхитился Чума. - Об нас заботится! Ты, - повернулся к бойцу, - не просекаешь, что ли? Бегом на рубильник и оботри свои пальчата, чтоб их менты потом не сняли оттуда.

Славка приходил в себя. Звон в голове утихал, зрение приобретало резкость. Какое-то количество крови он, конечно, потерял, но порезы и раны запеклись, а простреленную ногу он вовремя перетянул ремнем. Он уже чувствовал все свое тело, руки и ноги слушались его. Вот так же он приходил в себя после приступов горной болезни, когда от недостатка кислорода, пониженного атмосферного давления, мороза и усталости наступал полный упадок сил и абсолютное равнодушие к своей судьбе, а потом, когда, преодолевая собственное бессилье, все же спускался ниже по склону горы, снова появлялись силы и желание жить.

Вот и сейчас каждая секунда работала на него. Обрывки мыслей, вспыхивающие в мозгу, становились связней, выстраивались в надлежащем порядке. Он сумел быстро оценить ситуацию и тянул время, чтобы окончательно прийти в себя и суметь что-то предпринять. Умирать уже категорически не хотелось.

Чума оценил ситуацию прямо противоположно. Он привык к тюремно-бандитским нравам, что никто не смеет дергаться, когда авторитет отдает распоряжения. Привык, что страх парализует жертву, и она покорно, как овечка, ждет развязки. И сейчас он затяжку времени истолковал в свою пользу: мол, Паучок смирился с неизбежной смертью, но хочет от мучений избавиться, вот и угождает. Даже про отпечатки пальчиков вспомнил и отослал бойца. Явно хочет один на один рассказать, где денежки стыренные закурковал. И Чума уставился Славке в глаза своим страшным рентгеновским взглядом, как удав перед обедом.

Славка глаз не закрыл, не отвел, смотрел расфокусированно, стараясь не выдать своего подлинного состояния и настроя. Сглотнул слюну и вяло приоткрыл рот, словно не мог челюсть удержать, отвалилась. Приподнял правую руку, поводил в воздухе и ухватился за крюк багра.

- Подними, - прошептал сдавленно. Казалось каждое движение, каждое слово даются ему с неимоверным трудом.

- Ты мне про бабки говори. Куда заныкал? - разозлился Чума, водя лезвием ножа над лицом Славки.

- Скажу... сейчас, - сипел Славка, - подними... - В горле у него что-то булькнуло, он снова сглотнул и закашлялся. - Горло заливает...

- Вон чего, - понял бандит, - кровя в дыхалке. Ты погодь, не сдыхай пока. Щас подыму. - Он разогнулся и заорал в дальний конец площадки: - Эй, кверху давай, - сделал энергичный жест рукой, показывая направление, кверху, говорю!

Лязгнула и загудела лебедка, пошел кверху красный стальной багор. Славка сел, держась обеими руками за крюк, прижимая его к груди. Стал медленно подниматься на ноги, вслед за уходящим вверх тросом. Подошел Чума, нагнулся, зло заговорил:

- Пять секунд, чтоб раскололся. Да я за эти бабки...

Это оказались его последние слова в жизни. Кто умирает с криком "За Родину!", кто орет "За веру, царя...", кто просто удивляется "За что?" или матерится. Леня Чумовой в последний миг сказал о главном, о наболевшем, за что боролся и страдал всю свою малосознательную жизнь, - о деньгах.

Славка левой рукой захватил его за плечо и резко дернул на себя. Одновременно правой рукой толкнул вперед багор, навстречу врагу, вонзая загнутый крюк в живот бандита, и тут же поймал освободившейся рукой его кулак с зажатым в нем ножом. Чума разинул рот, как рыба на остроге, вылезшие глаза были полны изумления и обиды. А Славка висел на нем, тянул книзу, глубже насаживая на острый крюк, который мощная лебедка возносила все выше. Вот так, почти обнявшись, они поднимались все выше. Славка уже стоял на ногах, чувствуя руками, как дрожит в агонии и дергается умирающий враг.