Виктор Мясников - Игра по крупному

• Название: Игра по крупному
• Автор: Виктор Мясников
• Жанр: Детектив

---

* * *

Солнце ещё сидело далеко за горизонтом, а ранние лучи уже позолотили половину неба. Развиднелось достаточно, чтобы видеть, куда ступаешь. Он бы, конечно, с огромным удовольствием посмотрел сейчас, как вервольфы спасают имущество и проводят перекличку, но внутренний голос подсказывал, что встреча с ними ещё предстоит и, возможно, раньше, чем хотелось бы. Добрался до знакомого залива. Теперь следовало перебраться на противоположную сторону и извлечь каяк из-под лавды. Идти в обход не хотелось, да и все равно в воду лезть. Снял ботинки, в них плавать плохо, и аккуратно поставил на сухую кочку, жалко выбрасывать, совсем новые. Одежду снимать не стал, в ней плавать теплее.

Каяк отыскал почти сразу. Ухватил его за носовое кольцо и выволок на свет божий. Тот закачался длинным желтым поплавком. Резко перевернул его и вытолкнул на берег, потом влез сам. В воде было теплее, чем на рассветном прохладном воздухе. Ежась от холода, Вовец с трудом развязал мокрый узел, стягивавший резиновый фартук. Вытащил свою сухую одежду и переоделся. Сразу согрелся, а когда распечатал банку тушенки и откупорил жестянку с пивом, то и повеселел. В жизни много таких мелких, но приятных радостей, надо только научиться их ценить, не быть унылым и сердитым все время.

Со своего места он отлично видел залив. По его расчетам, вервольфы должны были уже спускать лодки на воду и намахивать прочь, но они не появлялись. Или продолжают искать его, или по другим каким-то причинам решили не торопиться. Вовец, поразмышляв, тоже решил не спешить. Понятное дело, что он единственный свидетель всего случившегося, и только от него зависит, пресекут ли власти эту фашистскую возню в российском болоте. Сейчас его голова дорого стоит. Чтобы её оторвать, могут рискнуть и открыть стрельбу. Он, правда, огнестрельного оружия на острове не видел, но кто знает? Выплывет на открытую воду и получит с берега пулю в спину. Или на моторке догонят. Может, у них есть ещё моторы, взамен поломанного, или его починить успели.

Но, возможно, все обстоит совершенно по-другому. Господа фашисты, выстроившись в колонну по одному, бодрым шагом чешут тайной партизанской тропой в сторону станции или вообще совершают пятидесятикилометровый марш-бросок в направлении Челябинска. Вовец, как дурак, просидит тут до вечера, а потом наша доблестная милиция обнаружит на болоте три трупа и горсть золы. Он конечно, не сознается, что к двум покойникам руку приложил, и очень крепко, но остальных найти вряд ли удастся.

Чем дальше, тем больше одолевали Вовца беспокойные мысли. И то мерещилось, что подползают враги со всех сторон, то, наоборот, что их и след простыл. Махнув рукой, он уселся в каяк и, тихонько подгребая, двинулся, прижимаясь к берегу, в сторону песчаного островка. Охотничий нож висел на поясе под правой рукой. Солнце уже поднялось довольно высоко и начинало припекать, безоблачное небо сулило ещё один жаркий день.

Что-то блеснуло в камышах на берегу, какое-то стеклышко. Вначале показалось, что банка из-под овощных консервов. Но присмотревшись, Вовец узнал свою маску для ныряния и страшно обрадовался. Он не любил терять вещи, особенно такие нужные и полезные. Он повалился боком на берег, не вылезая из каяка, и дотянулся до маски, надел её на лоб. Так делают ныряльщики, когда отдыхают на поверхности. Перед тем, как нырнуть, они опускают её на лицо. Вовец внимательно оглядел камыши, нет ли поблизости дыхательной трубки? Ее к сожалению, поблизости не оказалось. Похоже, именно здесь, вчера его поймали. Трубку так рванули изо рта, что чуть последние зубы вместе с ней не вырвали. Вот маска и улетела в камыши. Где-то тут на дне должны болтаться ласты. Надо будет потом за ними понырять, тем более, что не глубоко, всего метра два.

Но нырять пришлось не потом, а сейчас. Камыши затрещали, и Вовец, взмахивая веслом, краем глаза успел заметить две человеческие фигуры, выросшие в нескольких шагах от него над камышами. Слитным залпом грянули ружейные выстрелы. Два высоких фонтана воды поднялись рядом с каяком. Круговым движением весла, Вовец развернулся в сторону озера и послал лодку вперед. Оглянувшись, увидел, как снова над камышом взметнулась фигура человека с прижатым к плечу ружьем, словно подброшенная кверху. Грянул выстрел, и человек словно провалился в камыши. Заряд картечи едва не опрокинул каяк. Ближе к носу прямо по ватерлинии зияла дыра в кулак величиной, если не больше. Хорошо, ногу не задело. Вовец почувствовал, что подмокает снизу, а каяк заметно оседает на нос. А из камышей появился стрелок. Вовец едва успел дернуть шнур, стягивающий резиновый фартук и опрокинуться в воду, естественно, в сторону, противоположную берегу. Картечь пробила стеклопластиковое дно и застряла в сиденьи. Вовец почувствовал крепкий удар по заду и вылетел вон из каяка, в воду. Даже не успел подивиться меткости стрельбы навскидку. Впрочем, чему дивиться, он бы с десяти шагов тоже не промахнулся. Теперь каяк качался на волнах кверху дырявым дном. И даже укрыться за ним не было возможности, так он глубоко осел в воду, почти полностью погузился, и не тонул только за счет естественной плавучести материала, из которого был сделан.

Вовец поднырнул под него и всплыл лицом вверх точно в кокпит, ухватился руками за края. Сиденье выпало, и он оказался лицом у самой пробоины. Не лучший вариант, но дышать можно. Интересно, догадаются стрелки, где он? Догадались. Заряд картечи вспорол днище, расслоив его, задрав корявые клочья желтой стеклоткани и запорошив лицо колючим крошевом, заставив зажмуриться. Дребезжащий звон приглушенно отозвался в ушах, они были ниже уровня воды. Вовец как следует вдохнул и слегка погрузился. Обмахнул лицо одной рукой, смывая крошки. Другой рукой по-прежнему держался за каяк. Всплыл и увидел сквозь дырявое дно целящегося стрелка. Не успел нырнуть, из ружейного ствола вырвалось длинное пламя, пуля с хрустом проделала округлую дырку и врезалась в воду рядом с головой. Стрелок, будто отброшенный отдачей, откинулся назад и, словно провалился, исчез из поля зрения. Но тут же, как черт из табакерки, выскочил другой с ружьем у плеча. Вовец оттолкнулся от каяка обеими руками, уходя в глубину. Вервольфы сразу сообразили, что надо лупить по центру лодки, больше ему некуда голову приклонить. Оставаться и дальше на прежнем месте, значит наверняка схлопотать одну из следущих пуль.

Он не стал далеко отплывать под водой. Это время стрелки используют для перезарядки и изготовятся к стрельбе. А умение стрелять они уже продемонстрировали со всей наглядностью. Поэтому Вовец вынырнул сразу же, в метре от расстрелянного каяка, лицом к берегу.

На него никто не смотрел, несколько человек на хлипкой лавде, ходившей у них под ногами и притопленной под общей массой, склонившись, возились с чем-то непонятным. Плыть прочь не имело смысла - расстреляют, как Чапаева. Лезть под каяк тем более глупо. Оставалось полагаться на принцип пиявки: прилипай под глаз - никогда не увидят. Мысли в голове скакали со скоростью шарика на финале чемпионата Китая по настольному теннису. А руки и ноги работали ещё быстрей. Он поплыл брассом, шустро, как лягушка в кипятке. Успел сообразить, что это самый бесшумный способ, без плеска и битья по воде.

Расстояние в восемь-девять метров преодолел за пару секунд, оказавшись всего в паре шагов от команды охотников. Ткнулся носом в мокрый и вонючий торф, запустив в него пальцы. Перехватываясь руками, вдоль торфяной кромки стал отползать в сторону. И только сейчас почувствовал, что на голову по-прежнему напялена маска для ныряния. С перепугу совсем забыл о ней. Торопливо, обеими руками опустил её на лицо. Видимое пространство сузилось, и сразу стало как-то легче. Даже дрожь в руках прекратилась. Тут же снова ухватился за береговые корневища, так как начал опускаться под воду. Видимо, потому маска имеет такой успокаивающий эффект, что видишь мир как из консервной банки, словно из укрытия, сквозь небольшое овальное отверстие. Вода перестала попадать в глаза, и это тоже облегчало дело.

Снова загрохотали выстрелы. Вовец с перепугу поднырнул под лавду, но сразу сообразил, что это не по нему ведут огонь. От каяка летели пластиковые ошметки. Значит, они не заметили его перемещения. От радости он чуть не захлебнулся. Осторожно приподнялся и сквозь стебли камыша увидел двух стрелков, по шею залепленных грязью. Они яростно садили картечью и пулями в горемычный каяк. Чуть сзади стояли, вытягивая шеи ещё несколько вервольфов, но эти были более-менее чистыми. Вовец тихонько двинулся вдоль берега. Он понял, что его спасло. Эти придурки пали жертвой собственного уменья. Сам по себе трюк великолепен: двое-трое помощников по общей команде поднимают на сцепленных руках стрелка на уровень плеч. Он возносится над камышами, или тростником, или любой другой растительностью, скрывающей человека целиком, и с высоты расстреливает врага, не ожидающего атаки сверху. После выстрела спрыгивает, чтобы перезарядить ружье, не перегружать помощников, да и отдача сильная, трудно держать баланс. Этот трюк они и у воды повторили. Понятно, что в этом случае меняется угол зрения и, будь вода попрозрачней, они обязательно увидели бы его под каяком. Но на хлипкой лавде их ждал провал в буквальном смысле слова. Спрыгнув после первого залпа, стрелки пробили ногами тонкий, в тридцать-сорок сантиметров, слой корней и отмерших стеблей. Если бы не растопыренные локти и ружья перед грудью, они бы ухныли вниз с головой. Вот когда их вытаскивали, Вовец и успел ускользнуть незамеченным. Ну и повезло же ему! А сейчас следовало спрятаться по-настоящему.