Виктор Мясников - Игра по крупному

• Название: Игра по крупному
• Автор: Виктор Мясников
• Жанр: Детектив

---

- Знаешь, - зло сказала Адель, - шел бы ты, куда шел! Как только ты появился, все несчастья начались.

Вовец промолчал. Он бы мог ответить в том духе, что не набивался со своими услугами по поиску пропавшего без вести Салкина, и не он первый залез к ней в постель. А виноват лишь в том, что до сих пор не позволил себя убить. Но говорить все это бесполезно, раз женщина в горе ничего не воспринимает, только ищет виноватых, да повода сорвать злость. Зачем раздражать её своим присутствием и разговорами?

Он вернулся в баню. Разулся и сквозь разобранный пол спустился на постель. Лег на матрасы поверх одеяла и стал думать. Здесь было прохладно и тихо. Звуки снаружи почти не проникали, а еле слышное шебуршание подземной жизни не могло отвлечь. Он смотрел в темноту и рисовал в воображении варианты будущих действий.

Да, остается единственное: шантажировать директора, получить в обмен на дипломат с документами миллион наличных долларов или хотя бы полмиллиона, и скрыться вместе с Аделью, затеряться на просторах СНГ, а лучше в дальнем зарубежье. Плохо, конечно, оказаться в чужой стране без друзей, без языка, особенно на первых порах. Но только так можно избавиться от преследования штурмфюрера, от скорой и неотвратимой расправы.

Сейчас, когда Вовец твердо уверовал, что главный вервольф феесбешник, он уже не уповал на помощь милиции и собственную изворотливость. Единственный, кто мог помочь - это полковник Васильев. Вовец надеялся, что тот был искренен с ним во время разговора в лодке и по-прежнему оставался военным контрразведчиком, чуждым всякому провокаторству и уголовщине. Надо было давно с ним связаться. Он поможет, в крайнем случае прояснит обстановку и станет понятно: действует штурмфюрер по своей воле или выполняет указания сверху. Может, действительно, удастся договорится - Вовец отдает пленку с фотографиями и обещает молчать, а его оставляют в покое.

Он ещё полежал с полчаса, обдумывая всякие аспекты предстоящих действий, изобретая разные способы обезопасить себя и Адель, потом решительно выбрался из темного подполья и вышел из парилки. В холле пожарные офицеры сидели за полированным столом, тянули минералку, а Адель диктовала им список сгоревшего имущества и его стоимость. Вовец и не слышал, как они тут расселись, настолько был занят своими мыслями. Он глянул через лейтенантский погон на колонку нулей, понял, что здесь уже набралось на полторы страховых суммы, но решил добавить еще. Как раз возникла подходящая пауза.

- Еще карабин СКС за восемь тысяч и два ружья тысячи по четыре.

Пожарный вопросительно взглянул на хозяйку, та рассеянно кивнула и подтвердила:

- Да, все три зарегистрированы в УВД.

- Надо будет потом найти стволы, номера сверить, - второй инспектор, с капитанскими погонами, начал Вовцу ещё больше портить настроение, и так безраздостное, - участковый составит отдельный акт, после этого снимут с учета и спишут.

"Нет уж, - злорадно подумал Вовец, - сгорели, так сгорели! Один обугленный ствол участковый пусть откапывает, а остальные водовкой ему компенсируем". Расставаться с карабином он не хотел, пусть в другом месте дураков поищут.

* * *

В город, уже за полдень, подбросили на машине сочувствующие соседи. Вовец поводил Адель проходными дворами, понаблюдал, нет ли слежки. Вроде, чисто. Ему теперь на каждом шагу мерещились вервольфы. Пришли к одной из давних подруг Адели. Та жила в двухкомнатной квартире с матерью, но мать сейчас лежала в больнице.

Подруга обрадовалась, сразу начала собирать на стол, с любопытством поглядывая на Вовца. Адель к тому времени уже полностью взяла себя в руки, навела макияж и была в форме. Подруга ещё не слышала о смерти Салкина и подумала, что Адель просто привела к ней своего любовника. На просьбу пустить переночевать весело подмигнула и бросила через стол связку ключей.

- Лови! Вон ту пару на одном колечке отстегни. Живите хоть неделю, только ночью не очень шумите. Единственное условие - готовишь все время, пока здесь!

Адель улыбнулась в ответ. Первый раз за день - отметил Вовец и тоже улыбнулся. Отведав подружкиной стряпни, он и не подумал возражать. Чтобы не мешать их разговору, вышел в соседнюю комнату, сел за письменный стол и открыл дипломат. Бомбу в жестяной коробке засунул за батарею парового отопления, чтобы никому не попалась на глаза, и занялся содержимым кейса. Все документы Адель рассортировала по степени важности. Вовец взял половину стопки самых малозначительных бумаг и отложил в сторону. Подышав на печати, сделал бразцы оттисков на чистом листке и присовокупил его к отложенным бумагам. Нашел среди документов большой фирменный почтовый конверт с иностранными марками и штемпелями, вложил в него приготовленное. Остальное снова закрыл в дипломат, убрал его под стол.

Теперь можно было отправлять Адель к директору завода для переговоров. Посредников и помощников решили к делу не привлекать. Адель считала, что никаких контрмер не последует. После смерти главбуха и Савватеева директору не было резона подставлять теперь уже свою голову. Его клан был наполовину разрушен. Мозговым центром директорской группировки был главбух, сам шеф, как был дураком, так им и остался. Подумаешь, отдаст долю главбуха, тому все равно уже ничего не надо. Главное, заставить расплатиться немедленно, не оставить времени для ответного хода. Судя по документам, у него должна иметься наличная "зелень", тысяч восемьсот, наверняка. Не станет же он их в сбербанк класть на свое имя?

Оторвав Адель от общения с подругой, Вовец отвел её в кухню и коротко проинструктировал, как вести себя с директором. Пусть выдаст себя за посланницу неких злых людей, в руках которых оказался дипломат Савватеева. Они, мол, предложили ей купить бумаги, а она попросила время подумать и пришла к нему. Тоже хочет свой процент, тем более, что осталась бездомной. Если директор начнет ломаться, пригрози: злые люди обещали через пару дней начать рассылку ксерокопий документов по инстанциям. Не только в ОБЭП и налоговую, но и политическим деятелям. Те не дадут спустить дело на тормозах - выборы в госдуму на носу, самое время побороться с коррупцией и казнокрадством. А пока директор будет дергаться и объясняться, нехорошие люди выедут за рубеж и подберут ключики к банковским счетам, все необходимые реквизиты у них на руках...

Адель позвонила директору, не объясняя цели, попросила о встрече. Тот немедленно согласился. Вовец его понимал - надо ковать деньги, пока слезы не остыли. Почему бы не перехватить у вдовы управление контрольным пакетом акций предприятия?

Подруги ушли. Вовец немного подождал, крутанул на пальце колечко с ключами и тоже отправился на улицу к телефону-автомату. С домашнего телефона звонить поостерегся - зачем светиться на чужом определителе номера? Он помнил, как полковник Васильев зашифровал свой телефон - день рожденья Ленина. Эту дату каждый советский гражданин должен был помнить с детских лет - 22 апреля 1870 года. Вовец в ближнем газетном киоске купил телефонную карточку и сунул её в приемную щель автомата. 22-04-70. Ответили сразу, женским голосом.

- Добрый день. Мне бы Василия Степановича.

- Одну минуту...

Ждать, действительно, пришлось недолго.

- Слушаю, Васильев.

- Добрый день. Это Меншиков. Помните, на озере, в лодке?

- Отлично помню. Возникли проблемы?

- Да, все те же.

- Понял. Подъезжай на фирму, я предупрежу охрану.

- Нет, Василий Степанович, лучше в городе где-нибудь. Может, в сквере у ЦУМа?

- А там не слишком много народу?

- Нет, нормально.

- Ну, хорошо, - неохотно согласился Васильев, - в районе пяти часов устроит?

- Вполне.

- Значит, без пяти пять. До встречи.

Васильев положил трубку. Да, серьезный мужик, время на пустые разговоры не тратит. Вовец огляделся и вернулся в дом. Некоторое время маялся, слоняясь по квартире. Вынужденное безделье тяготило. И не только это. Щемящее ощущение тревоги, близкой опасности не давало сидеть спокойно. Ведь если Адели сейчас кто-то руку выкрутит, она Вовца сдаст, не Зоя Космодемьянская, все расскажет. И тогда чемоданчик отберут. Ладно, если этим все и кончится. А если решат ликвидировать, чтоб больше так не делал? Нет уж, рассердился Вовец, пусть я пропаду, но им, гадам, это тоже даром не пройдет.

Он положил кейс на стол, раскрыл, потом достал из-за батареи бомбу. Все бумаги сложил стопкой в левой половине дипломата. Извлек из жестянки взрывчатку и гранату. Нашел в серванте игольницу и нитки. Кожаный кейс был обтянут внутри черной шелковистой тканью. Вовец вдел нитку в самую большую иглу и принялся приметывать гранату к подкладке. Через несколько минут плотно припутал её к днищу возле ручки, не сдвинется. Рядом положил бруски тротила, а все свободное пространство забил старыми газетами. Теперь понадобилось шило. Но такого инструмента, похоже, не имелось в женском хозяйстве. Пришлось воспользоваться тонкой вязальной спицей. Между тканевой подкладкой и кожаной обшивкой был проложен какой-то плотный материал вроде прессованного картона. Спицу он слегка ещё подвострил на кухонном брусочке для точки ножей и аккуратно пробуровил крышку. Лезвием надрезал черную кожу. Продернул леску, привязанную к кольцу гранаты, в отверстие. Разогнул усики чеки детонатора и осторожно закрыл крышку. Подтянул леску, но не вытянул до конца, оставил внутри небольшой запас. Крышку можно было безопасно приподнять на пару сантиметров, чтобы просунуть внутрь ножницы и перерезать леску. Если поднять выше - чека выскочит и граната бабахнет. Тротил тоже. Вовец заправил конец лески под кожаную обшивку, залил внутреннее пространство клеем "Момент", найденным в шкафчике ванной. Разгладил кожу. Приклеилось отлично, снаружи ничего не заметно. Теперь, если какой-нибудь мерзавец сунется внутрь без спроса - нос ему оторвет по самые плечи.