Александр Беляев - Ариэль

• Название: Ариэль
• Автор: Александр Беляев
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39902-4

В пятый том полного собрания сочинений А.Р. Беляева вошли последние крупные произведения знаменитого фантаста. Эго не только хорошо известные читателям романы «Ариэль» и «Человек, нашедший свое лицо», но и фантастико-приключенческая повесть «Замок ведьм» о немецком ученом, который научился управлять космическими лучами для создания супероружия, а также романы-утопии «Лаборатория Дубяьвэ» и «Под небом Арктики». Роман «Под небом Арктики» публикуется впервые с 1938 года!

_{Составители Евгений Харитонов и Дмитрий Байкалов  Данное собрание печатается с одобрения Светланы Александровны Беляевой}

---

С чем тут, на Крайнем Севере, нам пришлось больше всего бороться? С холодом и мраком. Ну, от мрака мы только первую зиму страдали. Летом установили ветряки, которые нам дали первую энергию, а с нею и свет. Потом заработала станция подземной газификации, а дальше не за горами и температурная станция — наша главная цель. Теперь света у нас достаточно. А с холодом пришлось повозиться. Нельзя же вести строительство на Крайнем Севере только в короткое полярное лето. Этак и в двести лет всего, что мы затеяли, не выстроишь. Надо было во что бы то ни стало разрешить вопрос о круглогодовом строительном сезоне. Дело как будто и не такое уж страшное. В меховой одежде тепло. Но в ней трудно работать на открытом воздухе. Главное же — руки. В меховых рукавицах неудобно. Это уже не работа — медвежьими лапами. Ну, многие наши рабочие, особенно из пришлых, и снимали рукавицы: в работе, мол, руки не замерзнут. По своей родной зиме, по своим морозам мерили. А тут как прихватит, гладишь — руки и отморожены. — Верховский вздохнул. — Несколько человек так по неосторожности рук лишились. Гангрена — и отрезай пальцы, а то и всю кисть. Конечно, деревянные тепляки мы сразу строить начали. Но дерева не хватало. Тут опять о льде вспомнили. Легонький дощатый или фанерный тепляк водой окатишь — и готово. Тепла не пропускает. А потом и целиком изо льда строить научились. «Завод ледяного литья» открыли. Из тонких листов железа форм понаделали. Водой формы нальешь, на мороз выставишь — готово. Замерзло. Потом в теплое помещение их внесешь, чтобы стенки маленько оттаяли, и вынимай свободно. Вот тебе ледяной столб с пазами. Вот тебе ледяная доска любого размера и толщины. Ледяную доску в паз ледяного столба запустишь, водой прильешь — и спаялось без малейшей щели. Но с водой без привычки тоже истории выходили. Вода на морозе — что огонь. Одному рабочему голые руки облили, они сразу в ледяные слитки обратились. Пришлось осторожно оттаивать. Другого случайно из шланга теплой водой облили. Он в ледяную статую превратился. Хорошо, что лицо не залили. Говорит, даже смеется, ему еще теплей под шкурами стало, а ни рукой, ни ногой двинуть не может. И к земле примерз. Пришлось вырубить его из ледяного пьедестала, в тепляк отнести и там оттаивать.

Понемногу овладели и ледяным производством. За тепляками склады для провианта начали делать. Летом гусей, уток набьем; белых медведей — круглый год стреляй. И в ледяные склады. На ледяных столбах ледяные полки, ледяная крыша, ледяные заборы… С этими заборами курьез у нас вышел. Строили мы их выше роста человека и толщиной в четверть метра. Не должен медведь перелезть (склады наши на окраине стоят). А продукты пропадать начали. Видно, медведи хозяйничали. И освещение электрическое не спасало, даже электротрещотки не помогали. Начали мы следить. И что же вы думаете? Подкапывались медведи. И дышат, и лижут, и скребут когтями лед и в конце концов лаз проделают. Пришлось тогда ледяные стены толще делать и со скатом. Пару медведей подстрелили на месте преступления. Тогда кончилось их мародерство. Все-таки и сейчас еще забредают пришлые медведи, ходят вокруг складов. А здешние нас уж знают. Близко не показываются. Вроде границы теперь у нас: мы их видим, они — нас, а границу они не переходят.

После складов взялись мы за постройку ледяных дорог для аэросаней. Красота! Полтораста километров в час летишь. Стрелою.

— Снегом путь не заметает?

— Да ведь в этих широтах вообще осадков мало. Полотно ледяной дороги несколько приподнято, чтобы снег ветром сдувало. Нет, не мешает снег.

— А мосты?

— Ого! И мосты ледяные. Непременно прокатитесь. Ну, вот. За ледяной индустрией пришла ледяная скульптура. Верочка Колосова оказалась настоящим скульптором. В свободное время она начала изо льда бюсты высекать. Медведя белого сделала. Красота. А я ей мысль подал — сделать металлическую форму. Нашли глины, вылепила она большие бюсты Ленина и Сталина, отлили составную чугунную форму, чтоб не разорвало, и начали изо льда бюсты фабриковать. Теперь эти бюсты в каждом полярном селении, в каждом оленеводческом колхозе, в каждом заповеднике.

Замечателен и ледяной парк культуры и отдыха.

— Парк? — недоверчиво спросил Игнат.

— Парк, — подтвердил Верховский. — И когда только ребята успели соорудить все это?! Забавно. Ледяные фантастические деревья. Ледяные башни. Внутри — ход наверх, а по поверхности конуса, сверху вниз, винтом, спиралью, — ледяная дорожка для санок. Ледяные американские горки, да какие! Съедешь вниз — а там еще несколько километров с разгона мчишься. Катки с катапультами для конькобежцев. Катапульты, конечно, не ледяные. Дворец чудес. Право, настоящий дворец, в три этажа, с залами внутри и затейливыми башенками снаружи! И в каждом зале — причудливые вещи, сделанные изо льда. И статуи, и звери, и даже леса. Мебель ледяная, на стенах барельефы. Электричеством освещается, вечером войдешь — красота. Волшебство. Сказка из «Тысячи и одной ночи». Чудо, которое не найдешь и не создашь в теплых странах.

Подумайте, ведь это только вода, замерзшая вода. Вот что делает мороз!

Нет, что ни говорите, мороз — это замечательная штука. Как это у Пушкина?..

…могучая зима,
Как бодрый вождь, ведет сама
На нас косматые дружины
Своих морозов и снегов…

Или у Некрасова: «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои». Что и говорить — воевода. С ним не шути. Но если умело за него взяться, то и он из воеводы в нашего слугу обернется. Вот построим свою температурную станцию и мороз в свет, в тепло, в работу превратим.

— И весь ваш ледяной город с весной растает, как Снегурочка, — сказал Игнат.

— Растает, — тяжело вздохнул Верховский, словно он и в самом деле был Дедом Морозом, оплакивающим гибель своего царства! — Растает. Как подумаешь об этом — тоска возьмет. Верите ли, у меня начинает под ложечкой сосать, когда солнце на лето поворачивает и из-за горизонта показывается. Нет, право, жалко. Тут это короткое лето ни к чему. Мало от него радости.

— А может, и не растает! — вдруг крикнул он и насмешливо посмотрел на Игната.

— Читали ли вы о таком проекте: устроить среди Атлантического океана искусственный остров-аэропорт изо льда? В теплом климате, в теплом море! Лед там пришлось бы делать искусственный — холодильниками, сохраняя его под термоизоляцией… А замораживание почвы при крупных земляных работах? Тут, в конечном счете, только энергия нужна. Скоро мы будем богаты ею, и тогда, я думаю, мы сохраним на круглый год многие наши ледяные сооружения.

— Вам бы на Южный полюс перебраться. Там лед и летом не тает.

— Доберемся и до Южного, дайте срок. Там, наверно, для нас еще такие богатства под ледяным покровом припрятаны, о которых мы и воображать не смеем.

Вот и чай готов, а вот и свежая медвежатина. Отличный кусок. Убили мы этого медведя в прошлом году, а смотрите, какое свежее мясо.

— Но ведь летом ваши холодильники тают, — удивился Игнат.

— А мы, голубчик, в них храним только такой запас провизии, который нам нужен на зиму. К тому времени, как начинает теплеть, и склады пустеют. А все прочие запасы мы храним в вечной мерзлоте. Там мясо хоть тысячу лет свежим пролежит. Слыхали про найденного в вечной мерзлоте мамонта? Мясо его так хорошо сохранилось, что волки и собаки его ели. Говорят, и ученый какой-то попробовал мамонтятины. Вот и мерзлота на что-нибудь пригодилась, хотя она и доставляет много неприятностей нашей Верочке.

— А много ее, этой мерзлоты? — спросил Джим.

— Много ли? Пожалуй, Флорид с сотню влезет. Южная граница мерзлоты идет от Мезени через Березов на Туруханск, выходит за пределы СССР, появляется вновь у Благовещенска, поворачивает на юг, огибает малый Хинган, ползет к южным частям Охотского моря…

— Почему же такая изломанная граница?

— От разных причин зависит: от толщины снежного покрова, от почвы, влажности, от высоты над уровнем моря.

Шкуры у дверей зашевелились.

— Кого-то еще принесло. — Старик открыл меховую дверь. — А-а-а, Верочка. А мы только что о твоем смертельном враге говорили.

— О каком враге? — спросила Колосова. Ее щеки от мороза горели. Иней на шапочке и меховом воротнике быстро превращался в блестящие капельки.

— Ну, какой же у тебя враг? Конечно, не человек. Все человеки нашу Верочку любят. Мерзлота — вот твой враг.

— Ах, да. Это верно. — Девушка вздохнула.

— Что, опять? — спросил Верховский.

— Опять, — печально ответила девушка.

— Ну, что же делать. Враг силен, как говорится, но мы победим его, Верочка. Садись с нами, попей, расскажи.

Девушка махнула рукой.

— Не до чая мне. Я хотела бы, чтобы вы посмотрели, Верховский… когда кончите чай пить, — добавила она, поглядев на Игната, с аппетитом уплетавшего копченую медвежатину и запивавшего куски горячим чаем.