Юрий Сальников - Шестиклассники

• Название: Шестиклассники
• Автор: Юрий Сальников
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детская проза
• Год: 1960

Жизнь ребят всегда полна бурных событий.

Правда, иногда кое-кому кажется, что нет в ней ничего особенного: ну, учатся в школе, сидят в классе, готовят уроки, бегают по улице.

Но если присмотреться внимательнее, то можно увидеть, что каждый будничный день насыщен интересными делами, большими планами, волнениями и радостями. И очень много вокруг увлекательного!

Именно такой, богатой яркими событиями и приключениями, рисует ребячью жизнь в своих произведениях писатель Юрий Васильевич Сальников. Юным читателям хорошо известны его книги: «Шестиклассники», «Экзамен Гали Перфильевой», «Дом на улице Мира», «Твоя семья», «Разговор о герое».

В этих книгах живут активные, боевые ребята, честные и мужественные, способные твердо постоять за справедливость и преодолеть все трудности на своем пути.

Примечание: В моём экземпляре книги не хватает двадцати страниц. Попытки найти недостающие страницы пока не дали результата. Выкладываю как есть.

Алле-Оп

---

— Нет, — ответила Аня. — У меня свои дела.

Аня ещё не знала, какие у неё будут дела в вос­кресенье, но ей не понравилось, что о какой-то Зойке и о чужих мальчишках Эмма распространяется так охотно, а о своём классе, о ребятах, о новой класс­ной руководительнице и об учителях не может сказать нескольких слов. А об Аниной поездке на север со­всем не спросила. Ничто её не интересует из того, что как раз очень интересно Ане. Вот опять она нача­ла рассказывать про Зойку, даже вытащила из ук­ромного местечка тоненькую тетрадь, в которой хра­нится Зойкина записка. Зойка написала мальчишке, а передать не успели. Эмма подробно объяснила, почему не смогли передать, и потом прочитала вслух. Но Ане и записка не понравилась: глупая какая-то!

Конечно, о классе и о ребятах Аня так ничего и не узнала.

Эмма крикнула Вере, чтобы та накормила её перед школой. Вера подала обед, и Эмма принялась есть, продолжая тараторить. Вера неодобрительно заме­тила:

— Подругу-то забыла к столу пригласить.

— Да, да, — спохватилась Эмма. — Садись.

Но Аня отказалась и, взяв расписание уроков, се­ла переписывать для себя в тетрадку.

Так подошло время идти в школу.

Девочки встретили её оживлённо и радостно, но не в пример Эммке без лишних восторгов, сразу окру­жили, и засыпали новостями о классе, о новых ребя­тах, о выставке, которую готовят («А ты тоже что-ни­будь привезла?»), и об учителях («новый физик, совсем молоденький»), и задавали бесконечные вопро­сы о севере. А Маша Гусева, невзрачная на вид, щупленькая и бледная, с редкими белесыми волоса­ми — косички тоненькие, «словно шпагатинки», — об­няв, повела в класс, говоря, что они, как и в прошлом году, сидят вместе на третьей парте.

Мальчишки, как обычно бывает в таких случаях, держались в сторонке, но Аня видела, что и они по­глядывают с любопытством: ведь все знают, что Смирнова ездила на Крайний Север, а это — путешествие серьёзное. Гена Кузеванов даже не вытерпел и, когда около Ани было не очень мно­го девочек, прошелся мимо, но успел бросить фразу:

— За Полярным кругом была?

— Да, — кивнула Аня.

— Ну, ну, — словно одобрил Гена.

А Лёня Галкин крикнул издалека:

— Хозяйка класса приехала!

«Хозяйка класса» — так называла Аню в прошлом году Зинаида Антоновна.

Девочки тут же сообщили, что весь класс просил Таисию Николаевну оставить старостой Аню. И ни­кого не выбирали до Аниного приезда.

Ане стало очень приятно, что её так ждали! А вот и об этом забыла рассказать Эмма! Она и сейчас где-то бегала, занималась своими делами.

Наконец раздался звонок.

И начался первый для Ани Смирновой долгожданный день в школе — четвёртый для всех остальных ребят.

Многие учителя были прежние и уроки вели, как всегда, по-своему. Математик Павел Степанович, слегка пригнув седую голову, сразу прошел к столу, положил журнал и, окинув взглядом ребят, властным тоном вызвал сразу нескольких человек: трое, разде­лив доску, начали чертить какие-то линии, а четвёр­тый отвечал устно. И никто из сидящих за партами не смел отвлечься, потому что Павел Степанович в любую минуту мог спросить кого угодно.

А перед уроком географии ребята, посмеиваясь, гадали:

— Интересно, с какой ноги сегодня Александра Егоровна встала — с правой или с левой?

Учительницу географии ещё в прошлом году так и прозвали: «С правой, с левой». Она удивительно поддавалась настроению и то весь урок была добрая, улыбалась и ставила хорошие отметки, то хмурилась и беспрерывно придиралась. Прозвище «С левой, с правой» ей подходило ещё и потому, что, маленькая и полная, она передвигалась, как уточка, перевалива­ясь с ноги на ногу.

Сегодня она пришла в дурном настроении, покри­кивала на ребят, и они сидели плохо.

А высокая учительница по ботанике, Варвара Самсоновна, прежде чем приступить к уроку, долго стояла у двери, поджав губы и застыв, словно монумент. Строго оглядывая класс, она ждала, когда ученики успокоятся. Она часто сердится на ребят, а они на её уроках всё равно сильно шумят.

Всё школьное — прежнее, знакомое и нынешнее, новое — скоро перемешалось у Ани: новый предмет геометрия и обычный Павел Степанович, новый раз­дел по ботанике о капусте и помидорах и несмол­каемый гул на уроках у Варвары Самсоновны, новая тема по географии — изучение Европы — и прежняя Александра Егоровна.

Может быть, поэтому Ане скоро показалось, будто и она сидит в классе давным-давно. И занятия вошли в свою колею, и никто не обращает на Смирно­ву внимания — ни ребята, ни учителя. Только Павел Степанович, начиная урок, приветливо за­метил:

— А-а-а, Смирнова на месте! Тогда Галкин опять выкрикнул:

— Хозяйка!

Ребята засмеялись, а с ними и Павел Степанович.

А на большой перемене, когда в дверях класса появилась Таисия Николаевна, девочки хором сооб­щили ей:

— Смирнова приехала.

Таисия Николаевна спросила:

— Где же она?

Позвали Аню, и Аня увидела Таисию Николаев­ну — стройную, молодую, в синем – платье. Серые глаза учительницы смотрели на Аню спокойно и ласково.

— Вот хорошо, — сказала Таисия Николаевна.— Приступай к обязанностям. Ребята захотели, чтобы ты осталась у нас старостой.

Аня покраснела от смущения и молча кивнула.

Потом Таисия Николаевна очень интересно про­вела урок литературного чтения, рассказывая о рус­ских былинах, про богатырей, и все внимательно слу­шали.

— А сейчас физика, — объявила Маша Гусева и со смехом добавила: — Вот увидишь, что будет.

— А что? — удивилась Аня.

Она только знала, что физика для шестиклассни­ков тоже новая наука и преподает её новый учитель— Геннадий Сергеевич.

Когда прозвучал звонок и ребята выстроились око­ло парт, ожидая прихода учителя, вдруг со всех сто­рон раздалось покашливание:

— Гм, гм!

Ребята заулыбались.

Маша подтолкнула Аню под бок:

— Слышишь?

Дверь распахнулась, и в класс стремительно вошел учитель.

Шум сразу прекратился, но кто-то кашлянул:

— Гм!

Учитель сказал отрывисто, глухим голосом:

— Садитесь.

Стуча крышками, парт, ребята сели.

— Дежурный, гм… кого нет, гм… — учитель ут­кнулся в журнал.

Ребята откровенно заулыбались, переглядываясь.

Аня смотрела на учителя. Он действительно был очень молодой — светлые волосы аккуратно зачёсаны назад, из-под прямых бровей пепельного цвета погля­дывали чёрные глаза, быстрые и цепкие. На вид Геннадий Сергеевич довольно симпатичный. А что «гмыкает» — так мало ли что!

Дежурный Валерий Петренко отвечает, кого нет в классе, а сам нарочно мычит:

— Ещё нет, гм… Зайцева, гм..:

Геннадий Сергеевич ничего не заметил. Он отло­жил ручку и оглядел класс.

— Повторим предыдущий урок… Отвечать пой­дет, гм… — Геннадий Сергеевич опять уткнулся в журнал.

Сзади громко промычал Галкин. Учитель поднял голову и простодушно спросил:

— Что такое?

Он подумал, что задали какой-нибудь вопрос. Но в ответ Галкин снова замычал.

Аня увидела, как учитель вздрогнул. Должно быть, он только сейчас понял, что «гмыкает» слишком ча­сто. И начал краснеть. Краснел он медленно, но очень приметно — багровые пятна появились сначала на щеках, потом разлились к шее и подступили к ушам. Загорелись уши и лоб. На лбу выступили ка­пельки пота. Но, взяв себя в руки и уже ни разу не «гмыкнув», Геннадий Сергеевич произнес четко, глядя прямо на Галкина:

— Недостатки есть у каждого!

Ребята притихли. Учитель сделал паузу.

— Думаешь, у тебя их нет? — спросил он, нако­нец, и Галкин, к которому непосредственно был обра­щен вопрос, встал, опустив голову. Учитель ещё помолчал и добавил: — Стыдно смеяться. Са­дись! — И, заглянув в журнал, вызвал Юдина.

Жиркомбинат, отду­ваясь, будто ему мешала полнота, принялся расска­зывать «Введение». Все присмирели, даже Гал­кин. Потом Геннадий Сер­геевич объяснял новый материал, и Ане понра­вилось, как он говорил. Очень понятно. Правда, простая была тема — о том, как измерять дли­ну. Кто не знает, что рас­стояние измеряется мет­рами, а не килограмма­ми! А оказывается, с этих известных вещей начи­нается наука физика.

Учитель все-таки не­много «гмыкал», но тут же спохватывался и поправ­лялся. Аня мельком посмотрела на Галкина, тот ухмылялся. И Ане стало обидно: ну как он не пони­мает? Больше всех нарушает дисциплину, поминутно делают ему замечания учителя, даже Таисия Нико­лаевна два раза называла его фамилию, а он, бессо­вестный, только посмеивается!

И когда учитель физики ушел, а ребята повскакали с мест, Аня вскочила с парты, повернулась и крик­нула Галкину:

— Как не стыдно тебе, как не стыдно!

Но вокруг шумели ребята, и Галкин не расслышал её слов, да вдобавок ещё Гена Кузеванов объявил, чтобы все остались на пионерский сбор — придёт вожатый, — и это вызвало бурю возгласов, Гену окру­жили, стали ему что-то доказывать.