Елена Лаврентьева - Бабушка, Grand-mère, Grandmother... Воспоминания внуков и внучек о бабушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX-XX веков

• Название: Бабушка, Grand-mère, Grandmother... Воспоминания внуков и внучек о бабушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX-XX веков
• Автор: Елена Лаврентьева
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-480-00132-7

Героини книги – бабушки, наши ангелы-хранители. Судьба каждой из них неповторима, а истории любви достойны пера романиста. Наряду со свидетельствами мемуаристов XIX века в книге представлены воспоминания наших современников. Авторов объединяет «память сердца» и благодарность к тем, кто сумел предать внукам творческое отношение к жизни, сострадание к людям, любовь к искусству и природе.

---

Во время Первой мировой войны мой дед, в порядке гражданской мобилизации, стал работать в госпитале для раненых, а лечебница для грудных детей была превращена в больницу для детей-сирот и беженцев с западных окраин. Как вспоминал Георгий Несторович, «были установлены дежурства на Брестском (ныне Белорусском) вокзале, где приходилось проводить целые дни, встречая эшелоны беженцев и отбирая детей для помещения в больницу. Дом грудного ребенка был переполнен сиротами и беженцами. В этой работе горячее участие принимала и Елизавета Петровна». Сам Георгий Несторович не был призван в армию. Его сыновья были еще детьми, и трагедии 1914–1916 годов непосредственно не коснулись семьи Сперанских, хотя война существенно изменила распорядок их жизни. Зато в годы Октябрьского переворота и последовавшей за ним Гражданской войны Сперанские хлебнули лиха сполна. В 1918 году, спасаясь от голода и холода, Георгий Несторович с семьей переехал из Москвы сначала в Ялту, где был вынужден работать холодным сапожником на набережной, а потом – в Одессу к брату Елизаветы Петровны, Владимиру Петровичу Филатову, который перед Первой мировой войной обосновался в этом городе и к тому времени стал известным специалистом по глазным болезням. Там дед нашел временную работу по медицинской специальности, однако жизнь была очень голодной и трудной. В Одессе много раз менялась власть, переходя от белых к красным и обратно.

С дочерью Налей и сыном Сергеем, 1925

В это время Сперанские потеряли двух своих старших детей: сначала 16-летний гимназист Николай попал в облаву и был расстрелян большевиками, а затем 19-летняя красавица Екатерина уехала с рыбаками-контрабандистами в Константинополь за продуктами и пропала. В Турции она, оказавшись без денег и документов, встретила молодого шотландского аристократа Джона Мак Роби – офицера английского экспедиционного корпуса, который г, попилен в нее с первого взгляда и в трюме британского военного судна тайно увез в Англию. Там она, представившись его родственникам француженкой (французский язык она знала с раннего детства), вышла за него замуж и родила сына. Почти два года дед и бабушка оплакивали свою дочь, будучи уверены, что и она погибла, и только в 1920 году Екатерина смогла связаться со своими родителями и сообщить, что жива. 1921 году она приехала к своей матери в Москву рожать второго сына, после чего снова уехала в Англию. В предвоенные годы еще раз приезжала в Москву с обоими детьми, а затем был долгий, почти 40-летний перерыв в их общении.

Вернулись Сперанские в Москву в 1921 году с двумя младшими детьми – Сергеем и Налей, как называли в детстве мою мать. В годы советской власти дед стал активно заниматься организацией медицинской помощи матери и ребенку, в чем ему оказывали помощь нарком здравоохранения Н. А. Семашко и особенно В. П. Лебедева, заведующая Отделом охраны материнства и младенчества при Наркомате здравоохранения. В 1923 году он стал директором первого в нашей стране Института охраны матери и ребенка, в последующем Института педиатрии РАМН, а вскоре и главным консультантом кремлевской больницы, т. н. «лечсанупра Кремля», и лечил детей всех кремлевских знаменитостей.

Как ни странно, дача Сперанских на платформе Влахернская сохранилась, хотя соседняя дача Побединских сгорела. По ходатайству наркома здравоохранения Н. А. Семашко дача была возвращена их владельцам, хотя от части участка дед вынужден был отказаться. И вновь началась дачная жизнь с визитами старых и новых друзей, многие из которых были весьма известными в советской России. Писательница, переводчица и поэтесса Татьяна Львовна Щепкина-Куперник; знаменитый офтальмолог академик Владимир Петрович Филатов, каждое лето гостивший у своей сестры; кораблестроитель академик Алексей Николаевич Крылов, приходившийся бабушке троюродным братом; академик Петр Леонидович Капица, женатый на дочери А. Н. Крылова Анне Алексеевне; известный хирург Сергей Сергеевич Юдин; знаменитый художник Михаил Васильевич Нестеров; композитор Сергей Никифорович Василенко, купивший дачу недалеко от Сперанских; архитектор Александр Васильевич Власов, в последующем главный архитектор Москвы, живший по соседству, – все они были частыми гостями Сперанских. Часть принадлежавшего ему участка дед отдал своему двоюродному брату Вениамину Михайловичу Сперанскому, где с помощью деда тот построил небольшой дом. Старший сын В. М. Сперанского Евгений работал в театре кукол у Сергея Образцова, написал много пьес, поставленных в этом театре, и в последующем стал народным артистом СССР, членом Союза советских писателей.

Елизавета Петровна очень увлекалась садоводством и разводила множество цветов. В саду росли розы, гелиотроп, душистый табак, левкои, львиный зев, астры, настурции и пионы разных цветов, маки, желтые лилии, которые до сих пор исправно зацветают вдоль дорожек. Больше всего бабушка любила душистый горошек, который она сажала каждую весну и подвязывала к специальной проволочной сетке, натянутой между деревянными столбами. Любимица бабушки, ручная сорока Галя, ходила вслед за ней и развязывала узелки на цветах. Не забывали и огород, который помогал кормить семью и гостей. Начиная с 1926 по 1947 год, правда, с перерывами, Елизавета Петровна вела своеобразный дневник, в котором отражались сельскохозяйственные работы и некоторые семейные события. Приведу выдержки из него. «1926 год. 14 августа – пересажена белая малина… на ту часть огорода против дорожки, которая предназначена для новых посадок малины.

Г. Н. и Е. П. Сперанские, 1925

В тот же день украли лодку. Заявлено в милицию. 22 августа. Посажена черная смородина… рядом с грядкой клубники. 25 августа. Пересажено 5 кустов крыжовника от Побединских. 5 сентября. Посажена на будущий год капуста: ранняя, брюссельская и красная. 1927 год. 7 апреля. Переехала я с Налей и мальчиками (в 1927 году приехали погостить из Англии внуки Сперанских – 4-летний Джордж (Додик) и 7-летний Никольс. – А. О.). 15 апреля. Весна теплая, разлив небольшой. Парник готов. Посеяла в парник цветную капусту. 8 мая – рождение На-ли. Ясный день, но холодный северный ветер. Сажали яблони, привезенные из-под Москвы из Ново-Гиреева… Ели первую редиску из парника. Цветут примулы и анютины глазки. 1 июня. Огород засеян весь. Погода чудесная, ночи теплые – 13–15 градусов. Наля купалась в первый раз. В воде 15 градусов. Кончился съезд педиатров, Гоня проехал поздно вечером до Дмитрова: проспал, оттуда шел пешком всю ночь…»

С дочерью Налей и внуками Никольсом и Джорджем, 1929

Подросли дети. Семья понемногу увеличивалась. Сын Сергей обучился на инженера и привел в семью очаровательную черноглазую Киру, дочь известного хирурга Петра Ивановича Постникова, до революции совладельца довольно популярной в Москве частной лечебницы Постникова и Сумарокова. Кира Петровна прекрасно играла в теннис и вообще была заводилой среди молодежи, организовывая дальние прогулки и походы за грибами, в которых принимали участие и старшие Сперанские. В 1933 году у Сергея и Киры родилась дочь Марина, все детство которой прошло на даче в Туристе. Младшая дочь Сперанских Наля (моя мать), выросшая на корте, также была очень сильной теннисисткой, играла по первому разряду и даже завоевывала призы на профсоюзных соревнованиях. Она вышла замуж за высокого красивого атлета, архитектора Адриана Овчинникова, мастера спорта, одного из сильнейших горнолыжников нашей страны. Незадолго до войны, в декабре 1937 года, у них родился я и в возрасте двух с половиной месяцев был уже привезен на дачу, где свои первые шаги, как и все дети и внуки Сперанских, сделал по теннисному корту.

Участок располагался на берегу довольно глубокой и заросшей плакучими ивами речки Икши, с чистым каменистым дном и родниковой водой, по которой дед с сыном Сергеем плавали на лодке до самой Волги. В 1934–1935 годах во время строительства канала Москва – Волга в Икшу начали сливать пульпу от гидромониторов, которыми размывали грунт на трассе канала, и речка заилилась и обмелела. Погибли старые ивы, пересохли родники, питавшие речку, и в настоящее время она превратилась в грязный ручеек, заросший осокой и заваленный различным хламом. Каждый год в начале лета я пытаюсь прочистить хотя бы прилегающую к нам часть реки и вытаскиваю из нее по нескольку мешков бутылок и банок, но обитатели гаражей, во множестве разросшихся на противоположном берегу реки рядом с фабричным поселком, засоряют речку значительно быстрее, чем мне удается ее вычистить. В тот же период невдалеке от нашей дачи стали брать щебень для строительства канала, и карьер стал быстро и неумолимо приближаться к участку Сперанских. Уже был срыт высокий речной берег, где когда-то стояла дача Побединских и наверняка произошла бы катастрофа, если бы дед, посоветовавшись с Елизаветой Петровной, не пошел на прием к всевластному министру НКВД Ягоде и не упросил его остановить продвижение карьера. И карьер был остановлен точно по забору участка Сперанских. Непостижимо, но факт есть факт!