Владислав Бахревский - Солдат Орешек

• Название: Солдат Орешек
• Автор: Владислав Бахревский
• Издательство: НПК «Имидж LTD» Творческая мастерская «Кредо»
• Жанр: Сказка
• Год: 1992
• ISBN: 5-7268-0002-8

Сказка о бывалом русском солдате, который нечистой силы не побоялся, вступился за чистую душу, за правду. С Пропади Пропадом воевал, с Мопопой и — победил. Цветные рисунки Дмития Санджиева.

---

— Вот тебе и раз!

Луг. На лугу на красном стуле сидит барин, чубуком дымит, смотрит, как землю пашут. Да вот дивное дело! Вместо коня в соху мужика запрягли. Тянет соху один, а погоняльщиков у него трое.

Подошёл Орешек к барину и говорит:

— Ваше благородие! Я человек мимохожалый, во многих землях был, но такого не видывал, чтоб на людях пахали.

— Ступай прочь! — говорит барин. — Не то мужика выпрягу, а тебя впрягу.

— Не могу я прочь пойти, — отвечает Орешек. — Я — солдат. Солдат мимо чужой беды не проходит.

Скинул ружьё с плеча, наставил на рукастых слуг и командует:

— Мужика выпрячь! Ать-два!

Слуги, на ружьё глядя, сговорчивые, выпрягли мужика.

— Барина запрягай!

Запрягли барина.

— Паши!

Барин кричит, грозится, соху не тянет.

Солдат как щёлкнет курком на ружьё. Слуги и давай барина настёгивать.

— За что они тебя так? — спрашивает Орешек мужика, а тот дышит не отдышится.

— Лошадь, — говорит, — Мопопа забрал.

— А какая же нынче пахота? — спрашивает Орешек. — Самое время косить.

— Самое время, — говорит мужик, — да Мопопа велел луга перепахать, каменьями засеять.

— А кто это Мопопа? — удивился солдат.

— Мы про него мало ведаем, — отвечает мужик, — только он теперь хозяин здешней земли. Все баре ему нынче поклонились.

Тут солдат Орешек ружьё на плечо закинул да и командует:

— Ступайте все по домам да живите, как прежде жили.

Слуги на землю кинулись, и барин с ними.

— Помилуй, солдат! Мы лучше поле вспашем друг на дружке, чем указ Мопопы не исполнить.

— Не тряситесь, — говорит Орешек. — Лучше укажите мне дорогу к Мопопе.

Барин рад от солдата избавиться, показал дорогу.

— Избавишь, — говорит, — нас от Мопопы, все наши благородия царю бумагу напишут, чтоб тебе чин дали.

— Отчего не избавить, избавлю! — храбрится Орешек. — Не таким рога сшибали. Только уговор, барин: обидишь мужика, тогда и я тебя обижу.

С тем и разошлись.

Отправился солдат в путь, а сам думает:

— Повезло мне, дорога к Мопопе та же самая, что домой.

Подумал этак да язык себе и прикусил. Неужто Мопопа водворился в родной его деревне? Да и кто таков? И вспомнил Орешек Пропади Пропадом. Не его ли это козни?

Тут как раз ворона над головой солдата каркнула:

— Кар! Кар! Будешь знать, как нечистой силе перечить!

Ветер по вершинам забушевал.

— Шуу! Шуу! Будешь знать, как нечистой силе перечить!

Дерево надломилось, грохнулось на дорогу. Выскочил из дупла бельчонок да и свистнул:

— Фьють! Фьють! Будешь знать, как нечистой силе перечить.

Остановился солдат Орешек. Огляделся.

— Не знаю, — говорит, — где ты, Пропади Пропадом, рожу свою прячешь, а только так тебе скажу: волков бояться — в лес не ходить.

И пошёл, пошёл своей дорогой. Ать-два! Ать-два!

Солдат Орешек и Мопопа

Идёт Мопопа — все бегут.

Стоит Мопопа — все лежат.

Сидит Мопопа — всяк смерти ждёт.

— А какого он обличья? — спрашивает Орешек встречных людей. — Велик ли, мал?

А в ответ одна и та же песня:

— Идёт Мопопа — все бегут, стоит Мопопа…

На рожон дурень лезет. Бывалый солдат потому и бывалый, что сначала семь раз отмерит, а потом уж оттяпает.

— Где он, Мопопа? — спрашивает Орешек.

Молчат. И старые молчат, и малые. Махнут рукой на дорогу, да и весь сказ. Привела та дорога солдата Орешка к родной деревне. Прийти пришёл, но объявиться повременил. Залез на старую сосну, глядит сверху. Не видно Мопопы. Деревенька маленько захудала. Одна изба покривилась, другая прохудилась, третья на ветру колышется. А так ничего, видно, что живут люди.

Забрался солдат Орешек в колодец, разговоры кумушек послушать. Стоит в воде по грудь, не шелохнётся, а ухо — торчком! Только что за притча — не судачат бабы, как бывало. Воды наберут — и прочь.

Вылез солдат Орешек из колодца, в лесу обсушился, ружьё почистил, зарядил, саблю брусочком направил. И так ловко прокрался к родной избёнке — даже тень свою обманул. Дверь отворил — матушка у оконца пряжу прядёт.

Поглядела матушка на Орешка, палец к губам приложила и глазами на сени показывает.

Всё понял солдат. Ружьё с плеча долой, развернулся…

Стоит в углу, сеновал башкой подпирает здоровенный мешок. Ноги у этого мешка — мешки, руки — мешки, голова — мешок, а про пузо и говорить нечего.

На том мешке, что вместо головы поставлен, рот, нос, глаза углем нарисованы; ухо одно, глаз один большой, другой — маленький.

Стоит Мопопа, не шелохнётся, делает вид, что нет его.

Солдат Орешек — не промах.

Пальнул в Мопопу из ружья да и вон из дому.

Обернулся, а Мопопа крышу башкой поднял — уже во дворе. Дырка в груди дымится, да, видно, мешку от пули не больно.

Выхватил солдат саблю и на Мопопу. Рубанул сплеча! Не берёт. Словно в стог сена саблей ткнул. Мопопа с боку на бок перевалился — да и вот он, руку-мешок занёс уже было над головой Орешка.

Отступать солдату пора. Он и отступил. А что делать, если ружьё врага не берёт и сабля тоже.

Бежит Орешек что есть духу по деревне, а Мопопа с боку на бок переваливается, за спиной пыхтит. Загнал солдата вконец, споткнулся Орешек о коренья старого дуба, упал, вскочил. Тут его по голове таким тяжёлым, таким пыльным мешком вдарило, что и сам, как мешок, рухнул, и темно в глазах стало.

Свадьба

Очнулся солдат Орешек: что такое?

Верёвками к дереву привязан, да так туго, и пошевелиться невозможно.

Сверху ему далеко видно. Деревня вот она, а в деревне будто бы праздник затевают. Столы на улицу вытащили, избы ветками убрали, а люди как вымерли.

— Пропал ты, солдат! — скачет барин под деревом. — Совсем пропал. Приказано тебя сжечь. Я уже и мужиков в лес за дровишками послал.

И точно! Плетутся нога за ногу мужики из лесу, дрова на себе тащут. Принесли, сложили под деревом.

— Зажигай! — торопит барин. — Солдата до свадьбы велено спалить.

Сам и огонь добыл, а дрова не горят. Уж такие это сырые дрова, словно их из болота достали. Да так оно и было.

— Негодники! — вопит на мужиков барин. — Марш в лес, не то я вас вместе с солдатом на том же дереве изжарю.

Мужики в лес отправились, а солдат Орешек призадумался, как же помочь себе.

— А чья это свадьба? — спрашивает.

— Его препыльности Мопопы! — отвечает барин.

— Какая же дура за него идёт? За мешок с трухой?

— Девица Маланья, за ней на карете поехали.

«Ну ладно, — думает солдат Орешек. — Себя спасти — четверть дела, полдела — Малашу спасти, а дело — людей от Мопопы избавить».

И ещё думает: «На доброе жадным я не был, не оставят меня в беде».

Тут ему на ухо и сказали:

— Мяу!

Кот пожаловал! Тот самый кот, которого Орешек у Верлиоки до отвала накормил.

— Этого, что ли? — башкой на барина показывает, а сам верёвки лапой дерёт, вот и руки уже свободны.

— Этого, что ли? — опять спрашивает.

Барин глядит на кота, трясётся.

— Коты людям не страшны! — говорит.

— Ну это смотря какие! — Обиделся кот, да как фыркнет, как сиганёт с дерева на барина, а тот, слабый человек, бух наземь — и глаза закатил.

Освободился солдат Орешек от пут и в лес подался. Кот за ним. Сели на полянке, задумались.

— Как же это Мопопу-то одолеть? — спрашивает Орешек.

Кот лапой по усам туда-сюда провёл и отвечает:

— Должно быть, без мышки тут не обойтись.

— Мышку я тебе словлю, — говорит солдат, — а куда её деть?

— В Мопопу запустить, в прореху от пули твоей.

У солдата в затылке зачесалось.

— Не больно простое это дело. Однако попробуем. Как говорит мой унтер Иван Спиридоныч: кивер раньше порток надевать не след.

Раскопал Орешек норку, поймал мышку. В платок завернул, в карман положил, а тут и задрожала земля от конского топота: шестёрка коней карету мчит.

В карете Малаша-милаша слёзки льёт. За мешок ведь замуж выдают, а мил-друг, солдат Орешек, без следа канул.

Карета всё ближе, ближе, и вот беда: не идёт на ум солдату, как ему остановить лихих коней, как с Малашей на единый миг свидеться.

Но на то он и солдат, чтоб думать быстро. Выхватил из-за пазухи золотой Чертовкин гребешок, кинул перед конями. И вот уже ни дороги, ни поляны — встал перед каретою дремучий лес. Солдат Орешек дверцу кареты отворил да и говорит:

— Здравствуй, Малаша-милаша!

Обвила девушка милого руками, к сердцу крепко прижалась.

— Не чаяла тебя повидать! Бежим скорей, покуда Мопопа не явился.

— Мы-то от него убежим, другие не убегут, — отвечает Малаше Орешек. — Вот тебе мышка, пусти её Мопопе в прореху от моей пули. Я ему в грудь угодил. И ничего не бойся. Недолго Мопопе бесчинствовать.