Леонид Каганов - Танкетка

• Название: Танкетка
• Автор: Леонид Каганов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Он рывком распахнул ящик стола и вытащил планшетку:

— А сейчас мы будем смотреть, как ходит танкетка в реальной жизни. Я снимаю ее со стола…

Сержант коснулся пальцами планшетки, и машина на столе вдруг ожила. Она заурчала тихо-тихо, почти неслышно, поводила пушкой из стороны в сторону, а затем вдруг рванулась вперед и остановилась у края стола. Двигалась она тоже почти бесшумно. Сержант Александр кратко пробарабанил по планшетке, и на машине ожили манипуляторы. Они поднялись вверх, и это выглядело неуклюже — словно две крабьи клешни поставили на игрушечный танк.

Клешни вцепились в столешницу, машинка рванулась вперед, кувыркнулась и вдруг повисла под столом, раскачиваясь, как обезьянка на турнике. Я и раньше понимал, что сержант Александр великий мастер, но только теперь понял, насколько его уровень отличается от нашего — так кувыркать танкетку никто из нас не умел.

Как только я это подумал, клешни разжались, и танкетка упала на пол неудачно — пузом вверх. Но в следующую секунду она оперлась манипулятором и перевернулась. И я понял, что даже это сержант сделал нарочно — чтобы показать нам переворот.

Танкетка крутанулась на месте и бросилась вперед. На миг мне показалось, что она несется прямо ко мне, и стало страшно. Но она пронеслась мимо, с размаху толкнула дверь манипуляторами и остановилась на пороге.

— Встать, разбиться по парам, и за мной во двор! — скомандовал сержант Александр.

* * *

Я и представить себе не мог, насколько скучной окажется служба в патруле! Гонки, стрельба по врагам, прятки под камнями, поиск мин и перебежки под бандитскими пулями — все, что так захватывало на тренажере, в реальности не существовало.

Даже первый день — день выброса — оказался совсем не таким, как я думал. Выбрасывали нас, конечно, ночью. Я слышал гул моторов, глухой лязг кронштейнов и свист ветра. Потом передо мной в черноте замелькали пятна, но настолько неяркие, что мельтешили по экрану квадратиками. Компас в уголке дисплея показывал вращение, но по изображению было не понять, что происходит, и куда я лечу. Камеры танкетки не могут смотреть вниз, я знал, что вокруг должно быть небо. В какой-то момент по экрану величественно прополз полумесяц. Он был маленький и совершенно неправильный, опрокинутый на спину — плыл передо мной как стоящая на тарелке арбузная корка. Я даже подумал, что у меня запуталась стропа, и я падаю боком. Попытался двигать манипуляторами, но они еще не работали. Желтая арбузная корка проплыла вокруг меня шесть раз, с каждым разом все медленней, а затем в наушниках послышался глухой удар и скрежет, а изображение стало совсем черным — камеры накрыл купол парашюта.

Я сделал все четко и по инструкции, словно за мной кто-то наблюдал: быстро отстегнул парашют, следя, чтоб он не намотался на гусеницы. Выполз из-под него, огляделся — камеры уже привыкли к темноте: передо мной замаячили валуны, за ними в темноте проступали неясные очертания гор, а над ними я увидел небо. В нем висел полумесяц всё той же арбузной коркой, подняв рожки вверх.

Я покатался взад-вперед, проверил по инструкции все узлы, а затем попытался вырыть ямку, чтобы закопать парашют. Ямки здесь не рылись. Тогда я просто немного разгреб камушки, скомкал парашют, закидал камнями, а затем двинулся в путь и до рассвета полз вперед как можно дальше — так нас учили на тактике. Ползти в темноте приходилось почти на ощупь, переваливая через мелкие камни и объезжая крупные. Наконец я, как мог, выбрал укромное место для стоянки и отключился.

А дальше начались дневные дежурства. Бортовой термометр показывал сорок градусов, вокруг тянулись горные склоны, над которыми поднималось небо, затянутое сплошным белым пятном засветки. Первым делом я попытался забраться на склон, но гусеницы елозили по каменной крошке, а пучки выжженной травы выскальзывали из манипуляторов. Мы сдавали на тренажере и переход рек по дну, и подъем на горные кручи, но на тренажере это было интересно, а здесь — нет. Я скатывался вниз, хватаясь манипуляторами за выступы, искал другой путь и снова полз. Склон поддавался, но на это уходило огромное количество времени. Закончив патрульный день, я спрятался в каменную щель, растопырился клешнями, как учили, и распустил солнечные батареи. По стояночной маскировке у меня были лучшие баллы в классе, жаль, что здесь это оценить было некому.

К концу второго дня мне удалось вскарабкаться почти наполовину склона, и я смог осмотреть с высоты тот мир, который мне достался. Это было ущелье, покрытое седыми каменными глыбами и поросшее жестким сухостоем. По дну извивался ручей. Никаких танкеток вокруг не было — нас предупреждали, что шанс встретиться минимальный, и смысл патрулирования именно в этом. Вверх карабкаться расхотелось, и я начал спускаться. А когда спустился, двинулся вдоль ручья, и больше не делал попыток подняться.

Я жил в коттедже у маминой сестры тети Дианы в комнатке на втором этаже. Раньше здесь обитала моя двоюродная сестра Марго, пока не отправилась учиться в колледж. Стены были покрашены в позорный девчачий цвет, на полочках стояли плюшевые игрушки и свисали бисерные нитки, цепочки и прочие висюльки. Хуже всего смотрелся здоровенный плакат «Вайт Анжелс» над кроватью. В какой бы угол комнаты я ни уходил, размалеванный певец с черными кругами вокруг глаз, в клепаной куртке и в белых перьях на голове все равно указывал пальцем прямо в меня и смотрел прямо мне в глаза. Хорошо, хоть его гитарист был занят собой и копался в своей гитаре на пузе, свесив голову на грудь, а барабанщик и вовсе глядел вверх, задрав голову и открыв рот. Я спросил тетю Диану, можно ли снять плакат, и она разрешила. Зато приставка у Марго была лучше моей — со стереоочками вместо дисплея. Я всегда ей завидовал, еще пока был совсем маленьким, и Марго сажала меня смотреть мультики, когда мы с мамой приезжали в гости. Ничего удобнее очков Марго в мире до сих пор не появилось, а вот джойстик я оставил свой — у Марго была старая модель, да еще он весь болтался. Как она патрулировала на нем свою танкетку — загадка.

Каждый день тетя Диана забирала меня из школы, мы ехали обедать в пиццерию на заправке, потом приезжали домой, я поднимался в свою комнату и честно проводил четыре часа в очках за приставкой. Затем тетя Диана начинала звонить мне на ИД, чтобы я спускался к ужину. Я парковал танкетку, мы ужинали с тетей Дианой и дядей Олегом, а потом я снова поднимался к себе — делал уроки или смотрел мультсериалы. Алиса теперь звонила каждый день и звала кататься на роликах, но на улицу меня одного не выпускали. Да и кататься на роликах с девчонкой… мало ли, что о тебе подумают?

Никто не мешал мне снова сесть за танкетку, но почему-то не хотелось, да и темнело там рано и всегда внезапно. Нам, конечно, не сообщили, что это за страна, но место, куда я попал, казалось чужой необитаемой планетой.

На третий день я встретил черную ящерицу — она пробежала так близко перед корпусом, что камеры даже не успели толком сфокусироваться. Я, конечно, выбросил манипулятор, но поймать ее не удалось. С тех пор, вот уже вторую неделю, не было даже ящериц. Я шел вдоль ручья, а он все не кончался.

Врагов тут не было, и делать оказалось совершенно нечего. И об этом нас никто не предупреждал — ни на занятиях, ни в день Присяги, когда нас повезли на плац, вызывали по одному целовать знамя, и большой пузатый командир в белом кителе жал каждому руку и повязывал на грудь алую ленту юниора.

У всех одноклассников, кроме Алекса, были вокруг те же камни и та же самая скука. А вот у Алекса сразу начались приключения. Сперва его постигла катастрофа: в первую же ночь его нашли и забили камнями, и еще целых два дня он боялся об этом рассказать сержантам. Я не думаю, что он плохо спрятался или неправильно закопал парашют — Алекс был круглым отличником, наверно ему просто не повезло, кто-то из бандитов заметил, как он садился. Но, конечно, для отличника погибнуть в первый же день — это настоящий позор. Алекс рыдал на весь класс, нам было и жалко его, и стыдно за него одновременно. Потом он съездил с родителями в районный штаб, написал заявление об утрате, и через пару дней ему выдали новую танкетку, зеленую — где-то в другом районе, на пастбище. Там где-то жили пастухи — Алекс постоянно встречал их следы, мусор и остатки костров. Он был уверен, что пастухи не носят ИД, но подкараулить их не удавалось — видно, хорошо прятались. Зато Алекс похвастался нам шепотом, что мстит врагам, отстреливая каждый день по одной вражеской овце. Я спросил, не боится ли он, что подключится посмотреть сержант Александр или сержант Антон. Но Алекс ответил, что овцы не носят ИД, поэтому их можно. Мы с Марком не придумали, что на это возразить. Алекс всегда умел поставить в тупик. По крайней мере, было ясно, что он занят делом и ему интересно. Мы завидовали.