Серей Палий - Фантастика 2008

• Название: Фантастика 2008
• Автор: Серей Палий
• Издательство: ООО "Издательство АСТ"
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-044281-2

Поклонники отечественной фантастики!

Перед вами — двенадцатый сборник популярного альманаха «Фантастика», с неизменным успехом выходящего уже шесть лет!

Это — весьма необычный сборник. В него вошли не только новые рассказы, повести и статьи Василия Головачева и Евгения Лукина, Евгения Малинина и Владимира Михайлова, Леонида Каганова и творческого дуэта Г. Л. Олди, но и произведения всех финалистов последнего конкурса «Роскон-Грелка».

---

То есть мы берем МАКРОКОСМ, мало зависящий от желаний одного человека, который хочет по-другому устроить мир, от его стремлений, от его жизни, — и МИКРОКОСМ, частную жизнь личности. Два мира, где разница — в радиусе горизонта. Именно это столкновение внутри романа позволяет автору обобщить человека до космических масштабов. Поэтому «Евгений Онегин» — роман. И «Собор Парижской Богоматери» — роман, и «Граф Монте-Кристо», и «Триумфальная арка». На фоне макрокосма личность, герой романа, приобретает совершенно другое качество и другое значение.

Иначе роман не разворачивает плечи.

Илья Муромец остается всю жизнь на печи, и никакие калики перехожие не спешат пройти мимо и подать чашу с волшебным питьем.

Вспомните настоящие романы, которые вы читали — вы везде это найдете. Можно ли назвать «Стальную Крысу» Гаррисона романом? Нельзя! Хотя по объему текста любой конвент мигом занесет «Крысу» в соответствующую номинацию. Но этого признака романности мы там не сможем найти. Это не ухудшает «Стальной Крысы», как цикла повестей; это не минус и не плюс.

Это качественные признаки жанровой разницы.

Когда автор пишет роман, он должен это понимать изначально. Иначе писателю не выйти на уровень обобщений. Иначе в литературной капле не проявится целый океан. Поэтому в романе всегда рассказывается больше, чем просто история. Если читатель за один вечер прочитал роман («Ой, там такая классная история!»), пролетел, проглотил…

Романы не глотаются за один вечер.

Космос нельзя выпить одним глотком.

В романе собственно рассказанная история является лишь одной, не всегда главной составляющей частью диалектики отношений микрокосма и макрокосма. История обрастает нюансами со всех сторон, у нее возникает подтекст, надтекст, контекст; она расширяется ассоциациями и аллюзиями; в конечном итоге, частная, она обобщается до глобальной. Под разными углами зрения история светится разными оттенками. И только поведение человека перед лицом силы, которая мало зависит или совсем не зависит от человеческого давления, заставляет нас вновь и вновь возвращаться к классическим романам.

Можно ставить фильмы по «Графу Монте-Кристо» тридцать восемь раз. С Жаном Маре в главной роли, с Авиловым, с Чемберленом, с Депардье, с кем угодно. Почему? Потому что в исходнике — РОМАН! Под каким углом повернул — под таким и засверкало. Мы можем получить вульгаризированного графа-Депардье, а можем — элегантного графа-Маре или демонического графа-Авилова. И не только из-за разницы в актерской игре и сценарии это будут совершенно разные люди. Один превращается в абсолютного аристократа, в другом до конца его дней сидит помощник капитана. Но в любом случае мы увидим Эдмона Дантеса, которого сожгла его судьба и его месть. Микрокосм и макрокосм.

Хочется завершить разговор о первом признаке романа тем, что эпичность не противоречит комедийности, сатиричности или гротесковости текста. Ради бога — «Эфиоп» Штерна, «Мастер и Маргарита» Булгакова. Эпичность не обязательно шествует рука об руку с невероятным серьезом на трагической маске. Обобщать и подниматься до уровня космоса, сталкивая человека с надчеловеческими силами, можно и нужно смеясь.

Другое дело, что это надо уметь.

2. Роман — большое количество персонажей (героев). При этом, что особенно важно, в романе имеется большое количество сюжетообразующих героев

Проследив эволюцию романа с момента возникновения до настоящего времени, убеждаешься: жанр постепенно переходит от повествования, которое только указывало, намекало на что-то, к представлению во плоти. Поначалу новизна темы позволяла читателю довольствоваться чистым повествованием. Приключение занимало его, как нас занимает рассказ о событиях, связанных с близким человеком. Но вскоре темы как таковые перестают интересовать; источником наслаждения становятся не судьбы, не приключения действующих лиц, а их непосредственное присутствие. Нам нравится смотреть на них, постигать их внутренний мир, дышать с ними одним воздухом, погружаться в их атмосферу. Императив романа — присутствие. Не говорите мне, каков персонаж, — я должен увидеть его воочию.

X. Ортега-и-Гассет, «Мысли о романе»

С героем моего романа

Без предисловий, сей же час

Позвольте познакомить вас.

А. Пушкин, «Евгений Онегин»

Что такое сюжетообразующий герой?

Это герой романа, которого нельзя заменить или убрать.

Сюжетообразующими, конечно же, являются главный (главные) герой (герои). Но также ими могут быть второстепенные и даже эпизодические персонажи, которых тем не менее никак нельзя подвинуть, заменить, выбросить, переставить и так далее. Из-за этого рассыплется вся композиция, вся ткань повествования.

Сюжетообразующий герой имеет принципиальное значение. Без него не станет развиваться или разовьется совсем иначе сюжет романа — то есть последовательность существенных событий, меняющих психологические мотивации действующих лиц. Без него не раскроется во всей полноте авторский замысел. Не развернутся характеры других персонажей, не будет развития конфликта, не «взорвется» кульминация, провиснет идея и так далее.

Это персонаж, которым нельзя с легкостью пожертвовать, что мы зачастую наблюдаем в псевдороманах, в тех текстах, какие сейчас привыкли называть романами — фантастических и не только. Половину героев можно выбросить без зазрения совести. Помянуть пару раз — непонятно зачем, убить во второй главе, забыть о них в процессе написания. Что, кстати, многие авторы и делают — возник персонаж неизвестно откуда и сгинул не пойми куда. Вроде был человечек, суетился, вдруг — бах! — пропал. Зачем он был нужен? Для третьего тома? Что делал, чего хотел?

Тайна сия велика есть.

Потом смотрим: если человечка изъять из текста с самого начала и вообще не упоминать о нем в романе — ничего принципиально не изменится. И действие ни шатко ни валко пойдет, и остальные персонажи глазом не моргнут, и отряд — в смысле, тема с идеей — не заметит потери бойца. Это говорит о неумении писателя пользоваться сюжетообразующими героями. Мы не утверждаем, что абсолютно все герои романа должны быть сюжетообразующими. Но большинство все-таки должно стоять на своем месте, выполняя особые, незаменимые функции, как в хорошо собранной мозаике: вытащишь один элемент, и мозаика станет неполной.

Сюжетообразующие герои ведут партии сюжетных линий романа, как инструменты оркестра, поскольку в настоящем романе, по глубокому нашему убеждению, сюжетных линий также должно быть много, то есть больше двух. Соответственно это герои, от лица которых или о которых ведется повествование — если такого убрать, пропадет вся линия, с ним связанная. Но это могут быть и герои, не ведущие отдельных мелодий, но имеющие принципиальное значение для романа.

Возьмем, к примеру, все того же «Графа Монте-Кристо». Аббата Фариа выбросить невозможно: без него развалится интрига. Про самого графа вообще разговору нет. Пытаемся убрать кого бы то ни было из людей, которые предали Дантеса, подставили, из-за которых он попал в тюрьму. Казалось бы, на первый взгляд нам позволено сократить их число, и Эдмон Дантес все равно попадет в тюрьму, озлобится, станет мстить.

Ничего подобного.

Помните, в фильме с Жаном Маре сценарист Кадруса и Данглара слил в одного персонажа? Пропал банкир — и как начал рассыпаться фильм! Даже финальный поединок Монте-Кристо с де Морсером ничего не спас. Сгинул банкир, вся линия с ним исчезла, и зритель не в силах понять с середины фильма, зачем графу все его финансовые ухищрения. А главное, простить некого! Ведь Данглара мститель не стал добивать.

То же самое относится к целой куче второстепенных и эпизодических героев. Из романа невозможно вынуть практически никого, вплоть до юного бандита, которого пригрел Монте-Кристо с целью атаки на прокурора, и принцессы Гайде. Они все категорически нужны. Если эти герои не толкают вперед активное действие — они раскрывают какую-то очень существенную часть характера Монте-Кристо или его противников, влияют на изменение психологии главных героев и пр. Без них роман станет ущербным, кастрированным, начнет дрожать мелкой дрожью.

Как мы уже говорили, сюжетообразующие герои не обязательно должны быть главными — они важны для романа в целом, для его конструкции, задач и целеположения. Возьмем еще один пример: «Колодезь» Святослава Логинова. Казалось бы, там все упирается в одного-единственного главного героя, который и движет сюжет. Но наряду с ним в книге есть огромное количество персонажей, которые вроде бы являются эпизодическими, «случайными попутчиками» Семена, — но убери любого из них, и, во-первых, вылетит фрагмент сюжетной конструкции, во-вторых, рухнет изменение характера «главгера», и получится однобокое статичное повествование. Выкинь из «Колодезя» Ваську-односельчанина, который потом становится Васаят-пашой, кастратом и мерзавцем, убери обманчиво третьестепенный персонаж — и вся линия мести и ненависти, которая приведет нас к кульминации прощения, рассыплется вдребезги.