Даниэль Труссони - Ангелология

• Название: Ангелология
• Автор: Даниэль Труссони
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56961-8

Эванжелина, молодая монахиня-францисканка, трудится в библиотеке монастыря Сент-Роуз, известного своей коллекцией изображений ангелов. Однажды девушка обнаруживает письмо от знаменитого филантропа Эбигейл Рокфеллер, адресованное бывшей настоятельнице. В письме идет речь о какой-то экспедиции, в 1943 году отправленной в Болгарию. Похоже, там, в Родопских горах, было обнаружено нечто исключительно важное.

Так начинается разгадка великой тайны, уходящей на тысячи лет в прошлое, к началу бесконечной войны рода людского с прекрасными чудовищами — нефилимами, потомками тех, кого «дочери человеческие» рождали от «сынов Божьих».

---

Отец часто навещал ее. Он сидел рядом с ней на диване в общей комнате, наблюдая за дочерью с огромным интересом, как будто она была экспериментом, а он следил за результатами. Отец пристально вглядывался в ее лицо, словно в телескоп, через который, если постараться, можно рассмотреть черты любимой жены. Но, честно говоря, Эванджелина вообще не походила на мать. Она была очень похожа на бабушку, Габриэллу. Этого сходства отец не хотел замечать. Он умер три года назад, но, пока был жив, не переставал верить в то, что его единственный ребенок напоминает ему жену.

Эванджелина сжала в руке цепочку. Острый кончик лиры вонзился в ладонь. Она знала, что должна спешить — пора в библиотеку, и сестры могли хватиться ее. Поэтому она заставила мысли о родителях отступить и сосредоточилась на своей задаче.

Наклонившись к полу, она заскользила пальцами по грубой кладке башенной стены, пока не почувствовала едва заметное движение в третьем ряду снизу. Вставив в щель ноготь, она приподняла кирпич и вытащила его. Из тайника Эванджелина достала узкую стальную коробку. Прикоснувшись к холодному металлу, она забыла обо всем.

Эванджелина поставила перед собой коробку и сняла крышку. Внутри была маленькая записная книжка — блокнот, перевязанный кожаным ремешком с золотой застежкой в форме ангела с длинным и тонким телом. Глаз ангела был сделан из голубого сапфира. Если нажать на крылья, застежка отщелкивалась, и книжка раскрывалась. Кожаная обложка потерлась, переплет потрескался от времени. На первой странице золотом было вытеснено слово «Ангелология». Листая блокнот, Эванджелина пробегала взглядом по нарисованным вручную картам, примечаниям, написанным цветными чернилами, изображениям ангелов и музыкальных инструментов на полях. В середине книжки была музыкальная партитура. Много страниц было заполнено данными сравнительно-исторического анализа и библейскими сведениями, а последняя часть дневника была исписана цифрами и вычислениями, которых Эванджелина не понимала. Дневник принадлежал ее бабушке. Теперь им владела Эванджелина. Она провела рукой по кожаной обложке, желая понять, какую тайну скрывает блокнот.

Эванджелина достала фотографию, прикрепленную к задней обложке. На фото мать и бабушка обнимали друг друга. Снимок был сделан в год рождения Эванджелины. Сравнив дату на краю фотографии с датой своего рождения, она пришла к выводу, что мать была в то время на третьем месяце беременности, хотя этого вообще не было заметно. Эванджелина смотрела на нее с болью в сердце. Анджела и Габриэлла на фото были счастливы. Эванджелина отдала бы что угодно за возможность снова оказаться рядом с ними.

Она постаралась вернуться в библиотеку с веселым выражением лица, тщательно скрывая одолевавшие ее мысли. Огонь погас, поток холодного воздуха пролетел от каменного камина в центре комнаты и коснулся края ее юбки. Эванджелина взяла со стола черный жакет, накинула его на плечи и подошла к камину. Долгими зимними месяцами топили постоянно, и кто-то из сестер, должно быть, оставил дымоход приоткрытым. Вместо того чтобы закрыть дымоход, Эванджелина полностью открыла его. Она взяла сосновую ветку из охапки на деревянной полке, положила на железную решетку, а вокруг набросала бумагу и подожгла ее. Сжимая медные ручки мехов, она раздула огонь.

Эванджелина очень недолго изучала тексты об ангелах, которые принесли монастырю Сент-Роуз такую славу в теологических кругах. Некоторые из них, например история изображения ангелов в искусстве, а также работы серьезных ангелологов, включая современные копии средневековой ангелологической схемы, исследования Фомы Аквинского и святого Августина о роли ангелов во Вселенной, хранились в библиотечном собрании с 1809 года, когда был основан монастырь. На полках можно было найти множество ангеломорфических исследований, хотя они были слишком уж заумными и не вызывали у сестер большого интереса, особенно у младшего поколения, которое, по правде говоря, почти не тратило времени на ангелов. В библиотеке была представлена и более популярная литература по ангелологии, несмотря на ее неприятие монахинями, — книги о различных культах почитания ангелов в древнем и современном мире, об ангелах-хранителях. Еще там было много альбомов по искусству с гравюрами, и среди них — огромное количество изображений ангелов кисти Эдварда Берн-Джонса, которые Эванджелина особенно любила.

Напротив камина стояла кафедра для библиотечного регистрационного журнала. Здесь сестры записывали названия книг, которые они брали с полок, уносили в кельи столько штук, сколько им было нужно, и возвращали, когда хотели. Это была свободная система, но она прекрасно работала, с той же самой интуитивной матриархальной организацией, как и весь монастырь. Так было не всегда. В девятнадцатом веке — до появления регистрационных журналов — книги брали и возвращали бессистемно, ставили на полки куда придется. Обычное дело — найти какой-либо научный труд — превращалось в непосильную задачу, помочь могло лишь чудо или везение. В таком хаосе библиотека пребывала до тех пор, пока сестра Лукреция в начале двадцатого века не расставила книги в алфавитном порядке. Когда следующий библиотекарь, сестра Друзилла, предложила десятичную классификацию Дьюи, поднялся страшный шум. Ввести капитальную систематизацию сестры не разрешили, но согласились на регистрационный журнал, в котором записывали синими чернилами на плотной бумаге название каждой книги.

Эванджелине нравились реальные дела, и она с гораздо большим рвением изучала списки местных благотворительных учреждений, которыми управляли сестры, — столовая для бедных в Покипси, исследовательская группа Мирового Духа в Милтоне, — ее интересовали ежегодный сбор и раздача одежды, которые Сент-Роуз проводил совместно с Армией спасения от Вудстока до Ред-Хука. Но, как и все остальные монахини, принявшие постриг в Сент-Роузе, Эванджелина знала основные факты, касающиеся ангелов. Она знала, что ангелы были созданы перед формированием Земли, их голоса звучали в пустоте, пока Бог творил небо и Землю.[6] Ей было известно, что ангелы нематериальны, эфирны, наполнены светом, но при этом говорят на человеческом языке — на иврите, по мнению еврейских ученых, на латыни или по-гречески, как считали христиане. Хотя в Библии имелось всего несколько историй о голосах ангелов — Иаков, борющийся с ангелом,[7] видение Иезекииля,[8] Благовещение,[9] — это были моменты божественного чуда, тончайший занавес между небом и землей разрывался, и люди становились свидетелями явления чудесных эфирных существ. Эванджелина часто задумывалась о том, как происходила встреча человека и ангела, как материальное и нематериальное оказывались друг напротив друга. Наверное, это было похоже на прикосновение ветра к коже. В конце концов она решила, что пытаться вообразить себе ангела — все равно что носить воду в решете. Но сестры Сент-Роуза не сдавались. Сотни книг об ангелах выстроились на библиотечных полках.

К камину подошла сестра Филомена. Филомена была кругленькой, кожу усеивали родинки и веснушки, и вся она походила на грушу. У нее был остеопороз, и монахиня ходила сгорбившись. Эванджелину стало интересовать здоровье сестры Филомены недавно, с тех пор как та начала забывать о назначенных встречах и перестала класть на место ключи. Монахини поколения Филомены — «старшие сестры» — не могли сложить с себя обязанности до глубокой старости, потому что после ватиканских реформ количество членов ордена катастрофически уменьшилось. Сестра Филомена зачастую была переутомлена и взбудоражена. Ватикан лишил старшее поколение возможности выйти на пенсию.

Сама Эванджелина верила реформам, выгодным для большинства, — она спокойно могла носить удобную униформу вместо старомодных одежд францисканок, могла получить современное образование. У нее был диплом историка, поскольку она обучалась в соседнем Бард-колледже. Воззрения же старших сестер, напротив, со временем не менялись. Но как ни странно, взгляды Эванджелины во многом совпадали со взглядами старших сестер, сформированными в эпоху Рузвельта, Великой депрессии и Второй мировой войны. Эванджелину восхищали истории сестры Людовики — она была самой старшей, ей исполнилось сто четыре года. Она часто велела Эванджелине садиться рядом и рассказывала про былые времена.

— Тогда не было равнодушия, праздности, — говорила сестра Людовика, сгорбившись в инвалидной коляске.

Ее худые руки, сложенные на коленях, мелко подрагивали.

— Нас посылали преподавать в приюты и приходские школы, чтобы мы узнали свое дело! Мы работали весь день и молились всю ночь! В кельях было холодно! Мы мылись в холодной воде и ели на ужин вареный овес и картофель! Когда не хватало книг, я выучила наизусть «Потерянный рай» Джона Мильтона, чтобы прочесть своим ученикам его великолепные стихи: «Адский Змий! Да, это он, завидуя и мстя, / Праматерь нашу лестью соблазнил; / Коварный Враг, низринутый с высот / Гордыней собственною, вместе с войском/ Восставших Ангелов, которых он / Возглавил, с чьею помощью Престол / Всевышнего хотел поколебать / И с Господом сравняться, возмутив / Небесные дружины; но борьба / Была напрасной».[10] Запоминали ли дети Мильтона? Да! А теперешнее образование, к сожалению, сплошь забавы да игры.