Юханна Нильссон - Маргинальные любовники

• Название: Маргинальные любовники
• Автор: Юханна Нильссон
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-03829-8

Окраина Стокгольма. Улицы. Дома. А в домах и на улицах люди. Каждый – сам по себе, и у каждого своя жизнь.

Жизнь молоденькой воровки, которая совсем случайно и только на один миг, пересечется с жизнью уличного музыканта с изуродованными от рождения ногами. Мечты семнадцатилетней красавицы мулатки, которая так никогда и не станет фотомоделью. Любовное наваждение молодого врача, чья судьба – потерять себя, превратив жизнь в бесконечную погоню за былой возлюбленной. Слезы фотографа-трансы, «которая» уже чувствует себя женщиной, но еще не понимает, как ею стать. Общие заботы пожилой семейной пары о своем крошечном кафе, отступившие на второй план перед лицом страшной болезни…

И все это дышит и живет одиночеством и любовью.

---

Монс знает, где искать. Рыбак рыбака видит издалека. Беа – его родственная душа.

Она из тех, кто просит прощения за свое существование, прячет взгляд, ходит с опущенными плечами и чувствует себя бесконечно одинокой.

Из тех, кто постоянно изображает веселость, шутит, смеется и делает все, чтобы быть таким же, как все, но все равно всем видно, что за показным весельем таится отчаяние.

Некоторые пытаются с этим бороться. Дают объявления о знакомстве, ходят на курсы, чатятся в Интернете, выходят в люди и пытаются с кем-нибудь познакомиться в баре, но все заканчивается одним и тем же: сидением перед телевизором в субботу вечером, когда другие люди веселятся.

Другие сразу опускают руки. Говорят себе, что быть одиноким – это нормально. Что нужно смириться, нужно быть сильным. Они уходят в себя и отказываются верить в то, что жизнь проходит мимо, пока они сидят перед телевизором, уверяя себя, что все так, как и должно быть.

Есть еще и третья группа.

Те просто кончают жизнь самоубийством. Монс сам подумывал о смерти, но так и не решился на это.

Девушка, исчезнувшая в переулке, скорее всего, принадлежит к тем, кто опустил руки. Но Монс не знает наверняка, потому что она ходит с высоко поднятой головой и прямыми плечами, а это указывает на то, что надежда не совсем еще утрачена.

Он идет к метро, остро чувствуя боль в онемевших от долгого сидения ногах. Болит все – бедра, колени, ступни.

Он родился с кривыми ногами. Колесом, как сказали бы раньше. В школе все над ним издевались, пока он не стал играть на гитаре в рок-группе, возглавляемой учителем музыки по имени Джонни Уэйтс, который даже после двадцати лет в Швеции продолжал говорить с подчеркнуто американским акцентом. Наверно, думал, что так круче. Или просто очень сильно скучал по дому.

Музыка стала его спасением. Пока он играл, его уважали. Пока в руках у него была гитара, никто над ним не издевался. Но девушки у него никогда не было. В тридцать четыре года он оставался девственником.

У него есть и настоящая работа. Музыкальным учителем в школе на полставки. А летом он играет на улице, чтобы заработать на записывающее оборудование.

Монс мечтает пробиться, стать знаменитым певцом, выпустить альбом и поехать в турне.

Он сотни раз посылал свои демо-записи в звукозаписывающие компании, но всегда получал один и тот же ответ: «Спасибо за ваш интерес к нашей компании, но, к сожалению, в данный момент мы не можем ничего вам предложить».

Только один раз ему позвонили и сказали:

– Нам понравилась ваша кассета. Приходите к нам в офис.

Разумеется, он пришел.

– Честно говоря, ваши песни хороши, но конкуренция в этой отрасли слишком сильная: недостаточно хороших песен и хорошего голоса. Поэтому ничего не получится, если вы будете петь их сами, понимаете? Одного таланта сегодня не хватит, понимаете?

Он все прекрасно понял. Им нужна внешность. Красивое лицо и здоровое тело. Им не нужны уроды.

Он просто встал и ушел, даже не попрощавшись. Больше всего ему хотелось отпилить себе ноги.

– Стуребю, – говорит он контролеру в окошке и получает назад проштампованный билет с дежурным «спасибо». Это молодой парень, наверно, студент, которому нужны деньги на учебу.

Монс скучает по прежнему контролеру – женщине, вечно вязавшей шарф. Белый, как ее волосы. Почему-то он всегда стоял перед ней дольше, чем обычно. Разглядывал морщинки на лице, любовался тем, как ловко она орудует спицами, как опирается локтями на стойку. Иногда их глаза встречались.

Некоторых людей трудно забыть.

Подходит поезд. Монс садится в вагон. Зеленая ветка. Поездка займет пятнадцать минут. Пятнадцать минут, и он будет в Стуребю – районе, где живут одни эмигранты. Монсу там нравится. Ему нравится аромат экзотических специй из окон, пестрая смесь языков и переплетение судеб в его подъезде.

У многих – трагические воспоминания о войне и пытках. Много хромых и инвалидов, похожих на него. При виде безногих Монс пытается убедить себя в том, что он должен благодарить судьбу за то, что, по крайней мере, может ходить, но это не сильно помогает.

Он пытался подружиться с соседями, но большинство предпочитает держаться соотечественников. Иногда они устраивают партию в шахматы с горбатым Ханахом из Афганистана, который когда-то играл в симфоническом оркестре и обожает Шуберта, Бетховена и Штрауса. Перед партией они включают пластинку, но партии случаются все реже. Ханах почти не встает с постели: его мучают боли в спине и горькие воспоминания. Ему хочется побыть наедине со своим горем, и он никому не разрешает к нему приближаться.

Молодая женщина тайского происхождения с тремя вопящими детьми идет ему навстречу. Взгляд узких глаз совершенно пустой. Наверняка продалась какому-нибудь жирному шестидесятилетнему старику, который не дает ей покоя своими приставаниями, называет шлюхой и устраивает скандал, если она пересолила суп или слишком долго говорила по телефону. К тому же он требует, чтобы на прогулке она шла на два шага позади него, и хочет, чтобы она родила еще ребенка.

Молодой человек, с поднятым воротником и тревожной морщинкой на лбу. Не знает ни кто он, ни кем хочет быть. Только – что не хочет быть похожим на своего отца, которого ему так хочется убить.

Мужчина средних лет, в поношенном костюме, с плохой кожей. То и дело чешет руку, думая, что никто этого не видит. Но девочка рядом морщится от отвращения.

Женщина лет шестидесяти, полная, в широких брюках цвета хаки и лиловой блузке. Руки, спина, затылок ноют. Поймав свое отражение в витрине, она удивленно смотрит – неужели это она, эта женщина, вцепившаяся в сумку, женщина, на которую никто не обращает внимания, женщина, чье лицо никому не запоминается?

Девочка-подросток. За ее надменностью и крутизной прячутся шрамы. Голод она утоляет жвачкой и диетической колой. Ей известно все об оральном, анальном и групповом сексе и ничего – о любви и нежности. Каждую ночь ее тошнит.

Он видит их насквозь. Читает их мысли. Иногда Монсу кажется, что он ясновидящий.

Пятнадцать минут прошли. Монс выходит на платформу, спускается по лестнице вниз и оказывается на улице. Проходит мимо мужчины, который каждый день кормит голубей в сквере. Они такие жирные, что с трудом могут взмахнуть крыльями. Мужчине просто не хочется идти домой. Он тянет до последнего, чтобы вернуться уже к ночи.

Монс проходит мимо восьмидесятилетней старушки, которая последние годы жизни посвятила уборке мусора в парке. Она подбирает ветки, сучки, мусор, даже поправляет травинки на лужайке. Случается, что дети швыряют мусор прямо ей под ноги, чтобы смотреть, как она будет его поднимать. И она всегда поднимает. Не говоря ни слова. Если она с кем и говорит, то только с букашками на земле. Никто не знает, как зовут эту старушку. Даже она сама.

С детской площадки доносятся смех и крики и топот маленьких ножек, но все, что видит Монс, – это женщину с послеродовой депрессией, от которой ничего не помогает. Видит серый туман, облепивший ее со всех сторон и затрудняющий каждое движение. Видит ее ненависть к мужчине, который сделал ей ребенка. Видит злость к ребенку, которого она произвела на свет. Но это видит только он, потому что женщина умело скрывает свои чувства под маской веселости. Она знает, чего от нее ждут: ждут, что она будет счастлива.

Придя домой, Монс варит рис и открывает банку тунца. Садится на диван перед телевизором. Щелкает каналами. Ест. Прислушивается к своему дыханию.

Обшарпанная однушка. Подозрительный тип. Из тех, что способен и глазом не моргнув продать материну почку, дай ему хорошую цену. И несмотря на это, Беа не испытывает к нему презрения. Они одного поля ягоды. И она ничем не лучше, чем он.

– Хорошие часы.

Он вертит в руках «ролекс». Нюхает, пробует на зубок, пристально разглядывает, сначала просто, потом под лупой. Морщит лицо, вытягивает губы в трубочку.

Довольно присвистывает и переходит к золоту и ноутбуку. Порножурналы – в подарок за покупку.

– Хорошая девочка! – хвалит он, словно она собака, но он хорошо платит, и Беа держит себя в руках.

Откинувшись на спинку кресла, скупщик краденого кладет ноги на стол, сцепляет руки на затылке и смотрит вверх на пыльную желтую лампу, усыпанную дохлыми мухами.

– Ну? – говорит Беа, разглядывая овальные пятна от пота у него под мышками.

Скупщик – приземистый коротышка, весь в татуировках. Все эти годы он злоупотреблял солярием, что видно по лицу. А прическа под могиканина не скрывает залысины. Вид у него нездоровый. Если у него и есть женщина, то не из-за внешности, а из-за солидного счета в банке.

Если верить табличке на двери, его зовут Т. Бру. Но Беа плевать на то, какое у него имя. Тем более что она абсолютно уверена в том, что имя фальшивое, как и квартира. На самом деле он живет в куда более приличной квартире, в одном из лучших районов города.