Андрей Николаев - Русский экзорцист (Отчитывающий)

• Название: Русский экзорцист (Отчитывающий)
• Автор: Андрей Николаев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Ты что, первый раз в городе?

- Нет, - паренек опустил голову, застеснявшись, - я бывал в городе. В Кириллове.

- О-о, - протянул Волохов, - знакомые места. Озеро там шикарное.

- Да, там красиво.

Они поднялись по лестнице. Волохов передал ему свои пакеты, открыл дверь и сделал приглашающий жест.

- Заходи, бандит, в КПЗ.

- Спасибо, - мальчишка удивленно захлопал глазами, но потом, поняв, что это шутка, вежливо улыбнулся.

Волохов мысленно обругал себя последними словами.

- Направо кухня, там на стол все брось. Сейчас жрать будем!

Он запер дверь и прошел следом. Иван аккуратно раскладывал на столе продукты.

- Так, давай-ка, иди осмотрись, а я тут быстренько все сделаю, - сказал Волохов, засучивая рукава рубашки.

Парень собрал пустые пакеты и послушно пошел в комнату. Волохов быстро начистил картошки, нарезал мясо и поставил на плиту сковородку. Не удержавшись, откусил мягкого белого хлеба и заглянул в комнату.

Иван рассматривал висящие на стенах фотокопии современных художников. Склонив голову, он делал шаг в сторону, потом возвращался на место, выбирая удачный ракурс.

Услышав шаги, он оглянулся.

- Какая страшная картина, - сказал он, показывая на репродукцию Сараямы.

На картине голый ребенок сидел, раскинув пухлые ножки, на каменистой земле. У ног его умиротворенно примостилась огромная железная собака. Стальные бока чудища бросали по сторонам блики, ребенок улыбался, а на заднем плане, из-за горизонта, всходила мертвая планета.

- Почему страшная, - невнятно спросил Волохов с набитым ртом, - просто прикольная.

- Одиночество, - пояснил Иван, - ему даже поиграть не с кем. Только с железной собакой.

- Но он же доволен.

- Он просто не знает другой жизни.

Волохов помолчал, проглотил хлеб.

- А тебе было с кем играть?

- Нет.

Волохов услышал, как заскворчало масло, и вернулся в кухню.

Отбив ножом два куска свинины, он бросил ее на сковороду.

- А что ты скажешь насчет вот этой картины, - спросил он, вернувшись к Ивану и указывая на репродукцию "Поцелуй вампира".

На полотне в страстных объятиях зеленого крылатого чудовища со змеиным телом застыла обнаженная женщина. Из-под когтей, впившихся в ягодицы, сочилась кровь.

- Это - гибель, - сказал Иван, качая головой. - Она губит себя, но ничего не может поделать. Плоть правит ее сознанием, а разум спит или умер.

- А то, что она голая, тебя не смущает?

- Нагота здесь вторична. Гораздо печальнее, что она вручает ему не только тело свое, но и душу.

Волохов крякнул. Мальчишка, однако, был не так прост.

Мясо покрылось аппетитной корочкой. Волохов поперчил, посолил и перевернул его. Попробовал ножом булькающую в кастрюле картошку. Почти готово.

- Ну, Иван, мой руки и прошу к столу, - крикнул он.

Крупно нарезав самый красивый помидор, он разложил мясо и картофель по тарелкам и посыпал нарезанной зеленью. Вывалив квашеную капусту в керамическую миску, покропил ее подсолнечным маслом и, нарезав хлеб, уселся за стол. Иван встал на пороге, смущенно улыбаясь.

- Давай, давай, не стесняйся, - Волохов набил рот мясом, картошкой, добавил капусты и, энергично пережевывая, указал на табурет напротив себя.

- Павел ..., простите, не знаю вашего отчества...

- Ничего, ничего, сойдет и Павел.

- Я не могу это есть.

- Это почему?

- Так ведь пост, - удивленно всплеснул руками Иван, - Апостольский пост нынче.

Волохов перестал чавкать и медленно оторвал взгляд от тарелки.

- Что ж ты не сказал? Я бы рыбу пожарил.

- И рыбу сегодня не могу - среда.

- Ваня, ты худой, как велосипед. Хоть чего-то можешь съесть?

- Могу есть хлеб, могу капусту, овощи, фрукты, орехи. Могу воду пить.

- Эх, - горько вздохнул Волохов, - а может, давай, а? Хоть немного?

- Не могу, - виновато пожал плечами Иван.

Волохов отложил вилку и тяжело вздохнул. Потом помыл яблоки, клубнику и поставил перед Иваном.

- На, страстотерпец, насыщайся.

Аппетит пропал. Поковырявшись в тарелке, Волохов отодвинул ее. Иван ел капусту с черным хлебом. На десерт были фрукты. Клубника показалась Волохову пресной и водянистой.

Постелив Ивану на кровати, Волохов разложил на полу матрас для себя, погасил свет и улегся. Парнишка аккуратно сложил одежду в кресло-качалку, укрылся одеялом и затих. Волохов поворочался на жестком ложе.

- Иван, - позвал он.

- Да, - с готовностью отозвался тот.

- Где ты учился?

- Меня учит наш игумен.

- Угу. И чему же он тебя выучил? Он что, все знает?

- Он знает все, - не задумываясь, с гордостью сказал Иван, - он служил в православной церкви в Италии, потом в Сербии. Когда случилась война, храм разрушили, начались гонения на веру, и прихожане ушли кто куда. Он вернулся в Россию.

- А что же он сам сюда не приехал? Если он тебя учит, значит, знает больше, чем ты. Не хочу тебя пугать, но дела у нас здесь хреновые.

- Он старенький уже. Он благословил меня, а монастырская братия всю ночь вчера молилась за нашу с вами победу.

- Ну, тогда я спокоен. Дело, считай, сделано, - пробурчал Волохов.

- Павел, а это ваша квартира?

- Нет, одной моей знакомой.

- А она где?

Волохов сел на матрасе и, обхватив колени, уставился в открытое окно. Ночь была ясная, звездная. Огни в доме напротив уже погасли, и он казался огромным надгробием какому-то древнему божеству.

- Ее похитили.

- Демон?

Иван спокойно произнес слово, которое в современном мире почему-то утратило свой страшный смысл, но в темной комнате прозвучало пугающе и зловеще. Волохов повторил его, словно проверяя свои ощущения.

- Демон... да.

- Мы освободим ее, - уверенно сказал Иван.

- Мне бы твою уверенность, - вздохнул Волохов, - все, давай спать.

Мальчишка завозился, устраиваясь поудобнее и, скоро засопел.

Сна не было. Волохов встал и, стараясь не шуметь, вышел на кухню и съел кусок мяса с хлебом. Выпив холодного чаю, он побродил по темной квартире, открыл шкаф и долго смотрел на Светкины платья и блузки, развешанные на плечиках. Потом подошел к картине "Поцелуй вампира". Темнота почти скрыла темно-зеленое тело чудовища, только проступали мускулистые руки с узловатыми венами, ласкавшие обнаженное тело женщины.

- Не поддавайся ему, девочка, - прошептал Волохов.

Он проснулся с ощущением, будто кто-то наблюдает за ним. Пахло чем-то вкусным. Приоткрыв глаза, он осмотрелся. Иван сидел на краешке кресла, сложив руки на коленях, и как всегда доброжелательно смотрел на него. Он был умыт, причесан и от этого казался совсем ребенком.

- Доброе утро.

- Привет, - пробурчал Волохов, поднимаясь, - тебе не говорили, что неприлично смотреть на спящего?

- Извините.

- Ох, бока отлежал, - Волохов потянулся. - Чего не разбудил?

- Я рано встал. Сотворил молитву, сделал вам завтрак.

- Постный, поди?

- Нет, скоромный.

- И на том спасибо.

Волохов прошлепал в ванную, постоял под холодным душем, пока не замерз.

В кухне его ждала яичница, гренки из белого хлеба на молоке и яйцах и кружка молока.

Иван присел напротив и смотрел, как он ест.

- Ты сам-то поел? - спросил Волохов, уплетая яичницу.

- Поел.

- Могу представить, что, - скептически заметил Волохов и вдруг замер от пришедшей в голову мысли. - Иван, а ведь во время боевых действий пост не соблюдается. А мы с тобой, считай, на войне!

Иван задумался.

- Вы знаете, Павел, я не уверен, хотя что-то об этом слышал. Если бы можно было связаться с наставником, я бы попросил совета.

- А совет Александра Ярославовича тебя не устроит?

- Не знаю, - задумчиво сказал Иван, - игумен его уважает, я видел. Но насколько он сведущ в канонах православной церкви...

У Волохова кусок яичницы встал поперек горла. Он закашлялся и, схватив кружку, сделал большой глоток молока. Его разобрал такой смех, что он согнулся, хватаясь за живот, чуть не попав лицом в тарелку.

- Ох, я не могу. Ой, ну ты меня уморишь. Нет, я должен ему это сказать!

Иван спокойно смотрел на него, улыбаясь и Волохов постепенно успокоился.

- Я что-то не то сказал?

- Нет, ты сказал, что надо. Просто классно сказал. Я обязательно передам Александру Ярославовичу твои сомнения. Ты знаешь, - Волохов наклонился и, понизив голос, подмигнул пареньку, - они меня тоже иногда посещают.

Позавтракав, Волохов убрал постель. Иван вымыл посуду и присел у стола, разложив перед собой книги отца Василия.

- Павел, мне понадобятся писчая бумага и ручка.

- Сделаем. А ты не хотел бы переодеться?

Парнишка оглядел себя и непонимающе взглянул на Волохова.

- Моя одежда не подходит?

- В ней от тебя за версту несет святостью. Молодежь так не одевается. Ты не должен выделяться.

- Наверно, вы правы, - Иван похлопал ресницами, - а что делать?