Сергей Устинов - Все кошки смертны, или Неодолимое желание

• Название: Все кошки смертны, или Неодолимое желание
• Автор: Сергей Устинов
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-42909-5

К известному по прежним произведениям Сергея Устинова частному сыщику Стасу Северину обращается дочь человека, жестоко убитого сексуальной маньячкой. Серийная убийца по прозвищу Дама Бланк орудует в городе уже полтора месяца. Ее печально прославленная «визитная карточка» – одинокая игральная карта на окровавленном теле жертвы. Кто она, как ей удается ускользать от полиции? Для начала Стас решает познакомиться с окружением жертвы, и тут его ждет шокирующее открытие: чуть ли не каждый, с кем ему приходится столкнуться, – полуфабрикат для сумасшедшего дома. Но похоже, и врач-психиатр странной семьи тоже скрывает что-то очень важное...

---

Но объект палеонтологии на глазах мало-помалу вновь приобретал цивилизованное обличье.

― Во-первых, ― с достоинством сообщил он, ― тут-то у меня алиби стопроцентное: полгода в Пензе безвыездно. А во-вторых, давайте обойдемся без взаимных провокаций. И поговорим о деле.

― Если вы об уголовном «деле»... ― начал я, но он меня остановил.

― Уголовные ― ваша специальность, а я вообще-то торгую продуктами питания. Так что дело у нас с вами может быть только одного сорта: вы платите мне -я отгружаю вам вагон с зеленым горошком, я плачу вам ― вы мне... вернее, для меня... выполняете определенную работу, которую я вам поручаю.

― Ну-ну, ― не удержался, хмыкнул я. ― Как, однако, капризна судьба! Помнится, еще давеча вы все больше норовили заехать мне в морду, а теперь нате ― работу предлагаете!

― Потому и предлагаю, что больно ловко уворачивались... ― пробормотал Панич, а я краем глаза заметил, как пунцовеет присевший на стуле у стенки Малой-Малай. ― Кулаками махать ― в вашей профессии, как я понимаю, не самое главное, а?

― Ну и что вы хотите мне поручить? ― спросил я уже серьезно.

Панич глянул на меня в упор, но двустволка на этот раз была зачехлена и не несла явной угрозы.

― Поручить? Да вы, собственно, и так этим занимаетесь. Ищете девчонку, из-за которой могли убить этого подонка? Вот и поищите заодно мою Марту.

На дальнем краю поля зрения пензенский коллега забордовел уже до критической стадии, на которой и от металла-то начинает кусками отваливаться окалина. Но тут запах паленого, видать, донесся и до толстокожего ящера, потому что он поспешил добавить:

― А Малой вам поможет. ― Увидел мою оттопыренную в сомнении нижнюю губу и присовокупил: -Да, вот еще что забыл. В психбольнице по моей просьбе все беседы с этой Светкой Михеевой доктор записывал на видео. Там в основном натуральный бред, но есть и информация для размышлений. Флэшка у нас в гостинице. У меня через три часа самолет, надо срочно лететь в Пензу. Но если согласитесь работать вместе ― Малой меня проводит, а потом заедет с флэшкой к вам. Кстати, и фотографию Марточки привезет.

И, не дожидаясь ответа, поднялся на ноги во весь свой рост и вес, от чего отчетливо звякнули кофейные чашки в моем стенном шкафу. Его поджарый спутник, напротив, вскочил на ноги легким койотом, но оба очень похоже оскалились, глядя на меня выжидательно.

Что оставалось делать?

Прежней клиентки у меня больше не было ― так что по формальному признаку оснований продолжать расследование не имелось. Но где-то в мертвецкой с переломаным хребтом лежала сейчас Нинель. А документы и оружие людей, которые ее убили, хоть и прятались в моем подвале, все равно жгли мне руки. Да и владелец собачьего поводка, чью удушливую силу еще помнила моя шея, по-прежнему бродил между нами.

― Давайте флэшку, ― сказал я. ― Но для начала подпишем договор. Аванс, деньги на расходы и все такое прочее.

Панич коротко кивнул и привычным движением извлек из внутреннего кармана толстый, сверкающий золотом, как королевский скипетр, «монблан».

Когда с формальностями было покончено, он встал, еще раз с достоинством поклонился и направился к выходу. Но в самых дверях притормозил, обернулся и тяжелым голосом прогудел:

― А убил ― не убил... Сам бы не стал ― не умею. Но вот денег на хорошее дело ― точно не пожалел бы.

Он бросил быстрый косой взгляд в сторону Малая, но тот сделал вид, что это к нему не относится.

9

Как говаривал, бывалоча, мой покойный друг Костя Шурпин, есть водка ― надо ее пьянствовать, есть работа ― надо ее работать. Бросать дело на полпути я действительно не привык, особенно если в него уже инвестированы кое-какие силы, а тем более нервы, не говоря уж о кусках собственной шкуры. А тут еще такая оказия: мой грозящий угаснуть энтузиазм подкрепили новым контрактом с полновесным авансом. Стало быть, следовало идти работать работу. Тем более, что теперь у меня были довольно конкретные соображения, как именно это следует делать.

За время, прошедшее с нашего последнего свидания, задастый херувим с рекламы эротического театра «Купидон» лишился одного крылышка и почти половины второго: перегорели неоновые трубки. А денег на новые, как мне было доподлинно известно, в кассе нет. Если так пойдет, скоро он окончательно превратится в падшего ангела.

На этот раз я сразу направился к служебному входу. К моему удивлению, сегодня в вольтеровском кресле на проходной вместо бабули дремал с очками на лбу давешний шекспировский интерпретатор, литературный «негр» на твердой ставке. При звуках открываемой двери он отверз очи и сладко потер их кулачками, глядя на меня вопросительно.

― Да вы многостаночник! ― приветственно сделал я ему ручкой. ― Сценарист, рабочий сцены, а теперь и до сторожа дослужились. Куда там Шекспиру ― он только и мог что пьески кропать!

― Весь мир театр, мы в нем ― вахтеры, ― позевывая, лениво объяснил он. ― Сегодня выходной, даже буфет не работает. Редкая возможность побыть в одиночестве.

― Выходной, ― огорчился я. ― А мне как раз нужен был кадровик, или кто тут у вас личным составом заведует.

― Заведующий отделом кадров ― ваш покорный слуга, ― с достоинством сообщил он, и его круглые окуляры, едва заслышав о переходе хозяина к другого рода деятельности, сами собой перескочили со лба на кончик носа. ― А Шекспир, к вашему сведению, в своем театре «Глобус» не только пьески кропал, но еще и режиссером был, и актером, и антрепренером. То есть кадровиком как раз.

― Вот и славненько, ― не стал спорить я. ― Тогда вы-то мне и нужны. Я вам в прошлый раз не успел представиться ― моя фамилия Северин, я частный сыщик. Мне давеча Иван Палыч рассказывал, что Нинель Шахова, когда увольнялась, сманила за собой еще несколько юных дарований. Мне бы их ко-ординатики ― если остались, конечно.

― Отчего ж не остаться, ― проворчал драматург-кадровик, тяжело выбираясь из глубин кресла, как медведь из берлоги. ― Мы кадрами не разбрасываемся, тем паче актерскими. Это, знаете ли, такой народец... Нынче здесь ― завтра там. Сегодня ушли, завтра жрать нечего станет ― прибегут как миленькие. Идемте в профком, посмотрим архив.

Несколько пожухлых коленкоровых папок в ящике стола архивом можно было назвать только из глубокого сострадания. Так же как и крошечное, до потолка заваленное бывшим в употреблении театральным хламом помещение под лестницей ― профкомом. На поверхности стола лежала верхняя часть рыцарских доспехов, мятая и пробитая во множестве так, словно сюда ее доставили прямиком с Ледового побоища. У меня на языке вертелся вопрос, не связано ли отсутствие нижней части напрямую со спецификой театра «Купидон», но мой одышливый Вергилий уже пренебрежительно смахнул ржавые доспехи куда-то в угол, а на свет божий извлек невзрачные архивные папочки. Но их содержание оказалось куда ярче внешнего вида.

― На картинки внимания не обращайте, ― перехватив мой взгляд, захихикал шекспировед. ― Мы, кроме анкеты стандартной, просим от соискателей портфолио, они и составляют ― в меру испорченности. Особенно соискательницы: думают, раз у нас эротический театр, главное ноги пошире раздвинуть.

― А на самом деле что главное? ― заинтересовался я.

― Творчество, ― с совершенно серьезным видом провозгласил он. ― Ну да, маленько специфическое, для узкой аудитории. А что такого? Бывают ведь театры юного зрителя, театры для глухонемых...

― А у вас ― для сексуально озабоченных? ― не удержался я.

― Примерно, ― согласился он, перелистывая файлы с фотографиями, поместить которые взялся бы не каждый мужской журнал. ― А они что, по-вашему, не люди? С какой стати вы их лишаете права прикоснуться к прекрасному?

Не лишал я никого никакого права. И уж тем более чего-то там касаться. Но все равно, решив, что дискуссия в этом направлении вряд ли будет плодотворной, замолчал. Как раз вовремя: начкадрами обнаружил то, что искал, и оживился.

― Вот они, гады, предатели трудового народа! Пожалуйста, идут один за другим ― как увольнялись. Раз, два... Всего пятеро. Сама Шахова, потом две актрисульки: Голдовская Оксана Григорьевна ― травести и Шлык Марина Олеговна ― инженю. Еще один «аркашка» мужеска пола ― Моченев Валерий Валерьевич, герой-любовник. Ну, и вдогонку Серега Курманцев, завпост.

Наверное, у меня на лице было написано, что не все из употребленных им терминов входят в мой словарный запас.

― Это все амплуа театральные, ― пояснил он. ― Ну, типа, кого чаще играют: по возрасту, по внешним данным и так далее. Инженю ― молоденькая девушка, чистая такая, наивная. Герой-любовник ― и так ясно. Травести ― ребенок, может хоть мальчишку, хоть девчонку изображать. Актеры говорят: «Травести, травести ― не с кем время провести».

― А завпост?

― Это должность. Заведующий постановочной частью. Хотя в театре, можно сказать, тоже ― амплуа. Курманцев у нас и по реквизиту был главный, и задники малевал, и декорации строил ― за рабочего сцены. Жалко, свалил за одной из этих сучек, она ему, по-моему, просто мозги закомпостировала. Типа, любовь-морковь. А мы теперь сами: круглое ― кати, плоское ― тащи, одни кадки эти хреновы чего стоят, -закончил он с нескрываемой досадой.