Генри Лоусон - Рассказы • Девяностые годы

• Название: Рассказы • Девяностые годы
• Автор: Генри Лоусон
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Современная проза
• Год: 1976

В издание вошли рассказы Генри Лоусона: «Товарищ отца», «Билл и Арви с завода братьев Грайндер», «Жена гуртовщика», «На краю равнины», «В засуху», «Бандероль», «Эвкалиптовая щепка» и мн. др., а также роман Катарины Сусанны Причард «Девяностые годы» (1944) — первая часть трилогии о западноавстралийских золотых приисках, над которой К.-С. Причард работала десять лет (с 1940 по 1950 год).

---

Салли не повезло, и она винила в этом кукушку. Протяжное печальное кукованье доносилось из дальних зарослей, словно кукушка опять призывала дождь. «Дождевая птица» звали ее старатели, и Салли выслеживала ее в кустах, надеясь хоть издали увидеть подружку своих детских лет. Всего в нескольких шагах от утоптанной земли вокруг лагеря чаща становилась почти непроходимой. То там, то здесь стройный эвкалипт с корой, покрытой коралловыми пятнами, высился среди карликовых сандаловых деревьев и серолистной акации.

Лужайки яркой травы зеленели на красной земле, и колючий кустарник был весь усыпан желтыми махровыми цветами. Стайки маленьких зеленых попугаев перелетали с ветки на ветку с нежным и звонким щебетанием. Мухоловки с красивым черным и белым оперением бешено носились среди кустов, распуская хвост и клювом хватая мошкару. Трудно было шарить глазами по земле в это утро, когда чаща переливала всеми красками, звенела веселыми птичьими голосами.

Однако Салли все-таки пыталась найти самородок, хотя бы самый крошечный, чтобы принести его Моррису. Но вместо этого она набрала большой букет цветов и вернулась в лагерь.

— Посмотри, — воскликнула она радостно, когда Моррис в полдень пришел домой, — вот сколько золота я принесла!

Пэдди Кеван нашел десять унций золота в двух шагах от лагеря, сообщил ей Моррис.

— Вот чертенок, — проворчал он. — Уже не первый раз он находит жирный кусочек. Но что он делает с этим золотом — вот что я хотел бы знать. Никогда даже рубашки целой нет на нем, и вечно клянчит, чтобы ему дали поесть.

— Этот мальчишка — большой пройдоха, — смеясь, заметил Фриско. — Помяни мое слово: не сегодня-завтра он всех нас купит и продаст.

Каждый вечер старатели заходили поболтать с Фриско и Моррисом у лагерного костра. И Салли больше всего на свете любила сидеть на ящике перед огнем и слушать эти вечерние разговоры. Блики огня скользили по худым мускулистым фигурам старателей. Они стояли кучками в запачканной землей и обтрепанной одежде, в рваной обуви, непринужденно куря и болтая, либо усаживались на ящики или прямо на землю. Багровый свет озарял их лица — медно-красные от загара, толстощекие, бородатые или бронзовые, худые, с обострившимися чертами. Там из сумрака выступал чей-то нос, здесь — прядь поседевших волос, смеющиеся губы в трещинах от местной болезни «барку», смуглые крепкие руки, узловатые пальцы, горящие глаза.

Поверх ситцевых рубашек или серых фуфаек были накинуты пиджаки или жилеты; иногда рубашек было две или три, заправленных в поношенные и вылинявшие бумажные штаны или рваные суконные брюки. На поясе висел замшевый кошелек для денег или золотого песка, жестяная коробка со спичками или огнивом, и если старатель в эту минуту не курил, то за пояс бывала засунута и трубка. Потертую фетровую шляпу старатель редко снимал с головы: ничто так не греет мозги зимой и не защищает летом от солнца, как старая фетровая шляпа, уверял Фриско.

— Я слышал, будто вся дорога за Южным Крестом забита повозками, — замечал кто-нибудь.

Другие голоса подхватывали:

— Там не было дождя. Может быть, только на той неделе их краешком задела гроза. В «Сибирь» привозят воду на верблюдах за пятьдесят миль.

— Ходят слухи, что есть заявка на участок в сторону Лейк-Кери за двести миль от старого лагеря. Кругом очень густые заросли. Воды ни капли. Один из товарищей Билла Короля там умер. И туземцы там свирепые — закололи лошадей Сэнди Мака. А сам он с товарищем чуть не погиб. Три дня без воды были. Их случайно спас караван верблюдов, который и доставил их на Девяностую Милю.

— А что это говорят, будто на старой Кулгардийской дороге сгорела гостиница Гобсона — сейчас же после того, как охрана с золотом уехала?

— Это верно.

— Вот кое-кто себе локти кусает!

— А вы слышали — Кассиди-Хилл продан в Лондоне за семь тысяч фунтов.

— Чему же тут удивляться: лорд Фингал дает за Лондондерри сто восемьдесят тысяч.

— Чарли де Роз говорит, что на рудниках Лейк-Вью и Айвенго скоро начнут работать.

— Ну, им пришлось повозиться. Нелегко было доставить оборудование из Южного Креста. Они пригнали из Аделаиды целую упряжку волов. Дорога была закрыта из-за нехватки воды. Чарли пришлось обеспечивать им корма и воду на всем пути.

— А теперь он злится, что горняки тоже есть хотят!

— Еще бы! Мы потребовали повышения заработной платы на десять шиллингов в неделю и забастовали. Как вы думаете, справедливо это — платить три фунта десять шиллингов за работу под землей? Да еще при здешних ценах на воду и продовольствие, правда, Сэм?

— Меня, Тед, не спрашивай. Тупая Кирка и я — мы не нанимаемся. Чтобы мы за какие-нибудь четыре фунта да пошли работать в чужом руднике…

— Сразу видно, что тебе не нужно жену и детей кормить.

— Пока еще нет, но разве угадаешь, когда Тупая Кирка попросит Джиглди Джен назначить день свадьбы?

Взрыв хохота заглушает брань Кирки.

Так льются неторопливо дружеские речи, иногда переходя в горячий спор. Но вот костер гаснет, голоса умолкают, и старатели отправляются в трактир или, решив, что пора ложиться спать, расходятся по своим палаткам.

ГЛАВА XVIII

Среди людей, работавших по добыче россыпного золота, а также горняков на руднике Кассиди и в открытых карьерах на Маритане, Салли знала многих. Проходя мимо или усаживаясь в кругу возле костра, они застенчиво и почтительно говорили ей: «Добрый вечер, миссис».

Тут были Эли Нанкэрроу и его напарник Поп Ярн, Сэм Маллет, Браун — Тупая Кирка, Доу Динамит, Янки Ботерол, Томсон Верблюд, Дэн О’Салливан — Плясун и Тэсси Риган, а также Большой Джим, возчик из Квинсленда, его товарищ Клери Мак-Клерен и Унк Трегурта, старый корнваллиец с квадратной бахромой бороды.

Эли и Поп Ярн были тоже корнваллийцы; умные, сдержанные люди, владевшие хорошим участком на Браун-Хилл. У себя на родине Поп Ярн был проповедником. — Пока не спился, — пояснял Унк. Эли помог ему в беде и вывез сюда, в Австралию. Их редко видели порознь. Но на приисках все корнваллийцы всегда держались вместе.

У Сэма Маллета было знаменитое имя. Когда он напивался, он считал своим долгом напомнить всем и каждому, что его зовут Сэмюэл Вордсворт;[31] Сэм был крепкий и серьезный коротышка, не склонный к безрассудству и отнюдь не болтливый. Обычно он казался погруженным в глубокое раздумье, а если говорил, то всегда что-нибудь дельное. Тупая Кирка — его товарищ, — наоборот, болтал за двоих. Это был тощий, энергичный костлявый человек с резким, визгливым голосом, одним глазом и сломанным носом. Тупая кирка спасла ему жизнь — обычно пояснял он. Однажды во время драки его чуть не убили, ударив киркой, но так как была она тупая, то лишь размозжила его красивый нос. И он глубоко благодарен этой кирке. Никто, видимо, не интересовался его настоящим именем.

Дэн О’Салливан, рослый ирландец с румяным загорелым лицом, хвастливый и жизнерадостный, постоянно сновал между своей палаткой и участком и всегда приносил сенсационные новости. Томсон Верблюд двигался медленно, он был неуклюж и необщителен, а особый блеск его стальных глаз говорил о том, что он справится с любым верблюдом и выдержал не одну разведку в безводной местности, где другие люди погибли бы. Янки Ботерол напоминал американского индейца — высокий, красивый, темноглазый, с гладкими черными волосами. Однако, по его словам, он воевал под началом полковника Коди против индейцев. Он был раньше цирковым наездником, а сестра его жила в монастыре. Они с Фриско знали друг друга давным-давно и работали вместе на других приисках; теперь напарником Ботерола был Тедди Доу, и они успешно добывали золото на своем участке к югу от Кассиди.

Состав людей постоянно менялся: одни возвращались из разведки, другие уходили в поход за сотни миль. Некоторые, подобно Эли Нанкэрроу и Попу Ярну, Сэму Маллету и Тупой Кирке, занялись промышленной разработкой участков и были довольны своей добычей на Хэннане.

Сэм и Тупая Кирка никак не хотели примириться с тем обстоятельством, что они могли бы иметь доходный участок на кряже, если бы вели разведку именно там, вместо того чтобы уйти на Маунт-Юл. И Тупая Кирка без конца рассказывал об этом.

— Две-три сотни ребят, в том числе и я, с повозками и продовольствием отправились искать золотые горы и ушли от самого лучшего участка в стране, — охал он. — В первую ночь мы расположились лагерем у подножия холма на Девяностой Миле. Том Фленниган, Пэдди Хэннан и Дэн Ши догнали нас и принялись расспрашивать о подробностях похода. Они были на разведке и вернулись в Кулгарди на другой день после того, как мы ушли. Они забрали четырех лошадей, пасшихся в зарослях, и прискакали следом за нами. Они-то себе не натерли ног. А потом поехали впереди. День-два спустя мы расположились в низине и вечером сели перекинуться в картишки, когда Пэдди вернулся. Сказал, что у него лопнул мех для воды и что товарищам нечего пить. А он едет на Девяностую Милю, чтобы набрать воды. Мы двинулись вперед, даже не подозревая о том, что произошло. Дэн Ши рассказывал потом, что Фленниган нашел первый самородок возле Маунт-Шарлотт — очень небольшой — и несколько хороших образцов.