Ольга Амбарцумова - Спецкор - Прерия

• Название: Спецкор - Прерия
• Автор: Ольга Амбарцумова
• Жанр: Научная Фантастика

---

А я только обрадовалась. У меня была большая программа: купания, загорания и просто ничегонеделания.

Помахав моим учителям, я подхватила сумку со всем необходимым и направилась в гостиницу. Номер всё еще числился за мной, так что переоделась, договорилась с консьержем, что через три часа мне будет нужен коптер для поездки в дом на скале, и отправилась гулять. Особых планов не было - просто позагорать, побродить по белому песку, поесть мороженного, искупаться на мелководье в специально огороженной купальне, где, как мне любезно сообщили, вода прогревалась.

Настроение поднялось, хотя куда уже больше, погода прекрасная, небо голубое, песок, по которому шла босиком, теплый и приятный, людей не много. Что еще для счастья нужно?

***

Прогулка удалась на славу. Даже поболтала немножко с мальчиком Максимом. Он снова разъезжал на своем игрушечного вида автомобильчике и катал ребятишек своего возраста и постарше. Родители смотрели на это спокойно, видимо уже привыкли. Максимка заулыбался во весь рот, и я с удовольствием воспользовалась предложением снова прокатиться до гостиницы, после купания. Купальня находилась на другом конце пляжа, а я уже достаточно устала, чтобы поездка доставила мне настоящее удовольствие. Хорошо на дне сумки нашлась мелочь, чтобы отблагодарить маленького извозчика.

Тот покраснел и замотал головой.

- Что случилось?

- Я не за деньги! Я вас бесплатно катать буду! - выпалил он. И вытащил из кармана целую горсть монеток. - Вот. Я хорошо зарабатываю!

- Макс, - растерялась я, - в этом нет ничего плохого. Ты честно заработал и мой рубль, разве нет?

Он насупился, глядя так, словно я чего-то не понимаю, а потом нехотя выдал:

- Я с друзей денег не беру.

О как! Я спрятала свой рубль, наклонилась и поцеловала его в загорелую щечку. А что еще-то могла сделать?

Малыш просиял.

- А мороженное любишь? - нашлась я. - Просто я в знак дружбы всегда дарю мороженное, а тебе еще не дарила.

- А! - он на минутку задумался и смущенно кивнул:

- Эт можно. Только не шоколадное.

В результате купила ему целое ведерко абрикосового мороженного, килограмма два, заплатив около десяти рублей. Порадовалась, что в этот раз Максим не протестовал, а, напротив, выглядел очень довольным.

- Только ты всё сразу не ешь, - предостерегла я. - Горло заболит.

- Да я что - маленький, - он сидел в своей машине и уплетал угощение деревянной ложечкой, всей своей тощей фигуркой выражая блаженство. - У меня тут в багажнике есть холодильник. Я чуточку поем и туда спрячу. Еще и сестренку угощу. Она обожает абрикосы.

Тут же выяснила, что сестренку Максима зовут Маша, ей исполнилось недавно три года, она любит громко кричать и кушать сладкое. Отец Макса работал в гостинице то ли поваром, то ли кем-то в этом роде, но жили они не в Белом городе, а где-то в Сити.

Когда прощалась, Макс все еще ел рыжевато-белую холодную массу, так что меня охватили сомнения, правильно ли я поступила. Могла ведь ограничиться одним рожком. Консьерж, увидев меня, бросился наперерез и сообщил, что коптер уже ждет. Приятно, что и говорить. Думала, с этим придется ждать долго. Таксист был мне незнаком, однако маршруту не удивился. Долетели быстро, допуск на посадку я дала сама, хоть и пришлось покружить над домом, пока разбиралась, как это делается.

И вот я дома, совсем одна, а до вечера еще куча времени. Обожаю воскресные дни!

***

Стоя под контрастным душем, не спеша смывала с себя соленую воду. Острые водяные иголочки приятно кололи тело, даря бодрость и заряжая энергией. Потом пришлось переключиться на обычный смеситель и заняться волосами. Если соль не вымыть прямо сейчас, то потом понадобятся усилия профессионального парикмахера, вот только тут к нему, наверное, очередь на месяц вперед.

Со странным отстранением вспомнила свое последнее посещение салона и ужаснулась: недели не прошло, а кажется, словно многие месяцы. Представить сложно, как изменились мои взгляды на привычные вещи. А может, вернулась к тому, что казалось правильным в детстве? Тогда еще желание сделать карьеру журналистки не начало прожигать ум и душу, и маленькая, похожая на тонконогого сутулого жеребенка, девчонка, мечтала стать ветеринаром и заботиться о лошадях. Однако последние годы не могли не изменить моей привычки к пусть трудной, но красивой жизни. Ведь надо честно признать, что средства матери позволяли мне пользоваться любыми благами цивилизации, и не просто благами, а всем только самым лучшим. Салон - пожалуйста, самый крутой и дорогой, парикмахер самый гениальный. И все в таком духе. А здесь на Прерии очень многое придется просто забыть. И пока я не могла бы сказать, что меня это слишком пугает. Хотя и жаль, что здесь многого нет.

Прогоняя мысли об утраченном комфорте, поднялась на две мраморных ступеньки, покидая душевую кабинку - удобная, что и говорить. Подошла к большому, во всю стену, зеркалу, заматывая полотенце тюрбаном вокруг волос на голове, так и высохнут быстрее и расчесать их потом будет проще. Вгляделась в отражение - следов царапин на шее и синяков от собственных пальцев практически не видно, прав был Док, мазь за ночь сделала свое дело. Не зря встала, уже почти уснув, не поленилась, и намазала вчера ночью толстым слоем. Что до стремительно отдаляющегося прошлого, то обретенный дом и свое собственное дело безусловно того стоили с лихвой. А были ли на Земле у меня такие друзья, как Серж и Марат, как малышка Рысь, как рыжий Викинг? Нет, ни о чем не жалею. Разве что Стешка! Но об этом лучше не думать. Найдется и тут кто-нибудь, кому можно будет поверять сердечные тайны и тревоги, нужно лишь время.

Задумчиво набросила халатик - легкий, как раз для жаркого климата, и хотела выйти освежиться на балкон, но все же не решилась. Больно открытый, хорошо просматривается с воды, а там иногда плавают корабли, и катера, и яхты, а возможности современной оптики хорошо известны по работе.

Так что оставалось подняться на самый верх, шлепая босыми ногами по теплому полу и ступеням, и топать к балкончику возле лифта. Отсюда можно взглянуть на пристань. Эх, хорошо в собственном доме, можно бегать в чем угодно, и как угодно, не думая о занавесках. И окнах многоэтажки через дорогу. Славно, что Рысь отпустила до завтра. Бывают моменты, когда остро необходимо побыть одной.

Подставляя лицо солнцу и легкому бризу, наслаждалась некоторое время покоем, потом глянула вниз. Небольшая лагуна перед причалом залита солнцем и отраженными от воды бликами, солнечные зайчики скачут по ущелью, придавая нарядный вид даже хмурым скалам. Сама бухточка сверху выглядит сошедшей с картины Айвазовского. Пронизанная светом до самого дна вода, сквозь которую видно, кажется, каждую песчинку на дне. По камушкам на глубине также скачут солнечные зайчики. Сходство с полотнами великого мариниста усиливает цепляющаяся посреди всего этого рая, за жизнь и обломок доски, жертва кораблекрушения. Что?!!

Пока подумывала, не упасть ли в обморок, или всё-таки обойтись просто легким шоком, ноги уже несли мой встревоженный организм вниз по пролетам крутой лестницы. Она дублировала лифт, и как я успела на бегу разблокировать дверь, даже не поняла. Вот почему-то показалось, что так быстрее, чем ждать лифта, за что ноги мигом и пострадали, от самых пяток до коленей, сбитых о перила на поворотах. Досталось пара синяков и тому месту, которым я при этом думала, прежде чем отправится в этот слалом по ступенькам. Да-да, поспешишь, людей насмешишь! Последний пролет проделала-таки на пятой точке. Не весь, но все же.

Самое обидное, что выбежав в итоге на причал, чудом не свернув заодно и шею, стала по нему метаться в поисках неизвестно чего - никаких средств спасения утопающих тут не было и в помине. Или унесли куда, или никому в голову не пришло, что можно утонуть в этой луже буквально в десяти метрах от причала. А теперь эти метры казались шире океана.

Утопающий тоже мне ничем помочь не пытался, видимо пребывая без сознания, вон и язык между клыков вывалил. Язык? Клыки?! Издав запоздавшее - 'Ой!', застыла, потом попыталась ретироваться к лифту, медленно пятясь от неведомо как занесенного под дверь дома звереныша, да не тут-то было! Одно ухо мигом развернулось в мою строну и я, судорожно вздохнув, вновь замерла.

А затем открылись подернутые пленкой глаза и встретились с моими. Сама не поняла, как снова оказалась на краю причала уже на коленях:

- Эй, Кроха, - ничего лучшего в голову не пришло, а так я звала своего первого щенка, - ну плыви сюда, маленький! Давай же. Еще немножко!

И ведь нельзя сказать, что не было понимания - не детская игрушка ведь, а хищный зверь. Но поделать ничего с собой не могла. А когда он словно понял и начал приближаться - наверное, отталкиваясь или гребя задними лапами, передними намертво вцепившись в эту деревяшку - сердце чуть из груди не выскочило. И почему-то казалось, что это именно детеныш.