Солоухин Алексеевич - О происхождении Ленина

• Название: О происхождении Ленина
• Автор: Солоухин Алексеевич
• Издательство: «Потаённое»
• Жанр: Публицистика
• Год: 2003

---

«В столовую вошла Мария Александровна и, приложив палец к губам, чтоб молчали, головой показала им на соседнюю комнату. Они пошли за ней на цыпочках, недоумевая...

...В уголку, под прикрытием двери, стоял в своих новеньких шароварах, подобранных в сапожки, Володя и, слегка выпятив губы, с величайшим усердием крутил и крутил ногу у картонной серой лошадки, подаренной ему только что няней. Он даже сопел от усилия, пока крутил, и вот нога отвалилась. Выпустив ее из рук, он с такой же энергией взялся за вторую ногу.

– Ай-яй-яй, стыд какой! – воскликнул Белокрысенко – Что это, что ты, крестник, вытворяешь?

Застигнутый врасплох Володя отшвырнул лошадь и помчался из комнаты.

– Что за Герострат! Вот разрушитель... Вам с ним, кум, хлопот будет не обобраться... И совсем он, нянечка, не голубь!»

Да уж, – заметим мы от себя. В шестнадцать лет он сорвал крест со своей шеи. Позже он потребует, чтобы все сделали то же самое.

Рассказывает некая бабушка: «Приходит один раз Ниночка из школы в слезах и, захлебываясь, говорит: «Бабушка, я больше не пойду в школу, ни за что не пойду... Один мальчик увидел на мне крест, схватился за него, стал рвать его, подозвал других учеников, меня окружили, все дергали, прыгали кругом и хохотали (бесы – В.С.)... Вошла учительница, увидела, что я плачу и не знаю, как вырваться, узнала в чем дело и спрашивает: «Зачем ты носишь крест?» Я ответила: потому что я верю в Бога, мамочка моя верила, и бабушка, и я буду носить крест. Учительница отпустила ее домой и сказала, чтобы бабушка сейчас пришла в школу к заведующей. Я похвалила, утешила и успокоила свою внучку. Пошла в школу. «Что, вы разве не знаете, что не разрешено носить крестов?» Я ответила, что знаю, но не подчиняюсь и не сниму его с моей девочки, т. к. я верующая. «В первый раз мне приходилось иметь такое дело, – сказала она. – Крест надо снять!» Я отказалась. Я, конечно, взяла бы ее немедленно из школы, но не имела права, т. к, обучение в школе было обязательным, а в случае протеста ребенок отбирался от родителей и становился собственностью Советов. Тогда заведующая сказала: «Снимите крест с шеи, чтобы его не было видно, и если уж отказываетесь совсем снять, то приколите или пришейте к рубашке...» Я, посоветовавшись с батюшкой и с его благословения, так и сделала, чтобы не смущать ребенка, который от этого страдает, и не давать повода издеваться над святым крестом».

Это выписано из двухтомного зарубежного издания «Новые мученики российские». Случай, прямо скажем, почти идиллический. Видимо, учительница сама в глубине души сочувственно отнеслась и к девочке, и к бабушке, и к нательному крестику. Было бы более естественно для тех времен, чтобы и учительница, и благословивший батюшка (а то и девочка с бабушкой) были увезены из родных мест и погублены. В издании «Новые мученики российские» мы видим сотни и тысячи кровавых трагедий, за проступки значительно меньшие, чем отказ снять крестик, а вернее сказать, без всяких проступков, но я выписал этот «невинный», можно сказать, эпизод потому, что очень уж выразительный выстраивается, на языке киносъемщиков говоря, зрительный рад: рука неуравновешенного, пораженного болезнью мозга юноши срывает со своей шеи крестик, и вот уж крестики срываются с десятков миллионов детских шеек и с сотен миллионов взрослых людей. А потом масштабность явления меняется. В начале двадцатых годов в стране, по крайней мере в ее российских губерниях, большевиками был инспирирован очередной (но не последний) голод, принявший чудовищные размеры и формы. Цель этой акции была двоякая. Вывезя и сосредоточив в своих руках весь хлеб, захватчики страны сосредоточивали в руках и всю власть. Но к теоретическому ленинскому обоснованию этого мы вернемся чуть позже. Вторая цель была – резкое уменьшение населения России. Ведь их, захватчиков, было числом не так уж и много по сравнению с коренным населением. Поэтому приветствовались любые формы истребления россиян – от голода и тифа до откровенного кровавого террора.

Бухарин – «Золотое дитя революции» (как его называл В. И.), теоретик партии – теоретизировал следующим образом: «Пролетарское принуждение во всех формах, начиная от расстрелов, является методом выработки коммунистического человека из человеческого материала капиталистической эпохи».

А недавно, вернувшись в Москву из далекой поездки, я просматривал накопившиеся газеты и в большой статье зацепился сознанием за цитату чуть ли не из Горького как раз по поводу голода. По небрежности и усталости я не выписал сразу эту цитату, а потом газету взяли домашние, и она затерялась. Но я помню, что это скорее всего была газета «Россия», и в конце концов статью эту найду. Цитата запомнилась мне в следующем виде, и я ручаюсь за ее почти полную точность: «Ну, умрут с голоду 35 миллионов человек, но это умрут неграмотные, невежественные, ленивые, тупые, грязные люди. А на смену им придут новые, молодые, энергичные...».

Но мы пока о другом, – кроме двух выгод, которые большевики извлекали из голода, нашлась и третья. Под предлогом борьбы с голодом великому вождю революции пришла мысль ограбить все монастыри, лавры и церкви. В некоторых местах, в частности в тихом городке Шуе, что вблизи города Иванова, верующие воспротивились кощунственному насилию. Произошел инцидент. А Владимиру Ильичу только это было и нужно. Он немедленно разослал членам Политбюро письмо, которое оставалось секретным до недавних пор. Но в 1990 году оно было наконец опубликовано. А поскольку мы рассматриваем сейчас (по порядку сословий) отношение Ленина к российскому духовенству, то письмо это очень нам кстати и мы его выпишем целиком. Надеюсь, что читающие его не будут в претензии. Во всяком случае, скучно им не будет.

«Товарищу Молотову для членов Политбюро.

Строго секретно.

Просьба ни в коем случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе.

                                                                          

ЛЕНИН.

По поводу происшествия в Шуе, которое уже поставлено на обсуждение Политбюро, мне кажется, необходимо принять сейчас же твердое решение в связи с общим тоном борьбы в данном направлении. Так как я сомневаюсь, чтобы мне удалось лично присутствовать на заседании Политбюро 20 марта, то поэтому я изложу свои соображения письменно.

Происшествие в Шуе должно быть поставлено в связь с тем сообщением, которое недавно РОСТА переслало в газеты не для печати, а именно сообщение о подготовляющемся черносотенцами в Питере сопротивлении декрету об изъятии церковных ценностей.

Если сопоставить с этим фактом то, что сообщают газеты об отношении духовенства к декрету об изъятии церковных ценностей, а затем то, что нам известно о нелегальном воззвании Патриарха Тихона, то станет совершенно ясно, что черносотенное духовенство во главе со своим вождем совершенно обдуманно проводит план дать нам решающее сражение именно в данный момент.

Очевидно, что на секретных совещаниях влиятельнейшей группы черносотенного духовенства этот план обдуман и принят достаточно твердо. Событие в Шуе лишь одно из проявлений этого плана».

На несколько строк сделав отступление, скажем, что это типичный ленинский стиль (не письма, а действий). Главное для него – наклеить ярлык. Просто верующие, просто священники – этого мало, чтобы их всех расстрелять без следствия и суда. Черносотенцы – это другое дело. Точно так же он потом тамбовское крестьянское восстание назовет кулацким, равно как и восстание пяти волостей в Пензенской губернии. А ведь в тамбовском восстании участвовали сотни тысяч крестьян. Черносотенцами, как известно, назывались боевики Союза Михаила Архангела. Но верующие городка Шуи, женщины, старушки, просто жители, не пустившие в церковь изъятелей ценностей (в этом и состоял обсуждаемый эпизод), какие же они черносотенцы? Ну и посильнее завести самого себя, а одновременно оправдать свои жуткие распоряжения и действия. Подобно тому, как урка начинает визжать с пеной на губах, прежде чем броситься на безоружного человека и начать его резать, здесь – ни на чем не обоснованное утверждение, что церковники секретно совещаются и вырабатывают план сопротивления большевикам. Да, сопротивления изъятию церковных ценностей (то есть икон, дарохранительниц, крестов, окладов, чаш) были, но они были, как мы сейчас сказали бы, спонтанными. Просто верующие россияне защищали и не хотели отдать свое.

В книге «Красный террор в России» на стр. 103 есть абзац:

«Найдем ли мы в жизни и в литературе описание, аналогичное тому, которое приводит Штейнберг о происшествии в Шацком уезде Тамбовской губернии. Есть там почитаемая народом Вышинская икона Божьей Матери... Устроили молебствие и крестный ход, за что местной ЧК были арестованы священники и сама икона... Крестьяне узнали о глумлении, произведенном в ЧК над иконой: «плевали, шаркали по полу», и пошли «стеной выручать Божью Матерь». Шли бабы, старики, ребятишки. По ним ЧК открыла огонь из пулеметов. «Пулемет косит по рядам, а они идут, ничего не видят, по трупам, по раненым, лезут напролом, глаза страшные, матери детей вперед, кричат: «Матушка, Заступница, спаси, помилуй, все за тебя ляжем...»