Юрий Моисеев - Прошли глаза Майи

• Название: Прошли глаза Майи
• Автор: Юрий Моисеев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Не собираюсь его выслушивать, черт побери! Но с воодушевлением вспомнил бы нашу старую застольную. Как это там, Патрик, а?

- Знаю, знаю, что ты вспоминаешь... "Миледи смерть, мы просим вас За дверью подождать! Нам будет Бетси петь сейчас И Дженни танцевать!.."

Голос командующего, густой, тяжкий, заполнил кабинет, и такая воля к жизни прозвучала в нем, что Родионов порывисто шагнул к нему и положил руку на плечо.

- Вот именно, Патрик! И пусть она подождет за дверью, пока мы сами не позовем ее!

- Ладно, дружище! Устраивай свои дела, и перед отлетом приказываю прибыть ко мне.

- Есть, товарищ командующий! - Родионов направился к двери, и прощальная улыбка О'Кеана неожиданной болью отозвалась в его сердце. Тем же мгновенным потрясением, когда волна перехлестывает парапет набережной и веер брызг взлетает перед тобой, закрывая небо.

Океан стремительно отступал, обнажая дно, где бились застигнутые врасплох рыбы, судорожно хватая воздух, сводя и разводя жаберные щели, и ошеломленные крабы неуклюже карабкались в поисках убежища с камня на камень, скользя и путаясь в водорослях. Величавая река, только что неторопливо катившая свои воды, рванулась вперед, с ревом обрушиваясь в раскрывающуюся бездну, над которой всплыл хрупкий мостяк радуги.

А на горизонте, застилая робкие утренние звезды, поднималась с неправдоподобной, пугающей медлительностью гигантская волна, и ветер срывал с высоты ее гребня хмельные клочья пены. Время словно остановилось, отсчитывая последние удары сердца, пока волна поднималась и поднималась, казалось, не только над островом, где все живое было парализовано ужасом перед неминуемой гибелью, но возносясь призраком неумолимого, слепого возмездия над всем миром. И когда, наконец, изогнувшись, она ринулась на берег, заглушая панические крики людей и рев обезумевших животных, к нему пришло чувство облегчения. Хотя он понимал, что, достигнув берега, волна пойдет по руслу реки со скоростью снаряда в стволе орудия и надеяться на спасение бессмысленно.

Дрогнула и застонала земля от чудовищного удара... и адмирал Родионов проснулся в своей просторной каюте на борту подводного крейсера "Дарума", флагмана эскадры штормового патруля. Проснулся от легкого стука в дверь.

- Радиограмма, товарищ адмирал! - послышался настойчивый голос.

- Одну минуту! - Наскоро одевшись, он подошел к двери и взял у вахтенного радиограмму. Поеживаясь от утреннего озноба, адмирал бегло проглядел ее и бросил на стол, где на раскрытой книге лежала большая раковина. Родионов осторожно отодвинул ее и, опираясь ладонями на стол, пробежал глазами страницу.

"Вначале все было лишь недвижность, спокойствие и безмолвие. Не было ничего, кроме того, что в небе, и не было ничего, кроме неба. Ничто не имело формы. Сущим было только спокойствие над водами и безмолвие моря.

Одни лишь боги были в сияющем свете, и один лишь свет показывал то, что не было создано, и боги спрашивали себя, как может существовать жизнь всех тех, кто вынужден жить в тени вечной ночи, которая есть сердце небес и чье имя есть Хуракан".

- Сердце небес Ураган! - медленно повторил Родионов.

Он полюбовался розовой тающей глубиной раковины и, задумчиво улыбаясь, приложил к уху, ощутив ровную прохладу ее завитка. Далекий, то уплывающий, то накатывающийся гул давным-давно прокатившихся волн невольно заставил его прикрыть на мгновение глаза. Когда в дверь снова постучали, он поспешно отложил раковину и крикнул:

- Войдите!

- Простите за раннее вторжение, товарищ адмирал...

- Ну, что за официальный тон, капитан Делонг, да еще с самого утра,радушно сказал Родионов.- Проходи, Франсуа. Вчера мы так и не успели с тобой поговорить. Мы с тобой не виделись, однако, целую вечность.

- Последний раз на Таити, Иван Арсентьевич, когда проходил ураган "Дрейк".

- Да, да, старый пират, простите, сэр Фрэнсис Дрейк, дорого нам обошелся,- помрачнел Родионов.- Так нелепо погиб тогда мой закадычный друг, Лоуренс, командир крейсера "Луизиана".

- Что делать, до сих пор каждый ураган стоит немало. Но во всяком случае теперь тысячи людей не погибают в один миг.

- Всемирная служба погоды делает свое дело неплохо... Я сейчас перечитал отрывок из священной индейской книги "Пополь Вух". Образы удивительной силы! "Ураган - это сердце небес!" Насколько проник в мышление предков этого народа фатализм! Ураган воспринимался как необходимая составляющая жизни, как само ее существо, ее главный, неизменно торжествующий закон.

- В планетарном плане это только справедливо. Кстати говоря, многие первобытные народы неплохо знали повадки стихий. Например, индейцы-карибы во время урагана вплотную приникали к земле не только для того, чтобы их не унесло, но и чтобы найти в почве воздух и спастись от удушения.

- Да, в этом приеме опыт и знания многих веков. А наука до обидного мало знала о стратегии ураганов, о тайнах их рождения и смерти, о философии ураганов, как выражались ученые-моряки.- Родионов осторожными ласкающими пальцами провел по раковине.- Как жаль, что мы слышим в ней только биение нашего пульса. И никакой информации о жизни океана.

- Ты совсем не переменился, Иван Арсентьевич!

- Я слишком много отдал точным наукам, Франсуа, и поэтому из естественного чувства протеста обращаюсь к мирам образов. В принципе, мне кажется, что образ несет в себе информацию, не сопоставимую по концентрации с научным фактом. Тем более что научная гипотеза зачастую не выходит за пределы образа. Недаром, когда хотели зашифровать опасное знание, то прибегали к образному языку. И может быть, это вообще самый верный путь к тайнам природы.

- Черт возьми, Иван Арсентьевич, не ожидал найти в тебе такого,поискал Делонг слово,- закоренелого скептика. Так, пожалуй, можно добраться и до черной магии, колдовства и заклинаний стихий.

- Что ж, колдуны первобытных племен умели вызывать по заказу или дождь, или гром. И были даже такие священные танцы: танец Грома и танец Дождя.Родионов непроницаемо смотрел на Делонга, а тот, хотя и давно был знаком с адмиралом, как всегда в разговоре с ним, не знал, то ли смеяться, то ли протестовать.

- Плохо только, что колдуны не умели прекращать дождь, иначе можно было бы попытаться использовать их опыт,сказал он, наконец, решив поддержать шутливый тон.

- К сожалению, мы будем вынуждены развлекаться совсем другими пируэтами и заклинаниями. Ну, хорошо! - открыто улыбнулся Родионов.- Перед твоим приходом я получил радиограмму. Нам предлагают идти на перехват циклона "Майя".

- Я уже приказал изменить курс.

- Мда... Я вижу, мой мирный инспекционный вояж снова трансформируется в разведку боем.

- На моей памяти, Иван Арсентьевич, ты всегда предпочитал штормовую погоду.

- Да, получалось как-то так, что всю жизнь я сам навлекал на себя бури. Чуть ли не на уровне некоей загадочной предрасположенности к несчастьям.

- Ну, за проделки "Майи" ты явно не отвечаешь.

- В том лишь случае, если мы справимся с ней своевременно. Только однажды в своей жизни,- медленно сказал Родионов,- я видел на юге Индии штормовую волну в десяток метров и потом много раз во сне. Убийственная была картина, хотя под защитой генераторов гравитационного поля нам ничего не угрожало.

- Однажды такая волна, если не ошибаюсь в 1737 году, пришла с Бенгальского залива в дельту Ганга и погубила ни много, ни мало триста тысяч человек.

- Гекатомба во имя сердца небес Урагана! Немудрено было нашим предкам видеть в ураганах волю беспощадных богов. Когда из Сахары, где зарождались многие атлантические циклоны, поднималась красная пыль с пресноводными диатомеями и морскими фораминиферами, вызывая к ужасу верующих "кровавые" дожди в Европе, то, например, в Лионе тамошний проворный епископ немедленно предписал своей пастве усиленные моления и пост.

- Но самое интересное, Иван Арсентьевич, это работа ученых того времени. Сколько нужно было терпения и знания, чтобы сопоставить факты, не имея в распоряжении и подобия нашей техники. Собрать красную пыль с парусов судов, стоявших в гавани Мальты, на зданиях и судах Генуи, на улицах Лиона, на поверхности снега в Тироле и на этом основании прийти к правильному выводу: ураганы зарождаются в Сахаре.

- Не мешало бы и нам, наконец, сделать правильные выводы,- бросил Родионов, вставая.- Хорошо, Франсуа, через две склянки я буду на мостике.

Легко покачиваясь на утренней зыби, "Дарума" шел малым ходом курсом на зюйд. Родионов и Делонг встречали на мостике зарю, пламеневшую, как никогда не обманывающее предупреждение, как неумолимое предзнаменование, и пульсирующие отблески надвигающейся катастрофы ложились на их загорелые лица. Спиральные гряды облаков в сотни километров длиной, подсвеченные зловещим медно-красным заревом, тянулись над ними в немыслимой высоте.

- Какая избыточная щедрость красок и как эти пурпурные завесы к лицу нашей героине! Не правда ли, Иван Арсентьевич?