Жеральд Мессадье - Маски Тутанхамона

• Название: Маски Тутанхамона
• Автор: Жеральд Мессадье
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-343-606-7, 978-2-84187-564-1

Тутанхамону нет еще и десяти лет. Но после убийства его сводного брата, фараона, Ай, господин провинции и отец покойной царицы Нефертити, возводит мальчика на трон империи, которой угрожает распад.

Хотя царская власть восстановлена, борьба за престол продолжается. Молодость делает Тутанхамона легкой добычей. Однако ребенок-царь совершает удивительно мудрый поступок, восстановив древний культ Амона в царстве Двух Земель.

Но охваченный мистическим восторгом, фараон велит возвести в стране статуи богов по своему подобию. Это кощунство! Сможет ли слишком юный, слишком дерзкий Тутанхамон отразить нападки жрецов?

---

Оба верховных жреца казались задумчивыми.

— Последнее замечание, — сказал Нефертеп. — Предположим, то, что мы спланировали, свершится. Тутанхатон и Анкесенпаатон поженятся, и юный принц будет назначен преемником своего брата Сменхкары. Ай возьмет на себя регентство. И вот внезапно явится Меритатон с законным наследником — своим сыном. Что тогда будем делать?

Майя рассмеялся.

— Это действительно проблема, — заметил Тхуту. — Но я не думаю, что мы с ней столкнемся.

— Почему? — спросил Хумос.

— Потому что, как мне кажется, царица отказалась от власти.

— Не понимаю… — пробормотал Хоремхеб. — Как можно отказаться от власти?

Это замечание заставило улыбнуться даже Нефертепа.

— Думаю, членам этой семьи свойственна мечтательность, — пояснил Тхуту. — Меритатон унаследовала это качество от своего отца. Короче говоря, власть не интересовала Эхнатона. Его единственной страстью было написание гимнов Атону. Не думаю, что царица Меритатон вернется, чтобы отстаивать свое право на власть.

Казалось, что это замечание привело в замешательство всех присутствующих.

— Я уверен, что мы решили этот вопрос, ведь досточтимый Нефертеп рассудил мудро, — продолжил Тхуту. — Мы организуем через какое-то время похороны царицы Меритатон.

— Похороны? — вскрикнул Майя.

Тхуту покачал головой.

— Не добавляет трону славы то, что царица оставила его. Через три месяца мы приступим к процедуре погребения царицы. Мы объявим, что она скончалась от печали, а ребенок умер от болезни.

От такого решения все присутствующие оцепенели.

— Но саркофаг будет пустым? — уточнил Хоремхеб.

— Достойно ли для царицы исчезнуть? — бросил Тхуту, чуть заметно улыбнувшись.

— А Макетатон?

— Мы приступим к процедуре ее захоронения через полгода.

«Даже смерть — меланхолично размышлял Маху, — принадлежит государству».

Существует множество видов смерти, и Начальник охраны решил не придавать значения тому, как умер Сменхкара, он понял, что пора расстаться с иллюзиями. Маху восхищался взлетом этого юного царя и надеялся преуспеть в тени его величия. Он также знал, что отныне — при Ае — он будет лишь второстепенным персонажем.

В то же время в своих покоях во дворце в Фивах Тутанхатон играл в шашки с личным управителем, юным писарем, который держался очень напряженно. Принц уже забыл о своей печали.

— Что станет со мной? — пробормотал он. — Он был моим единственным другом.

— Принц, если ты ищешь друга, лучше купи обезьянку или собачку. У принца не может быть друзей.

Тутанхатон поднял на писаря глаза, покрасневшие от слез.

— А ты? — спросил он. — Ты — кто?

— Твоя обезьянка, принц.

Тутанхатон покачал головой и улыбнулся. За всю неделю это была его первая улыбка, которую вызвало столь откровенное высказывание.

4 К ЧЕМУ ЭТОТ МАСКАРАД?

Бальзамировщики были довольны своей работой.

Тхуту заказал саркофаги и пышное погребальное убранство, достойное смерти его мечты. Он вызвал скульптора, ответственного за изготовление золотых масок и продиктовал ему инструкции:

— Создай образ, который будет символизировать погубленную юность и разбитые надежды. Нечто вроде Осириса, которого ты представишь в тот момент, когда он понял далеко от родной земли, что предан и убит своим родным братом Сетом.

Скульптор казался несколько удивленным; он еще никогда не получал таких указаний от высочайших особ.

— Должен ли я его приукрасить?

— Нет, он и так прекрасен. Ты бы его исказил. Придай ему такой вид, словно он предстал перед богами в тот день, о котором я тебе говорил.

Скульптор покачал головой.

— Не судьба ли людей, господин, воплощает несбывшуюся мечту?

— Нет, — ответил Тхуту. — Большинство стремится к удовлетворению своих слепых амбиций — до самой старости.

Одна навязчивая идея мучила скульптора, но он не осмелился обсуждать с Советником столь возвышенные вопросы, как смысл человеческого существования.

И все же про себя он недоумевал: неужели функция царей состояла в том, чтобы мечтать?

Ему доставили одну из редких статуй, изображавших Сменхкару, чтобы он мог ее изучить. Она находилась в одной из часовен храма Амона в Карнаке. Скульптор, рассматривая ее, узнал руку одного из своих наиболее уважаемых коллег. Изображение поражало своей правдивостью: это был молодой человек с горестным лицом, слабым торсом и мягким животом.

Во многом это соответствовало образу божественной красоты.

В это время Тхуту, казалось, был поглощен своими мыслями; он вспоминал долгий разговор с умершим царем, его обоснование законности политического убийства: раз он слишком слаб, то должен быть устранен. После этой беседы Сменхкара стал мрачным, впал в меланхолию.

Вне сомнения, его недолгое правление было предопределено судьбой, и преданность лекаря не защитила его от убийц.

Наконец Советник вышел из состояния мечтательности и проводил скульптора до двери, пообещав посмотреть его наброски.

Военачальник Нахтмин и гепард обменялись осторожными взглядами; Нахтмин предпочел бы видеть на его месте небольшую рыбку, но знал, что необходимо проявлять учтивость к животным, принадлежащим видным людям. Рычание зверя свидетельствовало о том, что посетитель ему не понравился. Наконец эта вероломная кошка улеглась у ног своего господина.

Двое мужчин сидели в тени деревьев в огромном огороженном саду, который принадлежал господину Аю. Две раскидистые смоковницы и баньяны образовали высокий свод над розарием. Цветущие кусты жасмина окружали беседки, подмешивая к благоуханию роз свой аромат.

Беседа была приватной, нубиец Шабака, доверенное лицо Ая, не был допущен.

— Вот, пожалуйста, хорошие новости, — сказал Ай военному, который был не кто иной, как один из его двоюродных братьев.

На самом деле Нахтмин постарался прийти как можно быстрее после разговора у Тхуту, чтобы отчитаться перед Аем.

— Эти люди, — продолжил Ай, — не могут не согласиться с очевидным. Чтобы управлять страной, нужен сильный человек, и пусть он придет к власти как можно скорее! — заявил он запальчиво.

— Этого мнения также придерживается Хоремхеб, — заметил Нахтмин. — Было ясно, что он стремился к регентству.

— Хоремхеб справился бы только с частью обязанностей регента, — сказал Ай. — Все, на что он способен, — это защитить и даже расширить наши границы, но он не смог бы установить порядок в стране.

Нахтмин выразил удовлетворение тем, что он добился окончательного провала двух его самых яростных соперников в царстве — вторым был военачальник Анумес, возглавляющий гарнизоны Востока. Двое мужчин отпили по глотку прохладного пальмового вина, которое слуга налил в их кубки.

— Тебе я обязан тем, что ты открыл глаза Тхуту и остальным, — сказал Ай.

— Я ценю твое влияние и опыт. С моими доводами не мог не согласиться Хоремхеб.

— Я благодарен тебе за это. Печально, что необходимо напоминать об очевидном людям, обладающим властью.

— Хочу надеяться, мой прославленный брат, что ты это учтешь, когда сам будешь властвовать.

На лице Ая появилась ироническая гримаса: товар еще не доставлен, а за него уже требуют заплатить!

— Как бы не так! — отрезал он. — У меня нет интереса к этому маскараду, который сводится к тому, чтобы посадить на трон двоих детей, — продолжил Ай. — Два или три раза я видел юного Тутанхатона, он не производит сильного впечатления. Прежде всего, он хилый, как ночная бабочка; затем, как мне показалось, У него нет характера, и я сомневаюсь, что и к двадцати годам он изменится к лучшему. Воспитанный в духе поклонения Атону, он не вызывает доверия у людей, с которыми считаются в этой стране, включая духовенство. И наконец, он никому не известен, даже во дворце. Откуда он будет черпать силы? От кормилицы? И хуже всего: найдена кормилица детей!

— Несомненно, было бы лучше, если бы Макетатон была еще жива, — заявил Нахтмин. — Ты бы на ней женился и занял трон.

При упоминании о Макетатон лицо Ая омрачилось.

— Как могли ее отравить? — спросил Нахтмин.

— Она приняла несколько отравленных шариков, которые предназначались ее матери.

— Но кто изготовил это лекарство?

— Пентью.

— Пентью? Он уже…

— Я знаю, — сухо оборвал его Ай.

— Ir berou nefer bin tchao! — кричал попугай.

Что означало: счастливого тебе дня, грязный пердун!

Когда смысл этих слов дошел до Нахтмина, он поднял брови, а затем начал хохотать. Ай едва заметно улыбнулся.

— Я мог бы жениться на Бакетатон, — заметил он, как будто размышлял вслух. — Но она, как мне кажется, очень несговорчива…

Всеми забытая сестра Эхнатона, царевна, внезапно вызвала интерес у Ая. Он даже нанес ей визит, но она его приняла как утка кошку: Бакетатон была потрясена смертями, которые обрушились на ее семью одна за другой.