Андрей Молчанов - Перекресток для троих

• Название: Перекресток для троих
• Автор: Андрей Молчанов
• Жанр: Детектив

---

- Про-одал! - прогнусавил он с горькой торжественностью. - Себя!

Тут я заметил, что одет он в купальный халат, и только в купальный халат. Борода у него была неестественно клочковатая, словно вначале ее решительно начали стричь, а затем раздумали да так и оставили.

- Про-одал! - мотая головой, канючил парень, готовый брякнуться нам в ноги. - Все-о!

- Что продал-то? - равнодушно осведомился Игорь и представил мне человека: - Олег.

- Вот! - Тот протянул ему мятый паспорт. В паспорте стояла устрашающая печать: "Захоронению не подлежит". - Наглядным пособием для студентов, значит, пойдешь, - сказал Игорь, разоблачаясь. - Перед вами труп закоренелого, значит. Видны явные изменения печени... Ну а чего? Сам же говорил: тело кокон, оболочка, главное - дух... Дух-то не продан пока?

Олег, зажмурив глаза, треснул себя кулаком по лбу в отчаянии.

- Спокойно, старина, - сказал Игорь, обнимая его за плечи. - Тебе же не завтра концы отдавать? Выкупим кокон. Пойди умойся; борода... чего такое? Стриг?

- А выкупить? - оживился тот. - Можно разве?

- Устроим, - пообещал Игорек. - Все можно в нашем мире, где правят дензнаки. Как в другом, загробном, - это у тебя спрашивать надо, ты в курсе вроде, а тут, в предбаннике, придумаем.

- Уже два дня... ни-ни! Хотя бы каплю! - бормотал Олег, позволяя увести себя в ванную. - Ни грамма! И знаешь, авангард - не то, не мое. Я понял... Шум воды скрыл, что он понял.

Я взвесил обстановку. Вывел для себя уныло: остаюсь... Особенное желание продолжить знакомство с художником, правда, отсутствовало. Неудачник и деградант. Видели. И, увы, не раз.

После ванны тот вернулся в джинсах, свежей рубашке, без бороды, причесанный, помолодевший и явно успокоившийся от недавних переживаний. Игорь накрывал стол, доставая из сумки снедь.

- Прошу прощения... - сказал мне художник подавленно. - Срыв. Очевидно, я показался вам не в лучшем свете...

- О чем вы? - пришлось возразить мягко. - Я сразу догадался по вашему лицу, что вы эстет и у вас большое личное горе.

- Н-да... Здесь налицо все признаки культуры! - отреагировал на такой диалог Игорь.

Затем пришла подруга моего приятеля - Ира. Нежная, добрая, красивая девочка, все в меру - умница, но не заумная, скромная, но не ханжа, - в общем, таких мы ищем, но не находим. И если для него она просто подруга, то имею дело с человеком недалеким. Я бы женился на такой столь же поспешно, сколь солдат поднимается по команде "В ружье!".

Реставратор при появлении дамы преобразился: стал обходителен, слащав даже, ручку ей поцеловал, и по всему чувствовалось - стремился произвести наиблагоприятное впечатление. Собеседником он оказался неожиданно интересным и умным, я себя прямо-таки дикарем ощущал, слушая его суждения, где ничего не было вскользь, упрощенно и категорично. Искусство он понимал, опираясь на знания и уж после на самостоятельно выстраданное, в отличие от меня уяснившего десяток несложных категорий и уповавшего в оценке художественной истины на вкус слепых ощущений. И я, и Игорь были самоуверенными ... пустышками перед ним - беззащитным, спившимся, но куда более цельным и вообще мыслящим.

Разговор, впрочем, развивался по схеме банальной: от искусства к философии, от философии к мистике, от мистики к религиям и структурам, их воплощающим. Последняя тема почему-то пробудила красноречие у Игоря, до сей поры подававшего лишь реплики.

- Вот церковь. Любая там. Буддизм, христианство, - разглагольствовал он, отправляя в рот здоровенный кусок ветчины. - Ну для чего, в принципе? Первостепенная задача - удержать людей от низости и подлости, так? Проповеди, "не убий" всякие... Но как учреждение она отталкивает! Это же разное... Учреждение - значит, начальство, "шестерки"-карьеристы, а вера - души человеческие. И как подумаешь, что этот благочестивый поп - жулик, так сразу и... отпадает все.

- Ты не прав, - возразил Олег. - Священник - всего лишь проводник... И с него свой спрос у бога. Ряса - еще не пропуск в рай. А церковь - магнит. Консолидирующий нормальное общество. И раскол в ней приводит к сектам - тем же организациям, между прочим, только куда как неприглядно-агрессивным, требовательным и принуждающим. Когда Темпучин завоевал Бухару и въехал на коне в мечеть, то, как гласит легенда, заявил, что богу можно, дескать, молиться везде и необязательно для этого строить храмы... Но уж вряд ли это чудовище исходило из того, что бог - в каждом из человеков, хотя это так...

- А мы то и дело уходим в метель и снег на поиски бога, который в нас, ляпнул я неизвестно каким образом пришедшую на ум идею с поэтическим запевом в оформлении, заметив про себя: надо бы запомнить, может, и пригодится когда... Хотя, кажется, вторично...

На меня странно покосились, и возникла пауза.

- Он поэт, - объяснил Игорь, что в переводе как бы означало: "У него, мол, бывает..."

- Олег, - сказала Ирина, чувствуя тупиковую ветвь беседы, - вы бы показали свои картины...

- Да у меня всего одна, - отмахнулся он дурашливо, - остальные - так... Школа. Поиск. - И, притушив свет, принялся зажигать свечи.

- Ну хотя бы одну, - поддержал я. Олег на время исчез. Вернулся, волоча по полу треножник мольберта. Сказал, усмешечкой маскируя волнение:

- Полотно, предупреждаю, не из запасников Эрмитажа... - И повернул холст к трепетному свету оранжевых маковок огня.

Сырая древесина стены деревенского дома, как бы косо навалившаяся на край выкошенного луга, на тягостно-пасмурный горизонт летнего ненастного дня, и - глубь ржавой дождевой бочки, в чьей воде светился брошенный туда, рассыпанный букет из васильков и ромашек.

Открылось словно таинственное окно в иное время, иной мир.

- Ну! - одобрительно подытожил Игорь. - Это - понимаю! Натюрморт! А то окурок затоптанный нарисовал в масштабе один к пятидесяти... Символ, говорит! Умник!

Меня передернуло. Но Олег был наивно-доброжелателен.

- Да, от авангардизма я отказался, - начал он, - но в силу узкого понимания мною сути его... Я пошел вне направления, интуитивно...

- Ал! - перебил Игорь, поднимаясь. - Пора закругляться. Ишь, - пихнул Олега в бок, - разобрало: нашел свободные уши!

Меня снова передернуло. И от сытого его тона, и от пошлой самоуверенности моего сотоварища, которая, кстати, была и во мне, только я постоянно старался уйти от нее, быть тоньше, добрее, а он... Хамло, чего там...

Отвезли домой Ирину и покатили в гараж.

- Слушай, - не вытерпел я, - ты с ним... нехорошо, с Олегом. Тон... Не надо так, старый. Тем паче в теории все должно быть наоборот.

- Ка-ак? - не понял он. - Чего? - спросил с презрением. Я предпочел отмолчаться, дабы не обострять... Он остановил "Волгу" напротив ворот гаража, посмотрел на меня в упор, сощурив глаза. Взгляд врага.

- Знаешь, - сказал, - и ничего ты парень, но скользкий. Перед собой во всяком случае, так понимаю. И жалеть кого-то хочешь, а сам - не, не жалеешь, и честным казаться, но тоже не выходит... А в жизни везет тебе просто: все задарма в руки плывет, потому колеблешься маятником - ни то ни се... Помрешь и в рай не возьмут, и в ад не потащат, в чистилище разве провиснешь...

- Колеблюсь? - переспросил я. Затем, припомнив, сказал: - Я - личность Сомневающаяся. - Задетый, потерянный от его отповеди, но с улыбочкой насильственной, правда.

- Да все мы сомневающиеся, - усмехнулся он, разом сникнув. - Извини. За резкость. Нашло что-то.

- А до Олега нам все же далече, - продолжил я, заглаживая конфликт. - И мне, и тебе, и... в равной степени.

- Тоже, между прочим... - Игорь запирал замки гаража, с подозрением глядя в беззвездную темень неба. - Типаж! Без почвы, и не опора он, нет...

- Ну опираться - это на самого себя надо, - рассудил я. - Или на бога.

- На себя не обопрешься, поскольку сомневающиеся, - ответил он, отирая руки снегом, - а насчет высших сил тоже существуют сомнения...

- Зря богохульствуешь, как бы не вышло чего...

- А он меня простит, он знает: я хороший парень. Ну, - обернулся, - чего делать будем? И вообще - какого такого живем? Не знаешь? Сомнения чтобы изживать! Ради того и существуем. Во, гляди-ка... смысл жизни нашли... философы гаражные!

- Да, кстати, Игорек... Завтра с бензопроводом поможешь?

МАРИНА ОСИПОВА

Вечером - звонок. Торопливые слова моего первого супруга:

"Важный вопрос, срочно поговорить, я возле твоего дома..." Не отказываю, и через несколько минут он сидит напротив меня в кресле. Постаревший, посеревший лицом от забот, но ухоженный: костюм сидит как на манекене, все из-под щетки и утюга, парижские одеколонные запахи.

- Видишь ли, - начинает он, расстегивая пиджак и красиво закуривая. Идет время... И подводит оно нас к тому рубежу, когда многое необходимо оценить вновь.

Мне почему-то приходит на ум комиссионный магазин. Заковыристая преамбула. Что за ее заслоном?

- Скажу прямо, - чеканит он. - Раньше я заблуждался в тебе. Не верил. Думал, ты на ложном пути. Был эгоистом. Слушал... глас родительской мудрости.

Мне все становится до скуки ясно.