Вадим Каргалов - Конец ордынского ига

• Название: Конец ордынского ига
• Автор: Вадим Каргалов
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1980

Книга посвящена героической борьбе русского народа против ордынского ига — ее решающему этапу, который начинается с Куликовской битвы 1380 г. и завершается осенью 1480 г., когда на р. Угре русские воины дали отпор нашествию хана Большой Орды Ахмеду. Освобождение от иноземного гнета представлено автором книги как закономерный итог длительной и самоотверженной борьбы русского народа против завоевателей.

---

Еще с Ока великий князь Дмитрий Иванович «отпустил третью огражу избранных удальцов, чтобы встретились с татарскими сторожевыми в степи: Семена Мелика да Игнатия Кренева, да Фому Тынину, да Петра Горского, да Карпа Олексина, Петрушу Чуракова и иных бывалых людей 90 человек»; Семену Медику было приказано «своими очами увидеться» с ордынскими полками.

4 — 5 сентября русские полки пришли «на место, называемое Березуй, за тридцать три версты от Дона». Тульский историк профессор В. Н. Ашурков, много писавший о Куликовской битве, связывает летописный Березуй с селом Березово, Веневского района, Тульской области, что стоит на Епифанской дороге. В истории похода 1380 г. с Березуем связано многое. Сюда пришли на помощь Дмитрию Ивановичу литовские князья Андрей Полоцкий и Дмитрий Брянский. Здесь великий князь получил от своих сторожевых точные сведения о стане Мамая: «царь на Кузьмине гати стоит, но не спешит, ожидает Ягайло литовского и Олега рязанского», но все же «после трех дней будет он на Дону». За три оставшиеся дня русское войско должно было дойти до Дона, выбрать удобное м«сто и приготовиться к сражению.

Осторожно, непрерывно «вести переимая» от сторожевых отрядов, русские полки двигались к Дону. Утром 6 сентября они остановились на донском берегу, неподалеку от устья Непрядвы. В. Н. Ашурков предполагает, что русский стан был разбит у впадения в Дон р. Себенки, близ современного села Себино. Только здесь основное войско, наконец, догнала «пешая рать» — тысяцкий Тимофей Вельяминов выполнил поручение великого князя и вовремя подоспел с пехотой. Своевременное соединение на берегу Дона «пешей рати» и остальных полков — большой успех русских воевод. Весь поход от Коломны до Дона протяженностью около 200 верст русские полки прошли за И дней (включая стоянки у Лопасни и на Березуе).

На берегу Дона великий князь Дмитрий получил «прямые вести» о наступлении Мамая. По словам летописца, «6 сентября прибежали семь сторожей в шесть часов дня, Семен Мелик с дружиною своею». За ним гналось много ордынцев, «мало его не догнали, столкнулись с полками нашими и возвратились вспять и сказали царю Мамаю, что русские, ополчившись, стоят у Дона... множество людей. И повелел (Мамай, — В, К.) своим воинам вооружаться».

Главные силы Мамая, по свидетельству летописца, находились всего в 8 — 9 километрах от устья Непрядвы, «на Гуснице на броде стоят». Утром следующего дня ордынцы уже могли быть на Куликовом поле. Противники сблизились вплотную.

В придонской деревне Чернова собрался военный совет. Летописцы, уделившие этому совету очень много внимания, выдвигали в качестве инициатора похода за Дон и самого великого князя, и коллективно «князей и воевод великих», и литовских князей Андрея и Дмитрия Ольгердовичей, и воеводу Дмитрия Боброка-Волынца. Думаю, спор об «авторстве» наступательной тактики, к которому позднее присоединились и историки, не является принципиальным. Ясно, что решительные действия отражали настроения всего русского войска и, больше того, естественно вытекали из общего плана войны. Решительный поход навстречу Мамаю преследовал цель его разгрома, что можно было сделать только в прямом бою, в полевом сражении. Пассивно стоять на берегу Дона, прикрывшись от противника широкой и полноводной рекой, было бессмысленно и опасно. Инициатива в таком случае отдавалась Мамаю, литовский князь Ягайло получал время для соединения с ордынцами. Наконец, впереди, за Доном, было самое удобное место для сражения с Мамаем. Великий князь Дмитрий Иванович, как считают военные историки, специально двигался к Куликову полю, и переправа через Дон была, просто одним из этапов этого целенаправленного движения.

Русские воеводы хорошо знали особенности военной тактики степняков. Ордынцы обычно начинали бой атаками конных лучников, которые связывали боем строй противника, а тем временем главные силы ордынской конницы совершали опасные обходные маневры, наносили Удары с флангов и тыла. Особенности Куликова поля мешали Мамаю использовать сильные стороны ордынской конницы. Поле было с трех сторон ограждено реками: с запада и северо-запада — Непрядвой, с севера — самим Доном, с востока и северо-востока — р. Рыхоткой. Мамай имел возможность наступать только с юга, со стороны Красного холма, отлогой возвышенности посередине Куликова поля.

Само Куликово поле имело ширину примерно 8 кило-Метров, однако его ровная низинная часть, собственно поле боя, была значительно уже. В восточной части поля протекала р. Смолка, впадавшая в Дон, а за ней на возвышенности находилась Зеленая Дубрава; большие массы конницы здесь пройти не могли. С западной стороны Куликово поле ограничивали притоки Непрядвы — Верхний, Средний и Нижний Дубяки, тоже с лесистыми, глубокими долинами. Ширина удобного для боя места не превышала 4 — 5 километров, и русские полки могли прикрыть его сплошным глубоким строем. Сами условия местности вынуждали Мамая предпринимать фронтальное наступление, которого ордынцы не любили и в котором были слабее русских полков.

О времени переправы через Дон летописцы сообщали противоречивые сведения; нет единого мнения и в исторической литературе. Историки называли и 6 сентября, и 7 сентября, и ночь с 7 на 8 сентября, и даже утро непосредственно перед битвой. Наиболее вероятным представляется, что 6 сентября через Дон переправились только сторожевые отряды, которые потом вернулись к войску с «прямыми вестями» о неприятеле. Переправа же главных сил могла начаться утром 7 сентября. Только в этом случае полки успевали переправиться и изготовиться к сражению, которое, как известно, началось утром 8 сентября. К тому же, по свидетельству летописцев, утром был сильный туман. В тумане войско в 150 тысяч человек не успело бы занять свое место в боевом строю. В «Сказании о Мамаевом побоище» содержится прямое указание на то, что воеводы начали расставлять полки еще с вечера, а ночью сам великий князь выезжал на разведку в «поле» между русскими и золотоордынским станами.

Переправившись, великий князь приказал разрушить позади войска мосты: он хотел сражаться до конца. С военной точки зрения это было рискованным, но очень выгодным маневром. Широкая и полноводная река прикрывала теперь русское войско с тыла от возможного удара литовского войска, которое находилось всего в одном переходе от места сражения.

Прикрыв тыл своего войска рекой, Дмитрий Иванович применил новаторский для своего времени тактический маневр. Военные историки считают, что к признанию положительного значения реки в тылу войска западноевропейская теоретическая мысль пришла только спустя четыре столетия, в период «тридцатилетнее войны» 1618 — 1648 гг.

Русское войско переправлялось через Дон в 1 — 2 километрах от устья р. Непрядвы, где-то близ современной деревни Татинка, Куркинского района, Тульской области. Полки великою князя Дмитрия «вышли в поле чисто в Ордынской земле на устье Непрядвы», совсем немного опередив Мамая. В ночь с 7 на 8 сентября ордынцы подошли к Красному холму, откуда до места переправы было всего 6 — 7 километров. Но они опоздали. Русские войска уже успели закончить без помех переправу и выйти первыми на Куликово поле. Они сосредоточивались и принимали боевой порядок за холмами, невидимые для ордынских «сторожей», чтобы утром спуститься в низину между долинами р. Смолки и Нижнего Дубяка. По свидетельству летописца, «начал князь великий с братом своим Владимиром Андреевичем и литовскими князьями до шестого часа полки уряжать» (что по современному счету времени примерно соответствует 10 часам вечера). «Расставлял» полки Дмитрий Боброк-Волынец, которого летописцы называли «нарочитым воеводой и полководцем и изрядным во всем». Построение полков, таким образом, было закончено вечером 7 сентября, до наступления темноты.

Русский строй был сомкнутым и глубоким, способным выдержать сильные лобовые атаки ордынской конницы. Великий князь Дмитрий выделил частный резерв, который стоял несколько позади и слева от главных сил, и сильный общин резерв — «засадный полк». Неожиданным для Мамая было выделение «сторожевого полка» как особой тактической единицы. «Сторожевой полк» не только выполнял функции боевого охранения: его задачи были шире. Выдвижение перед главными силами «сторожевого полка» держало на почтительном расстоянии от основного строя конных ордынских лучников. Они не могли, как всегда делали раньше, еще до битвы обстрелом нанести потери русским полкам, внести замешательство в их ряды. Из рук Мамая, таким образом, было выбито грозное ордынское оружие — «наезды» лучников, тысячи стрел, которые могли обрушиться на русских «пешцев».

Всего в русском строе было пять линий. Впереди встал «сторожевой полк» под командованием князей Семена Оболенского и Ивана Тарусского, за ним — передовой полк князей Дмитрия и Владимира Всеволожских. Он должен был принять на себя первый удар ордынской конницы, задержать и ослабить ее. Только после этого в