Мерри Джинн - Дети леса, дети звезд

• Название: Дети леса, дети звезд
• Автор: Мерри Джинн
• Жанр: Фэнтези

Гибрид научной фантастики и фэнтези, немного нецензурной лексики, вечная история первого контакта, вечное противостояние техногенной и естественно-исторической цивилизации.

---

Тердори Дийс и Морэмирис Ренн на улицу не вылезали совсем. Когда «мальчишки» не было рядом, они вдвоем, часто даже не договариваясь, пересматривали файлы Дорра. До того Ренн и Дийс рассматривали собранные коллегой материалы в свете им же сделанных из них выводов и обобщений, но теперь ученым пришлось всерьез разбирать те сырые источники, в которые они прежде влезали исключительно из любопытства — скрасить долгие и сверхдолгие периоды вынужденного безделья, посмотреть, на что похожа работа старого друга, и поудивляться, как он умудрялся извлекать из этого материала столько внятной и ценной информации.

А им, неспециалистам, удивляться было чему, потому что «материал» в большинстве случаев состоял из необработанных сказок и легенд, которые по стилю очень напоминали Грина с его словесными загибами. Дорр, разрабатывая каждую из своих теорий, в одном и том же тексте находил по нескольку значений, и теперь уже Ренн, читая исследования и соотнося их с материалом, начинал понимать, что умение вкладывать в рассказ по нескольку смыслов было очень характерным для местных жителей. Грин тоже следовал этому правилу, у него не всегда хорошо получалось, оттого и возникали трудности с пониманием.

Каждый раз, начиная работать с источниками, особенно в той части, которая касалась магии, Ренн вспоминал слова пернатого мальчишки: «Я — ученик черного мастера и воплощенная фантазия на самого себя». Это было определение одновременно точное и бесполезное, и доктор Ренн не мог не злиться на людей, которые прилагали столько стараний к тому, чтобы превратить обыкновенные слова в ловушки для здравого смысла. Теперь-то он хорошо понимал Вульфрика Дорра, но легче от этого не становилось.

* * *

Не сразу, но постепенно, с поддержкой мастера, Грин все-таки пообвыкся — даже не с работой, а с непохожестью мабрийского уклада жизни на все, что он раньше знал.

Внутри куполов с их оптимальными температурами в помещениях природы словно не существовало, а Рон привык каждый день сверять свои действия с погодой; база жила по ощутимо строгому режиму, и даже работала по нему, что, с точки зрения сфинкса, совсем никуда не годилось. То есть уже с третьего «переработанного» вечера почтенные доктора ненавязчиво вспомнили о том, что существует распорядок дня, не засиживались заполночь — а Рону лучше читалось именно вечерами, — въедливо следовали своим планам, не давая Рону перескакивать с предмета на предмет — возмутительно педантично!

Это уже было тяжело, а Рональд Грин вдобавок привык к бытовым обязанностям, когда руки дают отдых голове, но в этом облегчающем жизнь развлечении ему было отказано. Пришлось отговариваться тем, что необходимо периодически проминать крылья. Такое «проминание» иногда длилось весь короткий зимний день, после чего сфинкс с независимой мордой заваливался в лабораторию, старательно не замечая раздраженно-понимающие взгляды мабрийских «старейшин».

Особенно смущали Грина перерывы на чай. Для мабрийцев они были обычным делом, а он с неохотой отрывался от чтения, недоумевал, почему, как, отчего с кружкой горячего и печенькой в руках ученые как будто снимают маски озабоченности и отодвигают любую проблему, которую только что разбирали, переключаясь на что-то не менее важное, но явно более личное. А потом случилось чудо — он вдруг нашел себе подходящую чашку.

У каждого из ученых в отделе посуда была своя, любимая. Подходить с напитками к терминалам было нельзя, но зато прерваться, заварить травы и прихлебывать понемногу — о, у Дийса и Ренна это составляло целый ритуал, и Тесс к ним сразу же присоединился.

Кружка Дийса была мабрийская, полуармейская с подогревом; Ренн пользовался местной, присланной когда-то и откуда-то Дорром: обожженная глина с черным узором; Тесс приволок свою из комнаты, а Грин усмотрел — на самом деле среди экспонатов архива, но кто бы ему отказал? — кружку из своего родного края, белую, блестящую, с прорисованными дроздами и яркими ягодами горбины по ободку. Он просто не мог ее не взять, такую обыкновенную когда-то дома, и такую уютную здесь, в архивном блоке, среди экранов и голограмм чужого народа.

Однажды, во время одного из таких перерывов он рассказал мабрийцам о переправе Зурташ — сам не зная, почему, и очень удивился, когда Ренн вдруг посерьезнел и «снял» его рассказ по всем правилам: голосовой файл, расшифровка, карта маршрута, сноски. Про салковские заводы мабрийцам было известно давно, а вот за происшествие на переправе Ренн и Дийс ухватились намертво. Во-первых, это был свежий конфликт, и Грин оказался очевидцем; во-вторых, непонятно было, кто там прав и чем все закончится; в-третьих — и в главных — были убиты люди!

— Местные знали о речном народе? — спрашивал Ренн Грина.

— Должны были знать, они же рядом жили, — озадаченно отвечал тот.

— Речные оговаривали норму отлова рыбы?

— Сколько можно ловить? — переспрашивал-уточнял Грин. — Не думаю, что об том договаривались специально, просто то, что люди забирали себе от речного стада, обычно было немного.

— Тогда почему речные не приказали людям прекратить отлов на их территории, прежде чем нападать? Как люди могли догадаться, что норма превышена, если ее не устанавливали?

— Могло случиться так, что речные просто перегоняли свои стада не в то время, — кивал Грин. — Могло быть и так, что неурожай или плохая охота обернулись для людей недостатком мяса и пришлось сильно прорежать речные стада. Могло случиться и так, что сработала человеческая жадность. Но в любом случае они сначала нашли бы разрезанные сети. Может, просто был найден новый способ лова? В любом случае, каким бы ни было предупреждение, на него явно не обратили внимание. Но предупреждение было, я уверен, — задумчиво качал головой сфинкс. — Людям земным и речным делить почти нечего.

— Разрезанные сети! — не выдержал Дийс, — Или какое-то еще, неизвестно какое, а люди должны были еще суметь догадаться, что это именно предупреждение? Опосредованно, по следам и знакам? Интересно, а если кто-то из нелюдей случайно нарушит людские границы — с ним тоже так обращаются? Без разговоров, без договоренностей, один намек и дальше отстрел?

Грин задумался.

— Знаки должны были быть достаточно ясными, — сказал он наконец. — Чтобы на них нельзя было обратить внимание. Что касается отстрела… — сфинкс машинально согнул-разогнул когда-то раненное Блейки крыло, — иногда бывает так, что сначала делаешь, а потом уже приходит понимание того, что совершил.

— И как поступают в случае, если сделанное было ошибкой?

— Пытаются загладить вину. Но в данном случае, тех людей уже не вернешь. Речные могут сделать поселению какой-то дар, если они поступили несправедливо. Надо будет наведаться в Зурташ этим летом и посмотреть, что стало.

Тесс, прежде помалкивавший, уточнил:

— То есть хотя бы существует система компенсаций… И то хлеб, а то так страшно будет за ворота выйти, если не знаешь, как, у какого народа и за какой проступок выглядят предупреждения.

Ренн перебил его почти сразу же:

— А как положено людям предупреждать других? В какой форме?

Рон придвинулся поближе к Тессу.

— Смотря о чем предупреждать. Люди одновременно могут быть и хищником, и жертвой. Но есть одно правило для вещей, не сделанных своими руками: не брать лишнего и не брать предмета, назначение которого тебе неизвестно.

Тесс задумчиво посмотрел на него.

— Вообще-то есть два способа предупреждать: так, чтобы прекратить нарушение, и так, чтобы был повод наказать за него. В первом случае разумнее всего предупреждать на том языке, который безусловно понятен тому, кого ты предупреждаешь. Об этом, кстати, спрашивает доктор Ренн. А во втором случае предупреждают на своем или таким намеком, который не каждый поймет.

— Вы, конечно, правы, мастер Тесс. — поразмыслив, ответил Рон. — логичнее предупреждать так, чтобы было понятно.

Подумал и добавил:

— Вообще-то всегда стараются делать так, чтобы было понятно, и мало кто старается сделать так, чтобы пришлось драться.

Потом еще немного подумал и припечатал совсем уж дикое:

— Речные люди не агрессивны, но все бывает. Остальное надо смотреть по обстоятельствам.

Тесс вздохнул. А Дийс заметил негромко:

— Есть один хороший способ сделать так, чтобы не пришлось драться — договориться заранее. Например, у речных узнать, сколько можно брать рыбы за день или за сезон, а потом спокойно рыбачить, не дергаясь каждый раз на предмет наличия или отсутствия намеков и знаков. И больше оговоренного не брать в принципе — мы бы, если бы поселились здесь жить и нашли способ договариваться с этим народом, сделали именно так.

— Если вы сможете предусматривать не только свои шаги, но и шаги ваших соседей, — заметил Грин, — вы будете замечательно благополучным народом. Не у всех так получается — все время что-то да мешает.