Игорь Росоховатский - Прыгнуть выше себя

• Название: Прыгнуть выше себя
• Автор: Игорь Росоховатский
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5—08—001418—0

Сборник фантастических повестей и рассказов известного советского фантаста.

---

— Тебе-то как раз и нельзя. Помнишь о пиратах, о «черной метке»? С ними только «боцман» справится. Держи монеты, Робинзон!

Ворча себе под нос, «боцман» берет деньги и удаляется.

— Разве мы не сбили их со следа? — спрашивает Петя у «капитана».

— Они не отстанут, знаю их. Шайка Джека-потрошителя еще встретится на нашем пути.

Петя невольно придвигается поближе к Штырю и несколько раз оглядывается. Вечер уже выставил тени под деревьями: поди разберись, какие из них пираты, а какие — просто тени. Робинзон не появляется долго, «капитан» начинает тревожиться. На всякий случай переходит с мальчиком в другое место, за кусты, отсюда сподручнее наблюдать за переулком. Люди здесь проходят редко, два раза проезжает автомобиль. Снопы света выхватывают заборы, тени удлиняются, надвигаются, бегут табуном.

Наконец в конце переулка показываются две фигуры. В одной они узнают «боцмана». Но с кем это он? Штырь говорит Пете шепотом:

— Отойдем подальше в кусты.

Он что-то достает из кармана, слышится негромкий щелчок.

«Боцман» и его спутник топчутся на месте, потом движутся к ним. Заметили? Робинзон хрипло спрашивает:

— Ты, что ли, Штырь?

— Я, а кто с тобой?

— Не дрейфь, свой.

Они подходят почти вплотную. «Капитан» всматривается в новоприбывшего:

— Что-то не признаю.

— Свой в доску, — заверяет Робинзон. — Если бы не он, замели б меня. Которые менты переодетые, значица, дежурят у кассы. Я сунулся, двое гавриков, амбалы здоровенные, зажали: «Пройдите с нами, гражданин». Я, конечно, вырываюсь, известна ихняя вежливость — до кутузки. Где там? А тут этот, откуда ни возьмись, по счастью, на ихнюю голову. «Чего к нему пристали?» — грит. «Нельзя человека сильничать», — грит. Ну, может, и не так сказал, но как двинет их от меня в разные стороны, они и покатились-полетели. Ей-бо, Штырь, чистая правда, и в кино не увидишь, цирк — и все тут, ну и силища! — Робинзон говорит с неподдельным восхищением.

— Законник?[1] — спрашивает Штырь у новоприбывшего. — На какую кличку отзываешься?

— Не понял, о чем вы спрашиваете, — раздается спокойный голос.

— Кажется, ты опять ошибся, «боцман», — говорит «капитан». И уже другим тоном, очень вежливо, но с едва заметной иронией: — Как прикажете вас называть, сэр?

— Называйте Диравом, — отвечает незнакомец.

Его голос кажется Пете знакомым, мальчик подходит к нему сбоку, вглядывается. Человек, назвавшийся Диравом, пониже и потоньше «боцмана». В темноте трудно как следует разглядеть его лицо, но оно кажется Пете приятным. Может быть, из-за приятного голоса.

— В порт лучше не соваться до петрушкиного заговенья, — предупреждает «боцман». — Похоже, ищут не вчерашний день, а именно нас родичи ближние.

— Очень даже может быть, — соглашается «капитан». — Если длинный оклемался, у них есть фоторобот, во всяком случае твой.

— Опять все на меня валишь?

— Как не стыдно, боцман Робинзон? Радовались бы, что человек жив остался.

— Радуюсь, аж танцую. А что делать будем, хитрун?

— Заночуем на барже, сэр. Я ее в прошлый раз присмотрел. Раньше на ней сезонники жили. А завтра оглядимся, обмозгуем. Вы с нами, Дирав?

Новоприбывший, видимо, хотел что-то возразить, но Петя трогает его за руку:

— Разве вам не хочется ночевать на барже?

Дирав молча кивает.

14

О происшествии в дачном поселке и о присутствии там Пети Шевелева следователь Трофимов узнал через два часа после случившегося, как только избитый пришел в себя и сообщил, что с грабителями был мальчик. Фоторобот бандита и фото Пети Шевелева криминалисты размножили и разослали в милицейские отделения. Павел Ефимович считает, что, захватив на даче ценности и небольшую сумму денег, бандиты попытаются исчезнуть. Поэтому по приказу заместителя начальника управления установлены дополнительные посты на аэродромах, железнодорожных станциях и речных портах.

Трофимов понимает, что мальчик — добровольно или принудительно — останется в шайке: у бандитов просто нет иного выхода. На многие вопросы Павел Ефимович пока не находит ответа. Сколько бандитов в шайке? Потерпевший видел двоих. Остальные могли быть в доме, в саду. Почему Петя оказался с ними? Был знаком раньше или только что познакомился?

Поздним вечером из речного порта приходит сообщение, еще более запутавшее и осложнившее ситуацию. Милицейский патруль опознал по фотороботу и задержал одного из бандитов, пытавшегося взять билеты до Херсона. Бандит оказывал сопротивление. Неожиданно ему на помощь подоспел сообщник, необычайно сильный человек. Вывихнув руку и повредив предплечье сотруднику милиции, он сумел вызволить бандита и скрылся вместе с ним. Стрелять в сутолоке порта второй патрульный не решился.

В отделении милиции порта составили словесный портрет и фоторобот незнакомца. Учитывая его необычайную физическую силу, Трофимов решает опросить цирки и спортивные общества. Он обзванивает по телефону спортсменов и артистов цирка, тренеров, режиссеров. Не узнав ничего полезного, ночью выезжает в порт. В отделении милиции его знакомят с одним из патрульных, пытавшихся задержать бандита, — сержантом Лучуком.

Достаточно беглого взгляда на богатырскую фигуру сержанта, чтобы понять: неизвестный сообщник должен быть силачом или досконально владеть приемами борьбы.

— Что он применял? — спрашивает следователь у сержанта.

— Приемы применяли мы, а он вначале просто остановил нас. Знаете, товарищ следователь, он был совсем не похож на уголовника, мы его приняли за артиста. И спрашивал он очень странно, с каким-то неподдельным удивлением: «Куда вы его тащите, он ведь не хочет идти с вами?» Ну, мы сначала восприняли его слова, как шутку. Ответили: посторонись, товарищ, известно, мол, куда ведем. А он снова: «Разве вас не учили, что нельзя подавлять волю человека? Немедленно отпустите его!» Как вам нравится? Скажете — маскировка? Может, и так, но на повадки уголовника не похоже. Ручаюсь.

— А что было дальше?

— Дальше уже почти без слов. Он стал нас отталкивать. Ну, и я его хотел легонечко отстранить. Так ничего ж не получается. Как скала какая — с места не сдвинуть. Мой напарник прием применил. Тогда и он в ответ толкнул нас в разные стороны. Вроде тоже легонечко толкнул. Я летел метров пять, пока мраморная колонна не остановила. До сих пор спина ноет. Стрелять нельзя — кругом люди. А Мыкола… — Он махнул рукой. — Теперь в больнице…

Павел Ефимович подробно расспрашивает, во что был одет неизвестный, не применял ли какого-нибудь оружия.

— Ручаюсь, товарищ следователь, никакого оружия или орудия. Да при такой силище, эхма… Он вроде бы развел нас руками — и будь здоров.

— Без приемов?

— В том-то и загвоздка, что без. А летели мы, как десантники, только что без парашютов.

Сам человек недюжинной силы, Лучук, видимо, умеет уважать силу в других. Говорит он беззлобно, подтрунивая над собой.

— Каких-нибудь особых примет не заметили?

— Разве что красоту считать особой приметой. Исключительно красивый мужчина. Когда фоторобот составляли, эксперты мне не поверили, говорят, такой правильности пропорций лица не встречаются. Да вот сами гляньте-ка…

Он достает из сумки записную книжку. Отворачивает обложку. Человек на фото похож на известного киноактера в молодости.

«Если правильность линий может считаться особой приметой? — слегка перефразируя слова сержанта, думает следователь. — Небывалая правильность линий… А почему бы и нет?.. Надо поговорить с экспертами…»

15

Петя проснулся, когда щель в двери еще была заполнена звездами и темнотой. Полежал немного, прислушиваясь к тихому плеску волн. Не сразу вспомнил, где находится, почему спал на деревянной скамье, почему скамья равномерно покачивается, а с ней — и стены, и потолок, и висящий на крюку тусклый фонарь, тревожащий своим светом тени в углах; что это за люди спят на других скамьях, а один сидит неподвижно, прислонившись плечом к подпорке. Между тем темнота за дверью стала перемежаться серыми и светлыми полосами, звезды линяли, исчезали…

Петя тихонько приоткрыл дверь и вышел на палубу. Рассветный туман быстро редел, не выдерживая напряженного единоборства с солнцем, стекал вниз, к воде. Ветер развел тихую волну, и она полоскала первые розовые блики. Разгорались свечи тополей, на все лады пели птицы на берегу, в общий хор врывались оглушительные крики чаек — стремительных розово-серых самолетиков, чиркающих крыльями по воде.

Петя воображает себя капитаном на белом лайнере, рассекающем изумрудные волны. Впереди синеют и зеленеют берега Австралии…

— Эй, сын Маклая, пора на берег, — слышится негромкий голос Штыря из-за открывшейся двери.