Игорь Осовин - Путин против Медведева – схватка бульдогов под ковром

• Название: Путин против Медведева – схватка бульдогов под ковром
• Автор: Игорь Осовин
• Издательство: Яуза-пресс
• Жанр: Политика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9955-0299-9

В последнее время только ленивый не вспоминает знаменитый афоризм Черчилля о кремлевской политике, которая больше похожа на «схватку бульдогов под ковром», – с тех пор, как «правящий тандем» дал трещину, а президент Медведев впервые посмел подать голос против премьера Путина, российская политическая жизнь перестала быть кладбищенски «стабильной». Удастся ли «двуглавому орлу» преодолеть разногласия – или противоречия будут лишь углубляться? Насколько прочен «нерушимый союз»? Не перерастет ли нынешнее глухое соперничество в открытое противостояние на президентских выборах 2012 года? И если дойдет до прямого столкновения – кто кого, фигурально выражаясь, «замочит в сортире»?

Новая серия сверхострой публицистики – без цензуры и запретов! Самые смелые вопросы, самые «жареные» факты, самые скандальные темы! «Грязное белье» Кремля выставлено на всеобщее обозрение! Пока такие книги выходят – в России существует свобода слова.

---

«…Сейчас многие, указывая на ошибки партии, в основном кивают на могильники тридцатых годов и призывают к разгрому аппарата НКВД-КГБ, проводившего тогда эти репрессии, хотя и так ясно: целью партии уничтожение людей не являлось. Это стало, скорее, косвенным продуктом достижения самой цели. Для того чтобы заставить перманентно и оперативно совершенствоваться саму систему, необходимо было публично уничтожить вредящих этому процессу субъектов».

Вам это ничего не напоминает?

Складывается такое ощущение, что ученик Собчака – Владимир Путин, придя к власти, руководствовался именно этой установкой своего учителя: будучи Президентом, он заставлял «совершенствоваться саму систему», для чего публично «уничтожал» всех «вредящих этому процессу субъектов» – ходорковских, невзлиных, лебедевых и прочих неугодных лиц, не желающих встраиваться в «вертикаль власти».

А вот что, по воспоминаниям Шутова, говорил Собчак о карательной машине сталинских чисток:

«Бесспорно, жаль безвинно пострадавших, но обвинять в неправильности избранного направления НКВД-КГБ абсурдно, так как эта организация – по сути, обыкновенная государственная конструкция, и нелепость нападок на неё очевидна. Это – как колотить палкой по капоту машины за то, что она, управляемая шофёром, сползла в кювет». (Ю.Т. Шутов. Крёстный отец «питерских». Москва, 2011.)

Если бы эти слова депутат Собчак произнёс не в машине, по душам беседуя со своим помощником, а с трибуны Съезда народных депутатов СССР, ему бы стоя аплодировали все те, кто ненавидел Горбачёва с его перестройкой и грезил о возврате сталинских времён. Но тогда бы уж точно Собчак не стал бы ни председателем демократического по своему составу Ленсовета, ни позже – первым всенародно избранным мэром Санкт-Петербурга.

Согласитесь, что в этой аргументации в защиту КГБ присутствует нечто большее, чем академичная рассудительность бывшего профессора советского права Ленинградского госуниверситета, кем до своего карьерного взлёта являлся Собчак. Этакая философия человека, вышедшего из недр Системы и эту Систему оправдывающего. К чему бы?

Впрочем, даже став публичной политической фигурой – получив мандат депутата Верховного Совета СССР, а потом и кресло председателя демократического Ленсовета, Анатолий Собчак прилюдно демонстрировал далеко не демократические убеждения, чем вызывал буквально шок у окружающих.

Сейчас за давностью лет эти тоталитарные выходки Собчака уже мало кто помнит, но в воспоминаниях очевидцев тех событий можно найти немало любопытного. Вот что, например, пишет в своей книге Юрий Шутов:

«Однажды газета «Смена» резковато пожурила Собчака, насмехаясь над его очередным ораторским «па» в сторону уже ничему не удивлявшихся депутатов, когда «патрон», выступая с миной человека, съевшего изрядную дозу стрихнина, участливо пожалел их с трибуны за несвежесть нардеповских мозгов. Прочтя это, Собчак разбушевался изрядно и в запальчивости потребовал почему-то у меня принять надлежащие меры к ликвидации этой, как он выразился, «газетки с невыветренным подкомсомольским запахом», сделав и мне упрёк (!) в «попустительстве и расхлябанности».

Даже Ельцин не позволял себе такого в отношении прессы, прекрасно понимая, какую роль играют СМИ в демократизации страны! Тем более странно было это слышать от Собчака, который всегда себя позиционировал как знамя гласности.

Кстати, о знамени, точнее – о флаге, триколоре, уже тогда ставшем символом демократических перемен. Вот как описывает реакцию Собчака на этот символ в своей книге Юрий Шутов.

Когда известный ленинградский «антисоветчик» Александр Богданов во время проведения очередной сессии Ленсовета свесил с балкона зала заседаний трёхцветный флаг, ставший позже Государственным Флагом России, председательствовавший Анатолий Собчак, «мгновенно очухавшись, вцепился руками в микрофон и потребовал у Богданова убраться вместе с флагом восвояси. Многие депутаты, которые, видимо, знали о приготовлениях к этому показательному выступлению, стали сильно кричать, что ни флаг, ни знаменосец не мешают им работать. Тогда Собчак произнёс эмоционально прекрасный спич о запрете развешивать в зале Ленсовета символику, не установленную официальным регламентом, иначе, мол, можно быстро докатиться и до фашистского флага. При этом «патрон» прозрачно намекнул: последний раз в нашей истории стяг подобной расцветки, что держал в руках Богданов, был использован армией генерала Власова – предателя, сражавшегося, как известно, на стороне гитлеровцев».

Что самое интересное, этот инцидент, переросший в потасовку с милицией, транслировался в прямом эфире ленинградского телевидения. Свидетелями приступа ярости Собчака к символу демократии стали тысячи и тысячи телезрителей.

Так кем же был на самом деле профессор и депутат Собчак? «Перекрасившимся» партократом-ортодоксом? Или – «засланным казачком» в стане демократов?

И здесь мы подходим к самому, пожалуй, любопытному моменту политической биографии «демократа» Анатолия Собчака, с именем которого наша память связывает крах коммунистического режима и первые годы ельцинской России.

Когда в 1965 году молодой юрист Анатолий Собчак, вернувшийся со Ставрополья, закончил аспирантуру ЛГУ и защитил кандидатскую диссертацию, он три года преподавал в Ленинградской специальной школе милиции МВД СССР, ставшей кузницей кадров для будущего генералитета российской милиции, а теперь уже – и полиции. По заведённым в советские времена правилам преподавательский состав юридических институтов и школ милиции не только находился под пристальным вниманием особого отдела этих учебных заведений, но и был связан определёнными обязательствами с местным управлением госбезопасности. Зачастую начальники кадровых отделов таких «альма-матер» были офицерами действующего резерва КГБ СССР и, приглядываясь к студентам или курсантам, а также их преподавателям, готовили для своего ведомства новое пополнение.

Разумеется, большинство завербованных ещё со студенческой скамьи юристов так и не становились кадровыми чекистами, но на протяжении долгих лет, будучи следователями, прокурорами, судьями или адвокатами, продолжали сотрудничать с КГБ в качестве негласных осведомителей. На особом счету были преподаватели юридических вузов, взращивающие кадры для системы советского правосудия и правопорядка. В их числе и оказался доцент Анатолий Собчак.

В 1973 году он переводится на юрфак ЛГУ, но только в 1982 году защищает докторскую диссертацию и в 45 лет становится профессором. Через три года – в 1985 году, когда ставший Генеральным секретарём ЦК КПСС Михаил Горбачёв объявляет курс на обновление и ускорение, – Анатолий Собчак получает должность заведующего кафедрой хозяйственного права.

Это та самая область правоведения, которая всего через несколько лет – с первыми ростками предпринимательства – окажется самой востребованной. Правовые основы кооперации, частной торговли, а затем и приватизации государственного имущества требовалось создавать чуть ли не с нуля и в сжатые сроки, так как скорейшее формирование рыночных отношений в стране, по замыслу реформаторов, являлось гарантом необратимости демократических процессов.

Но в данном случае удивляет даже не то, что Собчак оказался в нужное время и в нужном месте, а то обстоятельство, что, получив учёную степень кандидата, а потом и доктора юридических наук, звание профессора и должность заведующего кафедрой в престижном университете, Анатолий Александрович оставался… беспартийным! В те времена, когда господствовала коммунистическая идеология, сделать себе карьеру, не будучи членом КПСС, особенно в юриспруденции, было просто немыслимо. Старшее поколение это прекрасно помнит.

В это трудно поверить, но факты – упрямая вещь: членом КПСС учёный-юрист Собчак стал только в июне 1988 года, когда на волне гласности уже поднималось общее недовольство засильем партократии, когда вся страна заговорила о Борисе Ельцине, устроившем свой первый демарш на Октябрьском Пленуме ЦК, а вступление в партию считалось чуть ли не идиотизмом.

Но идиотом профессор Собчак явно не был. Тогда зачем ему это понадобилось? Точнее, кому и зачем это было нужно?

Дело в том, что в 1990 году коммуниста Собчака ленинградские товарищи избрали делегатом Двадцать восьмого Съезда КПСС, на котором он выступил с пламенной речью, заклеймив позором «ретрограда» Егора Лигачёва, бывшего на тот момент членом Политбюро ЦК КПСС, чем оказал неоценимую услугу «реформатору» Михаилу Горбачёву: Егор Кузьмич так и не был переизбран в состав Центрального Комитета, после чего он окончательно утратил своё влияние в партии. Хотя с таким мизерным партийным стажем, какой на тот момент был у Собчака, делегатом Съезда можно было стать, совершив разве что какой-нибудь трудовой или ратный подвиг.