Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1

• Название: Дембельский аккорд 1
• Автор: Альберт Зарипов
• Жанр: О войне

Альберт Маратович Зарипов — Герой Российской Федерации, участник чеченской войны

Альберт автор ряда произведений о чеченской и афганской войн. Основная его работа это книга «Первомайка», которая была издана в 2003 году на личные средства автора, для этого ему пришлось продать недвижимость. Большинство экземпляров книги были бесплатно розданы военнослужащим и ветеранам.

В настоящее время, Альберт проживает в Москве, активно помогает и защищает права инвалидов войны, а также продолжает рассказывать нам о войне…

---

Я перехватил его взгляд и понял, в чём же собственно дело… Чтобы взяться понадёжнее за горло банки одной рукой, я запустил вовнутрь три своих пальца… И по мнению ротного, это не вполне соответствовало всем нормам хорошего поведения за праздничным столом… ведь мои указательный, средний и безымянный пальчики не являлись абсолютно стерильными… Но меня это его замечание ничуть не остановило… И рассольчик очень приятно охладил моё существо…

— Что-то вы, товарищ майор, в подразделении не такой щепетильный… — ухмыльнулся я. — На внутренней-то стороне банки даже отпечатков не осталось… А вы?!..

«Товарищ майор» лишь рассмеялся и продолжил беседовать с двумя нашими лейтенантами, которые окружили его по флангам… А я же быстро пьянел… Эти сто или сто пятьдесят грамм водки не жалели мой организм ничуть… А я всё силился вспомнить фамилию и внешний облик того солдата… За которого и выпил всё до дна… Ведь он был из другого подразделения и наши пути-дорожки не так уж часто пересекались в бригаде да Моздоке, чтобы он явственно запечатлелся в моей памяти… Положительного результата в этом не наблюдалось… Как и с ним самим… Почти неизвестным мне солдатом…

Как мне рассказали, этим летом перед возвращением в Ханкалу бережливый и очень рачительный «пан майор» Каменнюка решил забрать с собой обратно мину ОЗМку, которую он лично установил на подходах к месту забазирования… Чтобы перекрыть опасные направления… И потом ему эта же мина понадобилась вновь… Но снимать её собственноручно Каменнюка не пошёл, а отправил этого разведчика… Который даже не был минёром… В конечном итоге… От малоизвестного мне русского солдата остался лишь один правый ботинок… Который и привезли в батальон… Чтобы затем в казённом цинковом гробу и вместе с дополнительным песчано-гравийным балластом отправить домой…

И этот каменнюкинский тост… «За солдата!»… Лично мне показался не только кощунством над памятью погибшего по его вине разведчика… Не только глумлением над ни о чем не подозревающими родителями покойного… Но и откровенной издёвкой над всеми здесь присутствующими российскими офицерами и прапорщиками… Мол, хоть вы все и знаете отлично про этот случай, но никто из вас даже не осмелится возразить мне — заместителю командира батальона, а тем более не выпить!.. Так ведь?!.. Вот то-то же…

А может быть это ставший привычным цинизм нынешнего бытия… Когда все дружно делают вполне приличный вид… И ничего они не знают… И ни к чему они ни при чём… Так… Просто находились рядом… Ну, слышали о чём-то… И что с того?!.. Подумаешь!..

«А ведь и ты встал со всеми! И выпил!.. Приспособленец… — стало уличать меня какое-то внутреннее чувство, которое впрочем тут же получило должный отпор от другого своего сородича. — Я мог бы отхлебнуть и компота! Для создания видимости… Но я выпил горькую водку… За память о том самом солдате!.. Так и не вспомню его никак…»

Такая двойственность не так уж и редка… Внешняя невозмутимость и благочинность — с одной стороны… А с другой… Внутренние сомнения, безмолвные упрёки в лицемерии… Или же откровенные угрызения совести по поводу печальных итогов негласного двурушничества… И сообщничества…

Ведь нас столько долгих лет старательно приучали «не высовываться»… Да и теперь… Современная жизнь устанавливает свои более жёсткие и очень жестокие правила… И подавляющее большинство так старательно пыталось соответствовать такому модному образцу нового россиянина… Беспощадного и безжалостного, жадного и циничного, хитрого и наглого… Эдакого завуалированного зверя, уже заклеймённого дьявольским знаком!..

Лично меня такие твари уже успели хорошенько погрызть… И всё же я не стремился уподобиться им… Пусть мне живётся гораздо труднее, но зато я не собираюсь выстраивать своё карьерное благополучие за счёт чьих-то жизней…

Пора было уходить, чтоб не потянуло дальше… Заметил удивлённый взгляд Юры в тот момент, когда я медленно выбирался из-за стола, осторожно переступая через лавку… И мне пришлось объясниться…

— Я в карауле! Поздравляю!

Ответный кивок головы именинника оповестил меня о полном понимании данного служебного обстоятельства.

На этом все формальности были соблюдены и я с облегчением покинул разгоревшееся застолье. Пора было и честь узнать… Уже в караульном помещении я доел прихваченный с этого праздника жизни спелый банан и закинул шкурки в пылающую печку. На обратном пути я сильно продрог в одном камуфляже и теперь хотелось согреться у жаркого огня. В открытую дверцу иногда выскакивали длинные языки пламени и совсем немного дыма да шальных искр. Согрев ладони, я энергично растер ими руки и затем вернулся за свой столик.

На освободившееся место у печки тут же подсел караульный из бодрствующей смены и закинул в топку толстое полено.

— Зачем? Там ещё те не прогорели? — равнодушно сказал я расточительному истопнику.

— Углей будет побольше… — ответил он, захлопнул дверцу и обернулся ко мне. — А можно вопрос, товарищ старшнант?

— Ну, давай…

Вообще-то я уже раскрыл свою офицерскую сумку и даже достал из неё тетрадь, чтобы сейчас заняться письмом. Но его можно написать и попозже…

— А вы случайно не знаете, сколько наших солдат погибло в Чечне? — спросил караульный.

Этот вопрос сейчас интересовал очень многих… По средствам массовой информации вперемежку с репортажами об очередных зверствах российских военных по отношению к мирному чеченскому населению передавались документальные видеосъёмки со взрывающимися танками и БМПешками, на фоне которых встревожено-обрадованные дикторы сообщали о неисчислимых потерях «федеральных войск»… Стремление журналистов к независимости и самодостаточности уже перехлестывало через край. Они уже воображали себя глашатаями всемировых телеинформационных сетей, для которых ужасающая российская действительность является всего лишь очередной картинкой со звуком… Хотя все они по-прежнему сидели в своих студиях всё на той же Останкинской телебашне…

В противовес этой вакханалии выступали лишь две газеты: «Красная звезда» и «Российская газета». Но их скучные статьи пополам с официозной пропагандой у нас вызывали уже знакомую оскомину. С афганских времён «краснозвёздный» стиль мало чем изменился… Ну, разве что реклама появилась на задних страницах с нарисованными придурками, наперебой восхваляющими финансовые пирамиды…

Мне же кое-что было известно, но я предпочитал особо не распространяться об этом. Чем меньше человек знает ужасов и кошмаров, тем спокойней он спит. Но и тем быстрее он уподобляется бессловесному парнокопытному существу, которому рано или поздно всё же предстоит превратиться в жертвенную животинку… Но то на гражданке… А здесь…

Находясь на непосредственной территории «ск… человеко-бойни»… Словом, актуальность данного обстоятельства приобретала более откровенный смысл…

— А что это тебя так интересует? — осторожно спросил я.

Действительно… С какой такой стати эти цифры стали интересовать военнослужащих срочной службы?!.. Не от праздного же любопытства…

— Ну… как же… — чуть замялся солдат, но затем осмелел и продолжил гораздо бодрей. — Мы же тут воюем почти год. Никто правды нам не говорит. А знать хочется…

Я подумал о чём-то отстранённом и далёком, как будто с другой планеты… Верней, о ком-то… Но вернулся в реальность и потому тяжело вздохнул…

— Точные цифры на настоящий момент мне не известны. Много времени прошло. Но с декабря прошлого года и по март 95-го…

Караульный продолжал внимательно слушать, ожидая моего дальнейшего ответа. Но я молчал…

— Так сколько? — спросил боец. — Хоть за то время…

— За декабрь, январь, февраль и март погибло больше четырнадцати тысяч российских военнослужащих. — медленно и с тяжёлым чувством произнёс я. — Это солдаты, прапорщики, офицеры…

Мне до ужаса была неприятна данная арифметика смерти… ведь за весь период Афганской войны оказались убитыми и умершими от болезней да ран около четырнадцати с половиной тысяч человек… Жуткие цифры… Но ведь это за десять лет… А здесь — в Чечне почти такое же количество потерь всего за три с небольшим месяца…

Караульный, будто угадывая мои мысли, задавал уже другие вопросы:

— Четырнадцать тысяч? А в Афганистане сколько было убитых? Вы не знаете?

Как же, как же… Ведь в последние годы только об этом и трубили все газеты и журналы. Не отставали и говорящие головы из телевизора. Ведь СМИ неплохо зарабатывали, ставя в упрёк уходящему режиму эти тысячи и тысячи загубленных жизней… Только вот количество спившихся и наложивших на себя руки участников войны в Афганистане… Это было неизвестным… А может и ненужным!.. Ведь эти человеческие трагедии произошли уже сейчас — в период победившей демократии.