Сергей Дубянский - Путь в Вальхаллу

• Название: Путь в Вальхаллу
• Автор: Сергей Дубянский
• Жанр: Ужасы и Мистика

Боги не умирают, ибо бессмертны по своему статусу, поэтому и жестокие языческие божества – не мифы; они лишь затаились на века, выжидая удобный момент, чтоб вернуться. Для этого им необходимо вновь обратить людей в свою веру; это сложно, но выполнимо, ведь люди не дальновидны в выборе покровителей и редко анализируют происходящее.

Студентке Даше Ситниковой, например, хватило уличного знакомства, чтоб попасть под влияние Великолепной Фреи, спутницы Одина, и только цепь жутких смертей помогает ей понять, что случилось. Правда, одного понимания уже мало – надо что-то делать! Но что?..

---

Даша исчезла в комнате и закрыла дверь, а Галина Васильевна отправилась на кухню; первым делом, включила маленький телевизор, присутствовавший на всех трапезах, в качестве третьего члена семьи. …Хорошо хоть, есть не просит, – Галина Васильевна улыбнулась.

В телевизоре два мужика, переодетых женщинами, кривлялись, раскачиваясь на высоких каблуках и совсем не смешно шутили. Галина Васильевна не понимала, почему при этом зал постоянно взрывался хохотом и аплодисментами …Похоже, такова тенденция, – подумала она, – женщины уже, и в политике, и в искусстве, и в бизнесе, а мужики пьют водку или пытаются быть похожими на женщин. Выходит, возвращается матриархат?.. От такого предположения она не преисполнилась гордостью, потому что не имела отношения к возвышению женщин …Если, вот, Дашка добьется чего-то… Хотя вряд ли – что есть, не исправишь ни воспитанием, ни образованием…

Происхождение Даши давно являлось запретной темой, защищенной от проникновения глухой стеной прошлых разочарований. Правда, в стене имелась крошечная калитка, через которую могли прошмыгнуть дотошные кадровики, вечно требовавшие, то заполнить анкету, то написать автобиографию, и тогда калитка открывалась, возвращая ощущение восторга и благоговейного страха перед, как казалось тогда, бесконечно длинной жизнью. Это был мир молодости и глупости… вернее, нет – это был мир мечты, который утратил притягательный блеск обернувшись реальностью, и не стоило вторгаться туда по пустякам, чтоб ночью не рыдать в подушку.

Побродив вокруг «запретной стены», мысли вернулись к дрожавшему на сковородке зыбкому желтому болоту, усеянному кочками обжаренного хлеба.

– Даш! Готово! – крикнула Галина Васильевна. Плеснула в чайник воды и нажала кнопку.

– Терпеть не могу этих уродов, – войдя, Даша первым делом выключила телевизор.

– А кто тебе нравится?

– Ой, мам, ты все равно не поймешь, – она села и придвинула тарелку, – соус дай.

– Пожалуйста, – Галина Васильевна протянула бутылочку с кетчупом, – слушай, завтра-то Новый год. Что-то ты молчишь – какие у тебя планы?

– Я не молчу. Во-первых… – Даша замерла, не донеся до рта гренку, и мечтательно подняла глаза к потолку, – в одиннадцать сдам зачет этому долбанному Колобку. Потом сразу к Вике – мы у нее собираться будем. Приготовим все на вечер…

– И что собираешься готовить конкретно ты? – Галина Васильевна засмеялась.

– Ну, мам! – сначала Даша хотела возмутиться, но, видимо, решив, что мать права, тоже улыбнулась, – картошку буду чистить. Это-то я умею, согласна?

– Согласна, – Галина Васильевна вздохнула.

Когда Даше было лет тринадцать, она пыталась посвятить дочь в таинства кулинарии, но попытка бесславно провалилась. Это ж давно, когда жизнь еще бурлила за «запретной стеной», умение готовить являлось несомненным достоинством девушки, а теперь разрываешь пакет и достаешь… да что хочешь, то и достаешь!..

– Потом приду домой, посплю, – продолжала Даша, наконец отправляя гренку в рот, – а вечером отрываться будем. Ночью погулять сходим, к тебе забегу. Если получится.

– Странный какой-то Новый год, без снега…

– Уж какой есть, – доев, Даша налила себе чай, – мам, а ты веришь в бога?

– В какого бога? – Галина Васильевна удивленно вскинула брови.

– Не знаю. В какого-нибудь. Или в инопланетян, например.

– Даш, что за глупости? Бог… он, может, и есть, а инопланетяне – это ж вообще…

– Понятно. Значит, не веришь, – Даша вздохнула, – я сегодня обращалась со странным мужиком. Может, он и сумасшедший…

– Ты не вздумай вступить в какую-нибудь секту, – строго перебила Галина Васильевна.

– Мам, я ж не дура, – Даша посмотрела на нее укоризненно, – да и не звал он никуда – он просто рассказывал про гномов. Они приходили к нему по ночам и подсказывали, что надо делать, и все у него всегда получалось. Классно, да?

– Классно, – Галина Васильевна улыбнулась, – глупенькая ты у меня еще.

– Уж какую воспитала, – Даша поставила пустую чашку, – спасибо, мамуль. Пошла учить дальше.

Оставшаяся после ее ухода тишина не угнетала, потому что день секретарши и так проходит в постоянном общении, но все равно что-то было не так – чего-то не хватало.

…Наверное, не хватает будущего, – решила Галина Васильевна, – того, во имя чего начинается каждый день… Дашка уже взрослая – не сегодня-завтра выскочит замуж… тут, правда, подумаешь о Боге… – но поскольку никаких конкретных мыслей о нем в голову не приходило, она снова включила телевизор, где нетерпеливый народ, по старинке, уже стрелял хлопушками и запускал ленты серпантина.

– Новогодняя ночь – это время исполнения желаний, – торжественно произнес диктор.

…Не знаю, не знаю, – мысленно ответила Галина Васильевна, – сколько я пережила этих новых годов, и ни одно желание не исполнилось… А какие ж у меня были желания?..

Она отвернулась к окну. Происходившее там гораздо точнее иллюстрировало ее воспоминания, нежели нарочито веселые эстрадные звезды, потому что за окном было темно, и лишь взлетали одинокие ракеты, которые тут же гасли. В своей жизни подобные «ракеты» Галина Васильевна могла пересчитать по пальцам.

Вздохнув, она принялась мыть посуду. Потом перебралась в комнату, где стоял другой телевизор – побольше, и хотя цвета в нем казались ярче, но программы-то шли те же самые. В одиннадцать она встала, чтоб пожелать дочери спокойной ночи. Одиннадцать – это было ее время, когда глаза начинали закрываться сами собой, и если «перегулять», то не уснешь часов до двух – она уже пробовала.

Сегодня все прошло удачно – она сразу стала погружаться в пустоту… и вдруг в этой пустоте возникло странное дерево. Его ветки были бесконечны; один корень тянулся в небо, другой стелился по земле…

– …Мам, ты чего?!..

Галина Васильевна почувствовала, как кто-то тормошит ее за плечо. Картинка мгновенно исчезла, и исходивший от нее ужас, рассеялся. Ощутив мягкость постели, Галина Васильевна открыла глаза. В неярком свете, лившимся из коридора, она увидела испуганную дочь, которая стояла в одних трусиках, а спутавшиеся волосы скрывали крошечную грудь. Галина Васильевна улыбнулась, осознав, что это ее квартира – ее незыблемый мир, и ее дочь, здоровая и невредимая…

– Ну, ты даешь!.. – Даша зевнула, – мам, ты чего орешь, как потерпевшая? Я уж думала…

– Сон приснился.

– Сны у тебя, блин… – Даша сочувственно покачала головой. Прошлепав босыми ногами, она выключила в коридоре свет и сразу исчезла в темноте.

Галина Васильевна отвернулась к висевшему на стене ковру, вдохнув неистребимый запах пыли. Недавние ощущения она помнила отчетливо, но само содержание сна было явной аллегорией, которую она не могла истолковать, а потому закрыла глаза, просто стараясь думать о чем-нибудь хорошем.

Даша тоже легла, однако некорректно прерванный сон не желал возвращаться. Она героически попыталась освежить в памяти свои познания в мировой экономике, но перед глазами тут же возникала гнусная рожа Колобка.

…Сюр, миленький, подскажи, по какой теме этот козел завтра будет гонять меня? Ну, пожалуйста… – воображение радостно вернуло ее в благостное лоно фантазий, а сон любит всякие фантазии, поэтому не замедлил вернуться. Правда, был он странным и отличался от тех, которые она видела раньше – кто-то монотонным голосом будто читал вслух книгу без картинок.

«…Седой Старик с длинными спутанными волосами и морщинистым лицом сидел на вершине, глядя вдаль единственным глазом. Второй глаз закрывала черная повязка, но он давно привык обходиться без него, променяв физическое зрение на внутреннее, способное видеть суть вещей и явлений. Такой обмен был осмысленным, и Старик никогда не жалел о своем поступке – теперь он мог ощущать себя в прошлом и будущем, поэтому настоящее являлось, скорее, игрой, нежели ценностью, за которую с таким бессмысленным упорством цеплялись существа, именуемые людьми. Да и что они такое, люди?.. Древесные щепки, в которые он сам вдохнул жизнь!

Оживить щепки – это была смелая идея, не получившая одобрения ни у Фригг, ни у других асов, помогавших обустроить вновь создаваемый мир – лишь чужаки, пришедшие из Гардарики, считали людей не самыми плохими соседями, потому что нечто похожее создали и сами на просторах своих бескрайних степей.

Старик не видел в людях ничего хорошего, но у него имелись свои соображения на их счет, ведь только из людей можно было собрать войско, способное сразиться с обитателями Хель. Ни крошечные мудрые альвы, живущие в горах, ни могучие самолюбивые ётуны не пойдут с ним в Последнюю Битву, а людей можно соблазнить на этот безумный шаг, обещая вечное блаженство, именуемое Вальхаллой.

Только думать о Последней Битве Старику не хотелось, потому что проклятая вёльва, хоть и считалась великой прорицательницей, так и не открыла ее исхода, а это постоянно навевало мрачные мысли. Жаль, что он не может увидеть, чем все закончится – для этого, наверное, надо было отдать и второй глаз, став слепым, как сама вёльва…