Константин Горшенин - Нюрнбергский процесс, сборник материалов

• Название: Нюрнбергский процесс, сборник материалов
• Автор: Константин Горшенин
• Издательство: Юридическая литература
• Жанр: История
• Год: 1955

Сборник материалов Нюрнбергского процесса над главными немецкими военными преступниками в двух томах подготовлен под редакцией К.П. Горшенина (главный редактор), Р.А. Руденко и И.Т. Никитченко.

Издание третье, исправленное и дополненное.

---

Вот что мне тогда сказал Геринг.

Рагинский: Я не об этом сейчас вас спрашиваю, подсудимый Функ.

Вы были на этом совещании или не были? Можете вы ответить на этот вопрос?

Функ: Конечно, если Геринг там говорил что-то мне, то я присутствовал на этом совещании 6 августа 1942 г.

Рагинский: Отвечая на вопросы господина Додда о пополнении золотого запаса Рейхсбанка, вы, подсудимый Функ, говорили, что золотые запасы Рейхсбанка пополняли только золотом Бельгийского банка. А разве вы не знали, что из национального Чехословацкого банка было украдено 23 тысячи килограммов золота и перевезено в рейхсбанк?

Функ: О том, что было украдено, — мне не известно.

Рагинский: А что вам известно?

Функ: Я вчера здесь совершенно ясно говорил, что золотые запасы, переместились главным образом через принятие золота Бельгийского и Чехословацкого национального банков. О чешском национальном банке я вчера говорил особо.

Рагинский: Да, но я вас сейчас спрашиваю не о Бельгийском, а о Чехословацком банке.

Функ: Да, да. Я вчера уже упоминал о нем. Я говорил о нем.

Председатель: Да, он только что сказал, он говорил о Чехословакии и о золотых запасах Чехословакии.

Рагинский: Господин председатель! Вчера он о Чехословакии не сказал, и я этот вопрос сегодня ему поставил. Но если он отвечает утвердительно, то я больше его по этому поводу спрашивать не намерен.

Я перейду к следующему вопросу — о Югославии. 14 апреля 1941 г., то есть до полной оккупации Югославии, главнокомандующий германскими сухопутными войсками издал сообщение для оккупированных югославских территорий. Это документ СССР-146/1078, он уже был представлен Трибуналу. Девятым пунктом этого сообщения определяется принудительный курс югославской валюты — за одну немецкую марку — 20 югославских динар и в принудительном порядке наряду с югославскими динарами вводятся кредитные билеты германской имперской кредитной кассы «рейхскредиткассеншайне». Эти валютные операции позволили немецким захватчикам по дешевой цене вывозить из Югославии товары, а также разные ценности. Такие операции проводились во всех оккупированных областях. Я вас спрашиваю, вы признаете, что такие операции являлись одним из способов экономического разграбления оккупированных территорий?

Функ: Нет. Важно то, в каком соотношении устанавливаются курсы. В отдельных случаях, в частности, это относится к Франции, я протестовал против занижения курса валюты в оккупированных областях.

Рагинский: Подсудимый Функ, о Франции вы уже говорили, и я бы не хотел отнимать лишнее время у Трибунала. Вам следует отвечать на мои вопросы.

Функ: Одну минуточку. Я не знаю сейчас, каково было тогда соотношение между динарами и марками. Вообще не я устанавливал курсы. Это исходило от министра финансов и вооруженных сил. Что касается моего участия, то я всегда настаивал на том, чтобы курс валюты не удалялся слишком далеко от курса, который имелся в тот момент и который основывался на покупательной силе денег. Сейчас я уже не знаю, каков был в то время курс динар. Что касается кредитных билетов германской кредитной кассы («рейхскредиткассеншайне»), то они должны, конечно, были прийти вместе с германскими войсками.

Рагинский: Значит, вы хотите сказать, что вы были не при чем, а все дело в министре финансов? Скажите, вам известны показания вашего заместителя Ландфрида, которые представил ваш защитник? Вы помните, что Ландфрид говорил и утверждал совсем другое. Он говорил, что ваше мнение было окончательным и решающим при определении валютных курсов в оккупированных странах. Вы не согласны с этим показанием?

Функ: При определении курса валюты, само собой разумеется, спрашивали мое мнение как президента Рейхсбанка. Но я могу сказать, что я всегда старался, чтобы новые курсы назначались как можно более близкими к старому курсу и основывались на покупательной силе имевшего место курса, то есть чтобы занижение курса не имело места.

Рагинский: Следовательно, принудительный курс в оккупированных странах вводился с вашего ведома и по вашему указанию?

Функ: Нет, меня спрашивали, каково мое мнение. Я должен был просто дать мое согласие, то есть директор Рейхсбанка должен был дать свое согласие. Моим мнением интересовались.

Рагинский: Я удовлетворен вашим ответом.

Я перехожу к следующему вопросу. 29 мая 1941 г. германский главнокомандующий в Сербии издал распоряжение, которое было уже представлено Трибуналу как документ СССР-135/180. Этим распоряжением был ликвидирован национальный банк Югославии, и все имущество югославского банка было разделено между Германией и ее сателлитами. Вместо югославского национального банка был создан фиктивный так называемый сербский банк, руководителей которого назначал германский генеральный уполномоченный по экономике Сербии. Скажите, вам известно, кто был этот уполномоченный по экономике в Сербии?

Функ: По-видимому, это был генеральный консул Ганс Нейгаузен, уполномоченный генерального уполномоченного по четырехлетнему плану.

Рагинский: Нейгаузен являлся сотрудником министерства экономики?

Функ.: Нет.

Рагинский: Никогда в министерстве экономики не работал?

Функ: Нет, никогда Нейгаузен не работал в министерстве экономики.

Рагинский: Он был сотрудником Геринга?

Функ: Да. Он был сотрудником Геринга. Это правильно.

Рагинский: Вы признаете, что такая специфическая валютно-экономическая операция, в результате которой Югославское государство и его граждане были ограблены на несколько миллиардов динаров, не могла быть проведена без вашего участия и подведомственных вам учреждений?

Функ: Я не знаю точно тех положений, согласно которым были ликвидированы эти банки и основан новый сербский национальный банк. Но само собой разумеется, что Рейхсбанк в таких трансакциях принимал участие.

Рагинский: Таким образом, наряду с открытым грабежом, выразившимся в конфискациях, реквизициях и т.п., которые немецкие захватчики проводили в оккупированных странах Восточной Европы, они использовали до предела все экономические силы этих стран и путем различных валютно-экономических мероприятий, таких, как обесценивание валюты, захват банков, искусственное снижение цен и зарплаты, продолжали экономическое разграбление оккупированных территорий. Вы признаете, что именно такова была политика Германии в оккупированных странах Восточной Европы?

Функ: Нет.

Рагинский: Не признаете?

Функ: Никоим образом.

Рагинский: Я передаю Трибуналу документ под номером СССР-453, Ю-119 — это новый документ, который представляет собой заметки о совещании у имперского комиссара по установлению цен от 22—23 апреля 1943 г. На этом совещании участвовали референты по вопросам цен всех оккупированных областей. Я зачитаю несколько выдержек из этого документа. На второй странице указано, что «на 1 октября 1942 г. в Германии работало пять с половиной миллионов иностранных рабочих, из них полтора миллиона военнопленных и четыре миллиона из гражданского населения, в том числе, — как говорится в этом документе, — 1 200 000 с Востока, 1 миллион из бывших польских областей, 200 000 из Чехословакии, 65 000 хорватов, 50 000 сербов и т.д.». Далее в этом документе говорится: «Уравнение цен должно быть произведено за счет страны-поставщицы, то есть сальдо клиринга, которые в большинстве случаев активны для оккупированных областей». На 14-й странице указывается, что в оккупированных областях «главный интерес заключается не в пользе для населения, а в использовании экономических сил страны».

На странице 16-й имеется такая запись: «Относительно оккупированных стран восточных областей: цены там гораздо ниже, чем немецкие цены, этим уже достигнуты большие выгоды в пользу кассы рейха». На странице 19-й даны сведения о клиринговом долге Германии в сумме 9,3 миллиарда марок, причем клиринговое сальдо составляет для Чехословакии минус два миллиона, по Сербии — минус 219 миллионов, по Хорватии — минус 85 миллионов, Словакии — минус 301 миллион. И, наконец, на странице 22-й документа говорится: «Цены в оккупированных восточных областях удерживаются на таком низком уровне, на каком это возможно. Уже сейчас достигаются выгоды, но они употребляются на покрытие долгов рейха, и высота заработной платы, вообще говоря, представляет одну треть немецкой».

Вы признаете, что такой планомерный грабеж, проводившийся немецкими захватчиками в гигантских размерах, не мог быть осуществлен без вашего активного участия как министра экономики, президента Рейхсбанка и генерального уполномоченного по вопросам экономики?

Функ: Я опять вынужден подчеркнуть, что во время войны я не был уполномоченным по вопросам экономики. Но относительно этого документа я хотел бы сказать следующее. Здесь речь идет о доставленных в Германию рабочих из-за границы и оккупированных стран. Я сам подчеркивал, и это было доказано показаниями, что я в принципе был против доставки из оккупированных областей рабочих рук в большом объеме в Германию, так как это наносило ущерб экономическому порядку этих областей. О насильственной доставке я уже не говорю. Против этого, я, само собой разумеется, также выступал. Если здесь какой-то референт, которого я не знаю, сказал, что внешнеполитические соображения в отношении оккупированных областей не имеют значения, так как самое главное для нас — это использование экономических возможностей в этих областях, а не соблюдение интересов населения, то я должен возражать против этого, поскольку это не является моей точкой зрения. Это, очевидно, личное мнение того референта, которого, еще раз повторяю, я не знаю. Совершенно понятно, что если в оккупированной области не существует должного экономического порядка, то ни о каком производстве в этой области речи не может быть. Если цены там не установлены так, что люди могут существовать и социальная жизнь может держаться в порядке, то ни о какой продукции этих областей не может быть речи.