Константин Горшенин - Нюрнбергский процесс, сборник материалов

• Название: Нюрнбергский процесс, сборник материалов
• Автор: Константин Горшенин
• Издательство: Юридическая литература
• Жанр: История
• Год: 1955

Сборник материалов Нюрнбергского процесса над главными немецкими военными преступниками в двух томах подготовлен под редакцией К.П. Горшенина (главный редактор), Р.А. Руденко и И.Т. Никитченко.

Издание третье, исправленное и дополненное.

---

Кессельринг: Немецкие военно-воздушные силы атаковали эти пункты, но, я повторяю, — не города.

Файф: Все эти атаки имели место 1 сентября, в 5 часов утра, — не так ли?

Кессельринг: Налеты произошли утром, но атака была произведена не на города, как вы сказали, господин главный обвинитель, а на военные объекты: аэродромы, штабы и транспортные сооружения. Как я вчера объяснил, со стороны ОКВ были даны подробные распоряжения о том, что должны производиться атаки только на военные объекты.

Файф: Вы утверждаете, что все эти города, названия которых я только что зачитал, являлись военными объектами?

Кессельринг: Насколько мне известно — да.

Файф: У вас не было времени послать хотя бы один самолет — разведчик в Польшу перед тем, как имело место это нападение, — не так ли?

Кессельринг: Это верно. С другой стороны, от агентов было получено достаточное количество сведений о положении, и, кроме того, весь этот план был составлен по оперативным соображениям руководства военно-воздушных сил.

Файф: Весь план был разработан в апреле 1939 года под кодовым названием «Белый план» (план «Вейс») — не так ли?

Кессельринг: В тот момент я еще ничего не знал о том, что я получу назначение и что будет война.

Файф: Разве вы не знали, свидетель, после того, как вы получили назначение, что «Белый план» (план «Вейс») был разработан в апреле 1939 года? Вам никогда об этом не говорили?

Кессельринг: Этого никогда не говорили, но, с другой стороны, я как солдат могу сказать следующее: общий план, который был разработан в апреле, претерпел очень много изменений до сентября, и в последний момент были предприняты самые решающие изменения.

Файф: Еще один момент, который я хочу вам напомнить. Помните ли вы, что немецкое радио передало последнюю ноту Польше в 9 часов вечера — вечер перед началом войны — 31 августа. Вы помните об этом?

Кессельринг: Я думаю, что да.

Файф: Это было за восемь часов до начала вашего нападения, и вам известно, не так ли, что подсудимый Геринг был в своем тайном штабе за неделю до этого и занимался там этим вопросом?

Кессельринг: Я могу представить, что это было именно так.

Файф: Я заявляю вам, что это общее нападение на польские города опять-таки входило в тщательно запланированную схему, целью которой было подвергнуть испытанию и сломить национальное сопротивление вашему наступлению.

Кессельринг: Я повторяю, что речь шла не об атаках на города, а об атаках на военные объекты, вы мне должны, в конце концов, верить как старому солдату.

Файф: Трибунал сам даст оценку вашим показаниям. Я не намереваюсь заниматься обсуждением этого. Я хочу только спросить вас еще по одному-двум пунктам для того, чтобы выяснить вашу точку зрения по поводу того, что вы считаете военной необходимостью. Вы помните приказы о партизанах в Италии, изданные в то время, когда вы были там командующим, — приказы, касавшиеся партизан?

Кеесельринг: Конечно.

Файф: Я хочу изложить это совершенно точно, если я ошибусь, — укажите мне. Я понимаю положение следующим образом: подсудимый Кейтель издал общий приказ, касавшийся партизан, 16 декабря 1942 г. Копия этого приказа была найдена в вашем штабе, или в вашем бывшем штабе, и, насколько вы помните, он был вам представлен впоследствии, но вы не уверены в точности даты. Это правильно? Вы не совсем уверены в дате?

Кессельринг: Да.

Файф: Я хотел бы, чтобы вы попытались вспомнить, потому что у вас было время подумать об этом: думаете ли вы, что приказ Кейтеля от декабря 1942 года поступил к вам до того, как вы издали ваш собственный приказ от 17 июня 1944 г.? Может быть, вы хотите посмотреть на ваш собственный приказ?

Кессельринг: Он мне был однажды зачитан. В ноябре, а затем в декабре и январе я просил о том, чтобы меня еще раз выслушали по поводу этого приказа, так как я имел возражения против его издания, а также против расчета рассылки, то есть адресатов, а также против времени.

Файф: Я сейчас передам вам эти приказы, так как вам следует посмотреть на них для того, чтобы освежить их в своей памяти. Сначала обратимся к приказу Кейтеля от 16 декабря 1942 г. Я надеюсь, что я передал вам тот самый документ? Я зачитаю его очень медленно.

«Поэтому фюрер приказал следующее.

Враг использует в партизанской войне обученных фанатиков — коммунистов, которые не останавливаются перёд совершением любых жестокостей. Это более, чем когда-либо, является вопросом жизни и смерти. Эта борьба не имеет ничего общего с честью солдата и с принципами Женевской конвенции. Если борьба против партизан на Востоке так же, как и на Балканах, не будет вестись самыми жестокими средствами, то мы скоро придем к такому положению, что имеющихся у нас войск будет недостаточно для осуществления контроля над этой территорией.

Поэтому использование всех средств без всякого ограничения, даже против женщин и детей, поскольку эти средства обеспечивают нам успех, не только оправдывается, но даже является долгом войск. Всякое снисхождение по отношению к партизанам является преступлением против германского народа».

Вы помните этот приказ?

Кессельринг: Да.

Файф: И вы, в свою очередь, издали приказ 17 июня 1944 г., когда вы были командующим в Италии? Вы помните это? Я вам покажу его сейчас, если я смогу получить экземпляр этого документа на немецком языке из этой папки.

Я зачитаю снова краткую выдержку из этого приказа для того, чтобы Трибунал вспомнил об этом, но, пожалуйста, свидетель, ссылайтесь на любые другие выдержки, так как я не хочу дать одностороннее освещение этого приказа.

«1. Положение с партизанской активностью на итальянском театре военных действий, в особенности в Центральной Италии, за последнее время ухудшилось до такой степени, что оно представляет серьезную угрозу для сражающихся войск и их коммуникационных линий, а также для военной промышленности и экономического потенциала. Борьба против партизан должна проводиться всеми доступными нам средствами и с крайней жестокостью. Я буду защищать любого командира, который перейдет границы нашей обычной сдержанности, выбирая жестокие методы в отношении партизан. В этом отношении оправдывает себя старый принцип, лучше ошибиться в выборе методов, выполняя приказ, чем уклониться от его выполнения или не суметь выполнить его».

Вы помните это, свидетель?

Кессельринг: Да, я помню об этом приказе.

Файф: И вы помните, что через три дня, я говорю это для того, чтобы не было ошибки в отношении того, что именно вы имели в виду, вы издали следующий приказ, опять «совершенно секретный», который гласит:

«Долгом всех войск и полиции под моим командованием является принятие самых суровых мер. За всякий акт насилия, совершенный партизанами, они должны немедленно быть наказаны. В представленных докладах должны быть изложены в деталях принятые контрмеры. Всюду, где есть данные о наличии большого количества партизанских групп, будет арестовано соразмерное количество мужского населения данного района, и в случае акта насилия, совершенного партизанами, эти люди будут расстреляны».

Сейчас я хочу привести только два примера, свидетель, доказывающие, что этот приказ выполнялся. Вы помните, когда один из ваших офицеров, полковник фон Габленц, был захвачен партизанами? Вы помните это?

Кессельринг: Генерал фон Габленц?

Файф: Мне кажется, он был в то время полковником; это было 26 июня, как раз после издания вашего приказа. Вы помните, как полковник фон Габленц был захвачен в плен?

Кессельринг: Нет.

Файф: Он был полковником транспортной службы; не очень видный офицер, но все-таки полковник.

Кессельринг: Да, я помню.

Файф: Сейчас посмотрите на эти два документа. Это выдержка из ежедневного доклада об общем положении командующего Юго-Западной частью Италии, датированного 26 июня.

«Положение с партизанами. К Северу от Ареццо полковник фон Габленц из штаба старшего офицера транспортной службы 10 армии был взят в плен бандитами. Все мужское население деревень, расположенных вдоль этой дороги, было взято под стражу».

Далее было объявлено, что все эти заложники будут расстреляны, если взятый в плен полковник не будет освобожден в течение 48 часов. Вы вспоминаете это?

Кессельринг: Не в деталях, но в общем помню.

Файф: Помните ли вы об этом случае?

Кессельринг: Да.