Анна Владимирская - Шоу на крови

• Название: Шоу на крови
• Автор: Анна Владимирская
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1942-2; 978-966-14-3427-0

В музее проводится игра для очень состоятельного клиента: ожившие картины, встреча с Диогеном, инсценированное покушение… Вот только охранника убили по-настоящему, как и режиссера, взявшегося снимать в этих стенах клип. И пока наручники защелкиваются на запястьях невиновных, преступник упивается своей безнаказанностью. Но зря он попытался отравить лучшую подругу экстрасенса Веры Лученко…

---

— Все шутите, Олег Аскольдович, — улыбнулась немолодая «Люсечка», с любопытством глядя на Веру.

— А что же еще делать? — развел руками Чепурной. Представил ее: — Люсьена Баранова, секретарь всего этого музейного заведения, правая рука, а также нога… — Он запутался и не знал, как закончить. — В общем, мы к директору, а вы нам через пять минут Риммочку Карповну организуйте.

Они вошли в директорский кабинет, и Чепурной с порога повторил ту же фразу про эксперта, представляя Веру руководителю музея. Директор, Никита Самсонович с интересной фамилией Горячий, крупной лепкой лица смахивал на Карла Маркса, если б у того сбрили усы и бороду, и вообще был довольно крупным мужчиной. Сообщению о появлении в музее эксперта фирмы «Игра» он не обрадовался. «С тобой мы после поговорим, когда дозреешь!» — подумала Вера, а вслух сказала:

— Извините! Мне хотелось бы пройтись по залам! А вы, Олег Аскольдович, пока без меня…

Ей было совершенно безразлично удивление обоих мужчин. Она никогда не теряла ни секунды времени на лишние, с ее точки зрения, телодвижения, поэтому извинилась и вышла. Лученко решила, пусть Чепурной сам попыхтит, объясняя директору музея, кто она да чем тут будет заниматься. Она с ним поговорить еще успеет. А начинать надо, само собой, с секретарши.

Но той на месте уже не оказалось — видно, побежала выполнять просьбу Чепурного. Или распоряжение? Что ж, понятно, у кого деньги, тот и главный. В таком случае, нужно разговаривать с рядовыми сотрудниками этого храма искусства.

* * *

С такой скоростью в провинциальный город N не въезжали еще никогда. Черный джип, а за ним микроавтобус неслись по грунтовой дороге, по зажатой заборами узкой улице. За торопливым автомобилем поднималась густая туча серо-желтой пыли. Из-за заборов раздался вначале нерешительный лай, потом все более уверенный — лохматые охранники мгновенно опознали приезжих и «передали» соседям, как эстафету. Лай пологой волной проводил джип до перекрестка, где местный краеведческий музей врос в небольшой фруктовый садик. Джип остановился у крыльца, и лай затих, растворился в пасторально-хуторском пейзаже: артезианская колонка в зарослях мальв, местная девушка пронесла в ведре воду, расплескивая влагу на свои босые ноги. На велосипеде проехали парни с удочкой, тетка протащила мимо колонки равнодушную корову.

Один журналист, поездивший по Европе, заметил, что когда коровы становятся красивее женщин, так и знай: начинается заграница. А вот когда коровы так же спокойны, красивы и задушевны, как местные поселяне и поселянки, знай — ты в провинции. В провинции наша беспокойная нервная цивилизация не свирепствует, она раскалывает вам голову только в крупных городах. В городе N она отдыхает. Лихорадочная столичная озабоченность в городе N отпускает сразу на маленьком вокзальце, где всех приезжающих встречает какой-нибудь памятник, сидящий или стоящий, как все памятники, в неизбежно задумчивой позе. И погружаешься в первобытную жизнь маленького поселения с его хатами, птичьими дворами, огородами, свиньями, коровами, козами…

Из джипа и микроавтобуса вышли трое мужчин городского вида в идеально сидящих костюмах, белых рубашках и галстуках. Покашляли, сплевывая пыль, оглянулись. Город N сразу распахнулся взгляду, потому что он был весь — в ширину. Это вам не вертикали столицы! Там взгляд упирается то в холмы, то в бетонно-стеклянные многоэтажки. А здесь взгляд не упирается, он скользит поверх, фокус не наводится на резкость, а размывается вдали и сразу расслабляет приехавшего.

Но трое мужчин расслабляться и не думали. Один с дипломатом в руке поднялся по деревянным ступеням и вошел в музей. Двое оставшихся сразу стали доставать из микроавтобуса какие-то плоские ящики, рулоны бумаги, бухты веревки. Второй из приезжих, мужчина квадратной ширины, румяный и веселый, с приплюснутыми ушами бывшего борца, легко ворочал здоровенные ящики. Третий, помрачнее лицом, помогал первому мало, он стрелял вокруг умными острыми глазками. Но напрасно стрелял — провинциальный покой и тишина снова пали на сонный городок и поглотили его.

Внутри музея чиновника встретил директор, Иван Степаныч — худой, неторопливый, морщинистый и коричневый. И хранительница музея, Килина — маленькая, белолицая и улыбчивая, неопределенного возраста, в непременном платочке. Она постоянно находилась в движении, все время хлопотала.

Городской чиновник торопливо поздоровался, одной рукой достал визитную карточку, другой открыл дипломат, водруженный посреди директорского стола. Из дипломата молодой человек в костюме извлек бумаги с печатями и фирменные бланки.

Пока Иван Степаныч надевал очки, приезжий быстро заговорил:

— Я советник по культуре представительства Украины при штаб-квартире ООН. Вот мои документы. Вот, читайте, доверенность и приказ Министерства культуры. Послезавтра состоится выставка в Париже, и украинские раритеты должны быть представлены на ней в полном объеме. Вот опись произведений искусства, которые вы должны немедленно нам передать для выставки… Читайте, читайте!

— Но как же, так срочно… Мы не можем, у нас не готово… — попыталась встрять Килина.

— Глупости, — улыбнулся молодой человек, — мы привезли все необходимое для упаковки ценностей с собой.

— Но мы должны изучить… — заупрямился провинциальный хранитель.

— Изучать после будете, — нахмурился советник по культуре. — Ну? — обратился он к директору музея.

Тот снял очки, покачал головой в сомнении.

— Якось очень быстро выставка у вас сорганизовалась, — теряясь от натиска приезжего, сказал он. — Не знаю, чи маю я право…

В кабинет директора вошли двое сопровождающих советника по культуре, и сразу стало очень тесно.

— Скоро вы? — пробасил квадратный.

Иван Степаныч засомневался еще больше. Килина испуганно отступила за какой-то стеллажик. Второй приезжий, мрачнолицый, сказал:

— Уважаемые, документы в порядке. Так? Так. Чего вы хотите еще? Нам некогда тут с вами торчать.

— Да-да, — подтвердил советник, — на выставку не успеем. А тогда, знаете, нас не похвалят… Вот что, — решил он, — звоните руководству. Прямо сейчас.

— Прямо руководству? — перепугался директор музея.

Вдруг под окнами комнаты громко зазвучало:

— Типу-типу, типу-типу, типу-типу!

— Это еще что такое?! — подскочил стоящий у окна квадратный приезжий.

— Та ну! — смутилась Килина. — Это наша смотрительница, она кормит свой птичий двор… Хозяйство…

— Вы шо, совсем тут… — сказал квадратный. — Хозяйство у них! Вы понимаете, кто к вам приехал?! А ну, полетели бегом, как пуля из гранатомета!

Лица приезжих дышали нетерпением. Хозяева музея были в растерянности. Вдруг первый молодой человек, дипломатовладелец и советник, приобнял за плечи своих помощников с ласковой улыбкой:

— Господа, пару минут. Сейчас все будет улажено. — Те вышли, а он повернулся к музейщикам, усилив ласковость улыбки до предела: — Иван Степаныч, скажите, вы зарплату давно не получали?

Килина горестно покачала головой, директор пожал плечами.

— Та два месяца всего, — ответил он. — Бывало и довше.

— Вот, — развел руками советник. — А если не пойдете нам навстречу, я вообще не могу гарантировать получение вами каких-либо бюджетных средств в ближайшем году. Хотите зарплату получать? Вы ж бюджетники. Если министр будет вами недоволен, не получите денег из столицы.

Иван Степанович вновь стал изучать бумаги. Молодой человек в нетерпении барабанил пальцами по столу. Директор почесал в затылке, но все-таки не сдавался:

— Уточнить бы надо все ж… — Он близоруко глянул на визитку приезжего. — Вы, э-э… Дорогой товарыш Милинченко…

Милинченко громко выдохнул: «Ффух!», выхватил из сумочки на поясе мобильный телефон, торопливо нажал несколько кнопок.

— Здравствуйте, Милинченко беспокоит, — пробормотал он в трубку, — срочно переключите на министра. — Иван Степанович и Килина, открыв рты, глядели в испуге на решительные действия советника. — На совещании в парламенте? Тогда зама, быстренько!.. Витольд Дмитриевич? Ну, замечательно, что вы на месте! У нас выставка в Париже срывается. Не хотят передавать произведения. Что? Да вот, директор музея… Да, Покидько Иван Степанович… Включаю.

Он нажал кнопку громкой связи, и из динамика маленькой трубки загрохотали начальственные раскаты:

— Ты что, Покидько, там у себя в N совсем из ума выжил?! Ты кому мешаешь, паразит?! Все страны свои произведения привезут, а мы из-за тебя что, должны обос…ться? Ни копейки больше у меня не получишь!

Директор музея свою неторопливость совсем утратил, задергался:

— Витольд Дмитрия, мы щас, мы скоренько… А зарплат-ку бы… Звиняйте старика… Хто ж знал, шо такое дело…