Резерфорд Монтгомери - Каркаджу

• Название: Каркаджу
• Автор: Резерфорд Монтгомери
• Издательство: Дет. лит.
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1976

Повесть канадского писателя из жизни индейцев далёкого Севера, полной опасностей и лишений, связанных и с суровыми законами природы и с несправедливостью белых торговцев пушниной.

На далёком канадском Севере живёт семья молодого индейского охотника по имени Гранитный Утёс. В эту семью входят не только жена и маленький сын охотника, его брат и жена брата, но и потешный ручной медведь Мистер Джим, всеобщий любимец и верный помощник на охоте. Из-за него-то и разыгрываются все драматические события повести «Каркаджу», названной так в честь беспощадного хищника — росомахи.

---

Мистер Джим придвинулся поближе; в косматой груди его что-то урчало. Один глаз он скосил на кувшин с патокой, другим следил за паром, поднимавшимся от еды. Красный Журавль ногой придвинул поближе большую миску Мистера Джима и, глубоко зачерпнув, наполнил её почти до краёв. Потом он открыл кувшин. Когда чёрная струя начала кольцами ложиться на тушёное мясо с бобами, Мистер Джим не вытерпел и осторожно пересел к самому очагу. Что бы ни говорил о нём только что Красный Журавль, сейчас он ласково и почти грустно улыбнулся медведю и подтолкнул ему еду.

Гранитный Утёс ел мало. О предполагаемом путешествии больше ничего не было сказано, но, ещё не кончив ужин, старый охотник достал из-за двери лыжи и стал проверять ремни. Одной рукой он держал деревянный черпак и набивал себе рот мясом, политым коричневым соусом, другой пробовал крепость сыромятных ремней.

После ужина оба улеглись. Спали они крепко. Завтрашний день сулил достаточно тревог, и отдых был нужен им для того, чтобы набраться сил и приобрести ясность мыслей. Мистер Джим не понимал, почему его приятели легли спать так рано, но так как сам всегда рад был прикорнуть в тепле, то и он растянулся и захрапел вместе с ними.

На следующее утро Красный Журавль встал первым, чтобы приготовить путникам горячий завтрак. Он заварил кофе — удовольствие, которое они разрешали себе только в исключительных случаях: во время пира или обсуждения важных дел. Кофе был предметом роскоши, и его запасы в хижине были невелики.

Гранитный Утёс услышал запах кофе и сел. Было ясно, что старый друг и наставник хочет дать ему важный совет. Или, может быть, он пришёл к заключению, что план Гранитного Утёса разумен, и теперь хлопотал, желая обставить начало похода по всем правилам.

Когда они пили горячий кофе. Красный Журавль произнёс небольшую речь:

— Возьми Мистера Джима и иди через гору на ту сторону. Оставь его у Кри и скажи, что он убежал. Кри сумеет припрятать его где-нибудь в горах до весны.

Красный Журавль устремил пронзительный взгляд на Гранитного Утёса. Можно было не сомневаться, что ему ещё никогда не приходилось говорить за один раз так много — даже в молодости, когда он присутствовал на военных советах. Гранитный Утёс долго сидел, уперев взгляд в огонь, потом допил кофе и отодвинул пустую жестянку, служившую ему чашкой.

— Я поставил крест. Комендант в Кроссинге читал бумагу. Я обману только себя самого, и всё равно все люди узнают, даже если бледнолицый не узнает.

Красный Журавль встал.

— Иди! — сказал он негромко. — Я останусь и буду караулить шкурки. Возвращайся скорее. Если ты не достанешь шестидесяти шкурок, мы закроем хижину и отнесём наши припасы женщинам.

Гранитный Утёс встал и начал шнуровать высокие оленьи мокасины. Он знал, что отныне Красный Журавль будет заодно с ним. Старый воин принял его план, и Гранитный Утёс испытывал большое облегчение. Выйдя за дверь, Мистер Джим и его хозяин посмотрели на небо. Красный Журавль покачал головой:

— Большая пурга идёт. Белая смерть в горах. Давно-давно, много лун назад, была такая пурга. Красный Журавль тогда ещё молодой был. Мяса нет. Шкурок нет.

— Так плохо на этот раз не будет. — Гранитный Утёс с самонадеянностью молодости не верил, что на изобилующий пищей Юнавип может надвинуться настоящий голод. Ему ещё предстояло убедиться, до чего наивен он был и как мало знал.

— Я не пойду провожать вас, — сказал Красный Журавль и вернулся в хижину.

Гранитный Утёс направился вниз по склону. Мистер Джим, переваливаясь, следовал за ним. Он мог понадобиться на обратном пути — нести шестьдесят шкурок, если они будут получены.

Путешествие вниз к переправе занимало целый день утомительной ходьбы. Путь обратно занимал два дня, так как идти приходилось в гору. Позади них километр за километром ускользало вдаль белое безмолвие. Только зелень запорошённых снегом елей и голубоватые горы нарушали ровную белизну, окружившую путников, которые с трудом прокладывали себе дорогу.

Вдруг слева от них сорвалась с вершины снежная лавина и с грохотом устремилась вниз по склону, всё сметая на своём пути. Гранитный Утёс остановился. Он знал этот склон. На его памяти здесь никогда не бывало обвалов. Он слышал рассказы о том, как срывается иногда с цепи Великий Медведь, но при нём ещё никогда не выпадало достаточно снега, чтобы это случилось. Вихрь ледяных глыб, обломков скал и с корнем вывороченных деревьев пронёсся позади них, и они пошли дальше. Когда случаются снежные обвалы, когда слышится жуткий гул, предвещающий их приближение, нужно остановиться и стоять как вкопанный — больше ничего сделать нельзя. Минует вас грозный поток — значит, вы родились под счастливой звездой, а бросившись вперёд, можно попасть в самую гущу лавины.

Их путь лежал по склону узкого каньона. Скованный льдом Медвежий ручей ревел внизу. Миновал полдень, и стали надвигаться ранние сумерки. Мистер Джим знал, куда они идут, и всё время настаивал, чтобы его пустили вперёд. Темнота настигла их, когда они подходили к широкой долине, на другом конце которой находился небольшой посёлок Кроссинг.

Гранитный Утёс не останавливаясь пробирался вдоль занесённой снегом улицы. Мистер Джим исчез в темноте — он хотел первым известить об их прибытии обитателей хижины Белого Лося. Бревенчатые домишки были совершенно погребены под снегом. Перед узенькими окошками были расчищены тоннели, и с улицы виднелись бледно-жёлтые огоньки, мерцающие в домах. К дверям тоже были прокопаны тоннели, или, вернее, норы. Вот эта нора вела в дом коменданта, другая — чуть поодаль — означала, что здесь находится крошечный торговый пункт.

Охотник поспешно свернул с утоптанной улицы и пошёл по узкой, малохоженой тропке. Скоро она привела его к аккуратному снежному холмику. Под этим холмиком пряталась хижина Белого Лося. Лыжи Гранитный Утёс снял ещё при входе в деревню и сейчас брёл через снег в мокасинах. Он подходил к двери бревенчатой хижины, когда вход осветился вдруг огоньком коптилки. Чуткий Оленёнок услышал приближение отца.

Гранитный Утёс сгрёб своего крошечного сынишку и ввалился в хижину. Через секунду в его объятиях вместе с Оленёнком очутилась и Серебристая Луна. Огромный Мистер Джим, заполнивший собой всю хижину, широко осклабившись, наблюдал за ними. Ему очень хотелось, чтобы Оленёнок сошёл с рук отца и залез ему на спину, но он понимал, что маленький хозяин прежде всего должен поиграть с отцом.

— Почему ты так скоро вернулся? — Серебристая Луна отняла смуглую щёку от мехового воротника мужа и с тревогой посмотрела на него тёмными глазами.

— Пришёл посмотреть, как вы тут живёте под снегом. А где Фиалка? Белый Лось приходит?

— Фиалка ушла на торговый пункт, она должна сейчас вернуться. Белый Лось приходит часто — он ведь молодожён. Завтра утром, наверное, придёт. А то она забеспокоится и не будет есть. — Серебристая Луна улыбнулась и ущипнула мужа за щёку. — Раньше и ты приходил чаще.

Гранитный Утёс кивнул и опустил большеглазого Оленёнка на пол рядом с Мистером Джимом. Через минуту малыш уже сидел верхом на медведе и кричал пронзительным голоском. Мистер Джим выгнул спину и сделал вид, что хочет сбросить маленького храбреца. Оленёнок цеплялся за шерсть и что-то лепетал на своём ребячьем языке.

— Ну как бы мы могли расстаться с Мистером Джимом? — тихо прошептала Серебристая Луна.

Гранитный Утёс наклонил голову и поспешно заговорил о другом. Удачно ли шла охота Белого Лося? Слишком уж он близко от посёлка обосновался, но ведь охотник-то он хороший.

Жена покачала головой. Белый Лось чего только не делал, стараясь взять хорошую добычу. Зима предстояла тяжёлая. Говорили даже о нехватке еды, потому что лоси и олени уходят на юг — пробираться в места, где нет таких заносов. Уже больше месяца не подвозили припасов. Комендант сказал, что мужчины должны брать любую дичь и что женщинам надо экономить еду.

— Лучше было не приводить Мистера Джима. Он много ест. Коменданту это может не понравиться. Но мы не будем выпускать его на улицу. А уйдёшь ты рано, и никто не увидит. — Серебристая Луна задумалась.

— Ничего нам за это не будет, — сказал Гранитный Утёс, но на душе у него стало тяжело.

Следующие пятнадцать минут Гранитный Утёс напряжённо думал. Он пришёл, чтобы попросить Белого Лося одолжить ему шестьдесят шкурок, тогда они с Красным Журавлём могли бы остаться в Юнавипе и продолжать охотиться. Теперь же он не мог решиться сказать жене, зачем пришёл. Наконец он встал и натянул рукавицы.

— Пойду повидаю коменданта. Я скоро вернусь. Не выпускай Мистера Джима. — Он нагнулся и ткнул пальцем Оленёнка, который закурлыкал счастливым голосом, но так и не слез с косматой спины Мистера Джима.

Гранитный Утёс пошёл прямо в хижину коменданта, который на самом деле был всего лишь судьёй, наделённым, правда, неограниченной властью над торговцами и индейцами.