Андрей Соколов - Карл I Стюарт

• Название: Карл I Стюарт
• Автор: Андрей Соколов
• Жанр: История

Драматическая судьба Карла I, ставшего в 1649 году жертвой Английской революции, побуждает задуматься над вопросом: что привело его на эшафот; в какой степени на нем лежит вина за неурядицы и кровь, пролитую на полях сражений гражданских войн.

Вопросы истории, 2005, №12, с. 70-85

---

Итак, "класс-68", как называет Дж. Кларк ревизионистов, чьи взгляды сформировались в "бурные 60-е", на фоне протестных движений, и которые "сокрушили" "старых шляп" и "старую гвардию" (так он называет соответственно либеральных и марксистских историков). В методологическом плане для ревизионистской историографии характерен отказ от объективистской детерминированности, от обобщений и структуралистских объяснений исторических явлений, а также акцент на казуальном. Само понятие "ревизионизм" воспринимается многими историками как ярлык. Смена интерпретаций - неотъемлемая часть развития исторической мысли, поэтому каждое поколение имеет собственное видение прошлого. По наблюдениям британского историка И. Мортимера: ревизионизм в историографии часто воспринимается негативно и вызывает отторжение. По мнению Мортимера, одна из причин нежелания принять взгляды ревизионистов связана с приверженностью к культурному наследию и более фундаментальным подходом к вопросу о роли истории в современном обществе[11].

Уже в 1980 - 1990-х годах прозвучала критика концепций историков ревизионистского направления со стороны тех, кого сразу же стали называть "постревизионистами", призвавшими отказаться от "крайностей" ревизионистской историографии, считая одной из них полное игнорирование политических принципов как возможного источника конфликта. Как утверждает Дж. Соммервиль, в новейшей историографии редко озвучивается, но присутствует, убежденность, что идеология не играет в политике никакой роли, поскольку ее суть в "голом интересе": когда цели достигнуты, люди обращаются к "высоким" идеям, чтобы оправдать свое поведение, хотя на самом деле последнее диктуется жадностью и амбициями. В жизни же не так: иногда идеи или, если хотите, предубеждения заставляют людей поступать вопреки своим интересам[12].

Другой представитель постревизионистского направления - Э. Хьюджес - согласна с многими оценками личности и правления Карла I, прозвучавшими в работах ревизионистских историков. По ее мнению, историки, в сущности, едины в том, что этот король был "прискорбным образом негоден к монархической власти", однако полагает, что "описание высокой политики и деяний великих мира сего" не объясняют происхождения войны, так как для этого необходим анализ социального, идеологического и политического развития в долговременном плане. "Политика Карла, - пишет она, была не проявлением беспорядочных импульсов его несчастливой и невезучей натуры, а вполне объяснимым выбором между различными путями развития английской политической системы. Так, например, его страх перед публичностью совершенно явно был ответом на реальные социальные и политические изменения. Эго политика приносила вред потому, что она касалась (самым грубым образом) тех долговременных структурных проблем, которые были "отложены" или порождены в предшествующие царствования"[13].

Таков общий историографический фон, помогающий понять, как историки оценивали Карла I в последние 20 - 25 лет. К этому можно добавить, что во многих исследованиях внимание обращалось на психологические особенности его личности, а автор самой известной новейшей биографии этого короля, американский историк Ч. Карлтон прямо заявил, что счел возможным использовать в своем исследования методы психоистории[14].

В освещении намерений и поступков Карла, мотивов его деятельности многое сейчас выглядит иначе, чем тогда, когда во всей его политике видели только одно - устремленность к абсолютной и деспотической власти. Тем не менее, общая тональность оценок достаточно однородна: большинство историков склоняется к мнению, что Карл был фатально непригоден к выполнению роли, возложенной на него судьбой. По словам Р. Хаттона, "Карл был худшим королем, который у нас был со времен средневековья". М. Ли утверждает: "Случившееся в Шотландии было прямым результатом его действий. Если и был когда человек, разрушивший себя самого, то им был Карл Стюарт"[15]. Даже такие историки, как К. Рассел, указавшие на то, что и политика парламентской оппозиции вела к гражданской войне, не освобождали короля от большой доли ответственности за нее. "Неудачливый король на троне, - замечает он, - вот то, что дает ответ на главные вопросы относительно причин гражданской войны... В том, что соглашение между королем и Долгим парламентом не было достигнуто, почти всегда обвиняли Карла. Он действительно мало сделал для этого, но обвинять его можно только в том случае, если признавать, что существовали подходящие условия соглашения. Но даже если это так, проявить гибкость в религиозных вопросах Карлу было не легче, чем лидеру парламентской оппозиции Дж. Пиму: спор касался темы, вызывавшей в обществе глубокую вражду, и нельзя было уступить, не породив в своем лагере угрожающую партию недовольных"[16].

Возможно, единственным исключением среди историков является К. Шарп, полагавший, что Карл обладал необходимыми правителю качествами, прежде всего трудолюбием, и на деле был центральной фигурой в управлении[17]. Ч. Карлтон оспаривает это мнение: король редко участвовал в заседаниях Тайного совета, только в двух случаях, когда речь шла о принудительном займе в 1626 г. и о едином молитвеннике в 1637 г., инициатива принадлежала ему лично. В обоих случаях это привело к катастрофе. В деятельности Карла сочетались периоды сверхактивности и полного отсутствия интереса к государственным делам - а это "самая опасная смесь"[18]. Большинство исследователей считает, что король не проявлял ярко выраженного интереса к политике. Он часто писал на бумагах, присланных ему для решения: "Поступайте так как считаете, это в моих интересах". Тем самым оспаривается мнение, что и в годы правления без парламента король стремился насадить абсолютизм.

Будущий король Англии родился 19 ноября 1600 г. в замке Думфернлайн; его родителями были шотландский король Яков VI и королева Анна Датская. Появление Карла на свет совсем не было таким ярким, как его трагический уход из жизни. Отношения между родителями уже были испорчены, и хотя роды были тяжелыми, Яков предпочел находиться в Эдинбурге, чтобы наблюдать, как останки двух преступников, казненных за государственную измену, после повешения и четвертования рассылались в разные части королевства. Карл был третьим из выживших королевских детей. Старший брат - Генрих, родившийся в 1594 г., был наследником, которому уделялось все внимание: его готовили к тому, чтобы он достойно занял принадлежавшее по праву рождения место. Сестра Елизавета родилась в 1596 году. Карл был слабым и болезненным ребенком, до двух с половиной лет он совсем не мог сам ходить, а позднее, до четырех лет передвигался только с посторонней помощью. Это было следствием рахита. Был у Карла был .и другой физический недостаток: он всю жизнь сильно заикался, и это затрудняло столь важные для правителя возможности для общения; часто он предпочитал молчать, когда требовалось веское слово монарха.

Когда в марте 1603 г. после смерти Елизаветы I Яков унаследовал английский престол, Карла не решились везти в Лондон, и еще больше года он оставался в Шотландии, но и затем, уже в Англии, пребывал на попечении семьи придворного Р. Кэри; его редко привозили ко двору, и никто не ожидал, что "малыш Чарльз" когда-либо будет играть какую-то значимую роль. В свои детские и юношеские годы он упорно старался преодолеть отчужденность, которую ощущал в своей семье; внимательной к нему была только мать. Старшие дети вежливо, но прохладно реагировали на его заверения в преданности, а отец практически игнорировал Карла. Свое время принц посвящал сбору монет и медалей, приобретая вкус к коллекционированию, участвовал в маскарадах и играл в войну в дворцовых парках Якова I.

Все изменилось, когда в 1612 г. неожиданно умер Генрих: надежды сконцентрировались теперь на Карле. Его начали готовить к царствованию, но Карл полагал, что ни король, ни его двор не обладают должным достоинством, а Яков I, сравнивая Карла с умершим братом, явно отдавал предпочтение последнему. Сначала Карл крайне негативно относился к Дж. Вильерсу (герцогу Бекингему) за его связь с королем. Потом это отношение изменилось - трудно сказать, то ли потому что принц понял: чтобы быть ближе к Якову I, надо дружить с Бекингемом, то ли он, как многие при дворе, попал под очарование последнего. Дружба Карла с Бекингемом укрепилась, когда в 1623 г. они совершили вместе романтическое путешествие в Мадрид, цель которого заключалась в устройстве брака Карла с инфантой Марией, дочерью испанского короля Филиппа IV. Хотя Карл увидел ее только раз в окно кареты, он почувствовал, что влюбился. После нескольких недель безуспешных попыток добиться согласия испанской стороны англичане поняли, что их проект провалился, и вернулись домой. Английские протестанты вздохнули с облегчением.

Вскоре после возвращения Карл убедил себя, что в Мадриде с ним обращались недостойно, и присоединился к прозвучавшим в парламенте требованиям о вступлении в войну, которую позднее назовут Тридцатилетней. Еще в 1618 г. правитель Палатината (Рейнского Пфальца) Фридрих V, женатый на сестре Карла Елизавете, согласился принять титул короля Богемии, что и послужило началом войны. Вскоре избранный императором Фердинанд Габсбург изгнал Фридриха не только из Праги, но и из Палатината, и к 1623 г. война превратилась в полномасштабный конфликт между католическими австрийскими и испанскими Габсбургами и протестантскими странами центральной Европы. Многие в Англии верили, что ситуация носит угрожающий характер, и призывали Якова вмешаться для спасения "протестантского дела". Все последние месяцы своего правления Яков сопротивлялся такому давлению. Именно Карл и Бекингем использовали парламент 1624 г., как инструмент давления на короля, им принадлежала инициатива осуждения в палате лордов Л. Кранфилда, графа Мидлсекса, одного из главных советников Якова I и противника войны с Испанией. Яков пророчески сказал фавориту: "Ты - дурак, потому что готовишь розги, которыми тебя высекут самого". А Карлу добавил: "Ты еще пресытишься этими парламентами". "Король был прав: принц и герцог создали фатальный прецедент, не только возродив средневековый импичмент, но что более важно, вовлекли парламент в непривычные и разрушительные действия против короны", - заметил Ч. Карлтон[19].