Эльмира Нетесова - Тонкий лед

• Название: Тонкий лед
• Автор: Эльмира Нетесова
• Жанр: Современная проза

В новом романе, предложенном читателям, рас­сказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, админи­страцией зоны показаны без прикрас.

Судьбы заключенных, попавших на зону за пре­ступления, и тех, кто оказался в неволе по необос­нованному обвинению, раскрыты полностью.

Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безраз­лична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на зем­ле надежда и радость.

...Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство. Случается, что ино­му нельзя жить на воле, среди людей…

---

—   Слишком долгая она,— отмахнулась баба.

—   Анна, у вас мать жива? Ждет?

—   Не хочу знать о ней! — нахмурилась зэчка. За­курив новую сигарету, заговорила сквозь усиленно сдер­живаемые рыдания.— На таких как она только обойму не жаль. Зачем земля этих сук на себе носит? Давить их надо сразу, как только меж ног показались.

—   Успокойся, Анна! Здесь никто не достанет,— уте­шал Платонов.

—   Попробовала бы возникнуть! Своими руками урыла б паскуду!

—   За что так? — удивился Егор.

—   Ладно, это мои счеты, мое дело!

—   Вы с нею жили?

—   До восьми лет. Мы тогда жили в Армении. Ну, как жили? С моим отцом разбежались, она привела отчима. А их, отчимов, было больше, чем вшей на го­лове. И все ко мне прикипались. Мать пила, а ее ха­хали с будуна частенько нас путали. И только когда я поднимала крик на весь дом или хваталась за шило, тогда от меня отставали. Последнему бок проколола. Он решил отомстить и вывез меня за границу, вернее, продал арабу. Не знаю, в гарем или в рабыни, только связали меня веревками по рукам и ногам, тюками забросали, так и провезли, как овцу, через кордоны. Через два дня достали. Дали пожрать, велели помыться, нацепили их балахоны и втолкнули в спальню хозяи­на. Я поняла все. Ведь и до него ко мне мужики лезли, но они были пьяными, а этот трезвый. Я первым де­лом попыталась убежать, но не получилось. Меня поймали и здорово избили. Привели опять к хозяину. Сопротивляться не было сил, и пожилой мужик вос­пользовался... Он исщипал, искусал, измучил до того, что я влезла в петлю, думая, что стороживший меня евнух уснул. Но я ошиблась. Он вырвал веревку из рук и привел к хозяину. Тот посадил в подвал. Две недели держали в темноте и голоде. Давали одну лепешку и кружку воды, чтоб поумнела и покорилась. Меня учи­ли, как надо ублажать хозяина. Я представить такое не могла.

—   А убежать была возможность? — спросил Егор.

—   У первого хозяина — нет. Но я ему быстро надое­ла своим упрямством и отказами. Поэтому он вскоре про­дал меня кочевникам, те — старику, выжившему из ума. От него я сбежала с пастухами и пришла в Азербай­джан. Хорошо, что последнего хозяина, старика, трях­нуть сумела. Иначе до сих пор мучилась бы за кордо­ном, перепродавали б меня из рук в руки как последнюю путану. Хотя там продать или купить бабу совсем не за­зорно. Даже в порядке вещей. Вот только нам к тому ни­когда не привыкнуть. Потому не захотела там остаться.

—   А могла?

—   Конечно! Там на русских баб спрос высокий, но меня невзлюбили за то, что хозяину в морду въехала. Ихние бабы о таком подумать не смеют. Мы не думав­ши,— рассмеялась Анна и добавила,— я когда влепи­ла в морду ему, думала, что зверюгам швырнет. Но он жадным оказался: что можно продать, не выкинет. Я того не знала. Эта жадность его спасла меня.

—   А за что ударила?

—   Извергом был! Мало насиловать, еще саму истезал. Вся черно-синяя ходила. Грудь едва обознача­лась, а он чуть не отгрыз ее.

—   А на Сахалине как оказалась? — спросил Пла­тонов, сверяя услышанное с прочитанным в деле.

—   Судили нас здесь. Я ж после Азербайджана еще долго скиталась, покуда не вышла за своего замуж. Он — белорус. Думалось, все, завяжу со своими дев­ками, стану дышать как все.

—   А что за девки?

—   Компания. Ну, трясли некоторых. Чего глаза на лоб выскочили? Таких как вы не трогали. Что толку? И сейчас селедкой с луком несет,— рассмеялась Анна.— Мы «накрывали» «махровых». У кого «бабки» не считаны, «рыжуха» не меряна. От них отборным коньяком за версту перло.

—   Рисковали, могли на фартовых напороться.

—   Такое по неопытности бывает, а уж потом глаз наметанным становится. И уж стремачили их до пос­леднего, всяких деляг. Ни один из наших лап не выс­кочил.

—   Из-за денег?

—   Нет, ни та основа. Я ж говорила, что замуж выш­ла за Остапа. Он в дальнобойщики устроился, мотал­ся с грузами за рубеж и обратно. Доставалось ему в дороге то от рэкета, то от ментов отбивался. Сколько раз его ранили, счету нет. За такую работу надо пла­тить как положено, но хозяин—жлоб. По три-четыре месяца денег вообще не давал. А когда водилы «наез­жали», он отдавал «бабки» и сообщал ментовской бан­де, кому сколько выдал. Те окружали на дороге. Если добровольно не отдавал, убивали и забирали у мерт­вого. Так и с Остапом случилось. Его патронов на всех ментов не хватило. Только двоих уложил насмерть. Остальные самого урыли. Но самое обидное, что мимо той разборки проехали пять машин, все видели, поня­ли, но никто не тормознул, чтобы спасти, выручить Остапа. Даже когда его убили, не подобрали свои во­дители. Испугались крутых и ментов. Я только через три дня узнала, что случилось с мужем. Хозяин мне на похороны кинул, не раскололся, что сам наводчиком был,— Анна прикурила сигарету, не прося.— Я тогда пообещала мертвому Остапу, что отомщу за него всем, каждому обидчику. И разыскала своих девок. Конечно, уже не всех. Часть убили, другие ушли в «откол». Мень­ше половины уцелело. Но этого хватило. Нас мало, зато пороха с лихвой. Ну, и пошли на «охоту», снова в дело! Первыми отловили тех, кто погасил Остапа. А это пятеро ментов. Мы их на «хазу» уволокли, на халявный балдеж. Потом на природу выехали. Споили всех, они и не заподозрили ничего, к девкам липли. А те у меня — смак, как с картинок, да еще полуголые! Менты и «заторчали», не дошло, что в могиле двумя ногами стоят. Конечно, всех перекрошили. Ох, и шухер поднялся тогда по городу. Искали их с собаками, да хрен чего нашли. А мы за рэкет взялись. Эти козлы — в спайке с ментами, у них в подельщиках дышали! Помогали гробить водил-дальнобойщиков, потом ма­шины с товаром угоняли и загоняли уже за «бабки».

—   Как Вы смогли определить среди них винова­тых? — удивился Платонов.

—   Когда захочет женщина, она вытянет из мужика все до капли и слова. Так и тут. Отловили Тимура, он на тот момент «паханил» и «крышевал». Затянули в свой улей. Ой, как цвел тот отморозок, когда с нами остался наедине. Все мы взялись ублажать его. Он и разомлел. В натуре поверил, что лучшего хахаля свет не видел. Девки ради дела постарались на совесть. Так-то вот за вечер и ночь все из него выдавили, всех назвал, даже где кто живет и как найти. Мы не промед­лили,— сказала Анна сквозь стиснутые зубы.

—  Анна, и этих убили?

—   Вы дело мое смотрели. Зачем спрашиваете? Не знали причину, я ее назвала. Не проговорилась о ней в ментовке, потому что тогда не додышала бы до суда.

—  А дальнобойщиков зачем ловили?

—   Тех, кто Остапу не помог, проехали мимо, не остановились. Мы не тронули груз и машины, нам нуж­ны были водилы. Машины обчистили такие же, как они, шакалы. Они слетелись, сбежались на падаль, сооб­щили ментам, но забрав товар, не раскололись в том даже на суде.

—  А на чем попались сами? — поинтересовался Егор.

—   На мелочи. О нас легенды пошли по всем доро­гам. Уж чего не сочиняли люди! Смешно было слу­шать. Людоедками и ведьмами называли.

—   Откуда же узнали, что это проделки женщин?

—   По следам, которые оставались после нас. На Тимуре нашли следы губной помады, они же остались и на ментах. А на земле отпечатки женских туфель. Да это не мудро, хватало тому доказательств. В прокура­туре и теперь работают умные следователи, старой закалки. Так-то и вышли они на наш след.

—   Теперь жалеешь обо всем?

—  Ага, что не отловили главного лягавого, который развел тот бардак в ментовке! А ведь охотились, стремачили гада! Но не обломилось его прижучить. Вот с этого сдернули бы шкуру до самых пяток. Зубами его загрызла б! — невольно обнажила Анна большие как у лошади зубы, щелкнула ими так, что Платонов поневоле поспешил отодвинуться от стола, наслушав­шись о приключениях бабьей банды.

—   У многих убили мужей, которые работали даль­нобойщиками, но они не сколачивали банды, не дела­ли налеты. Добивались наказания виновных законным путем, а не самосудом.

—   Вы эти сказки другим в «лопухи» вложите, но ни мне. Я с детства не люблю брехни. Нет у нас Закона. А если и есть, только на бумаге. Жаль, что применяют его не по назначению. Может, моя жизнь сложилась бы иначе, и не попала б птичка в клетку,— усмехну­лась грустно.

—   А как вы попали на Сахалин?

—   Мой отчим с матерью сюда переехали. Думали, что тут деньги приливом на берег выкидывает. Я гово­рила, что он со мною утворил, и решила с ним уви­деться в последний раз. К тому ж мы все почувствова­ли, что вокруг нас сжимается кольцо, и с материка надо скорее сорваться как можно дальше. Вот и уеха­ли. Трое, которые не смотались, остались там, попухли раньше. Мы почти год дышали на воле, но все равно не повезло.