Борис Раевский - По следам М.Р.

• Название: По следам М.Р.
• Автор: Борис Раевский
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1968

В небольшом деревянном футляре лежали пожелтевшие листки бумаги, покрытые карандашными записями. Такую находку сделали в одной из пещер Даурии ленинградские археологи. Кто же он, автор полуистлевшего дневника, этот таинственный М. Р.?

Генька, сын археолога Башмакова, вместе со своими друзьями решает раскрыть эту загадку. В розысках красным следопытам помогают десятки людей…

Вторая повесть сборника рассказывает о том, как следопыты распутывают не менее загадочную историю появления и исчезновения на Ленинградском фронте гигантской немецкой пушки «Большая Берта».

---

«Папа с товарищами решили помочь в поисках вы знаете кого. Но папа говорит, для этого нужно время, а также благоприятные обстоятельства».

Что бы это значило? Генька попытался строить догадки, но генерал решительно оборвал его:

— Будем ждать! Раз товарищ Пелардес сказал: нужно время — будем ждать! А пока — на письмо полагается ответить. Думаю, что у вас с Владимиром найдутся общие интересы, не так ли?

Генька, не любивший писанины, промолчал. Но тут неожиданно влез Витя. Чудак! То слова не скажет, то выскакивает, когда не просят.

— Конечно, напишем! — Витя говорил с таким энтузиазмом, будто всю жизнь только и мечтал скрипеть пером. — И давайте мы им еще… карточку пошлем… ту, на которой вы с Николаем Филимоновичем. — Витя указал на стену, где висел снимок. — Сделаем копию… и пошлем… Федерико будет очень приятно… он же как раз неподалеку… фронт переходил.

Генерал удивился.

— Ты думаешь? А впрочем…

И он снял со стены старую фотографию.

— Чего это тебе взбрело? — спросил Генька, провожая Витю к автобусу.

— Не понимаешь? Эх, детектив! Ну-ка, пошевели извилинами. Ведь это же снимок… сорок второго года!

— Ну и что?

— А то! Если Эрик Сергеевич… теперешнего разведмайора не узнал… так может… тогдашнего лейтенанта узнает?

Генька даже остановился.

— Гений! Завтра же съезжу.

И забрал у Вити завернутый в газету снимок.

Эрику Сергеевичу не пришлось долго думать. Его натренированная память сработала сразу. Человека, стоявшего на снимке за спиной генерала, он видел на рассвете двадцать четвертого августа сорок второго года в траншее под Лигово. Точно.

Глава XVII ПОЩЕЧИНА

«Эх, Витька, Витька!» — Генька перебрал в памяти все слова из кожного диспансера. Вместо того, чтобы устраивать «целительный шок», о котором сам назвонил, этот стихоплет сразу же все выложил Филимонычу. Опять захотелось на помочах!..

И вот результат: Филимоныч велел им обоим немедленно явиться к генералу. Сказал, что будет ждать их там. Немедленно — это неспроста, факт! То ли за фотографию станет жучить, то ли за самовольные приемы. В общем, удружил Витя!..

Генерал, вопреки обыкновению, ничем не потчевал гостей, а сразу увел в кабинет.

— Докладывайте! — коротко и непривычно сухо распорядился он.

Филимоныч рассказал, как Эрик Сергеевич узнал на снимке Бортового. Похвалил ребят за инициативу и находчивость.

«Ого, а я-то думал…» — обрадовался Генька.

Но тут же услышал такое!.. Настолько странное и непонятное. Даже чудовищное!

По словам Николая Филимоновича, похоже, что Бортовой не так уж сильно пострадал от контузии. И забыл он далеко не все. Вот, например, та история, когда Николая Филимоновича чуть не окружили немцы. Помнит же! Он прежде и другое рассказывал, особенно, когда набирал градусы. А теперь чуть что — хлопает себя по затылку: «Память поотшибло!»

Можно было бы не принимать эти штучки всерьез. Придумал человек для себя игру, ну и ладно, пусть забавляется. Но, пожалуй, пора над этим задуматься.

Ведь все нити поисков сходятся к рейду глубинников. Чтобы узнать о нем, приходится лезть в архивы, наводить уйму справок, дожидаться каких-то благоприятных обстоятельств. А под боком человек, который наверняка знает об этом больше других, но почему-то не хочет рассказать правду. Наоборот — старается увести от нее подальше.

Генька глядел на Филимоныча с обидой и возмущением.

«Как он может! Такой герой, а он!..»

Генька порывался что-нибудь сказать в защиту майора, но, как назло, кроме слов «орел-командир», ничего не мог сообразить. Мельком глянул на Витю: тот вовсе не был огорчен. Скептик проклятый! Они с Олей давно твердят про майора: «Странный».

А генерал?! Неужели и генерал тоже?

Генерал неподвижно сидел за столом. Его сигара наполовину сгорела, но сохранила прежнюю форму: хрупкий столбик пепла удерживался над розовым колечком тлеющего табака.

— Пожалуй, вы правы, — голос генерала прозвучал тише обычного. — Может быть, тогда и Чукин…

Николай Филимонович насторожился. Генерал кивнул.

— Да, да, тот… Из особого отдела. Помнится, он заводил разговор. Нет, не об этой истории, конечно, — такое бы я не забыл. Что-то совсем другое. Он ведь всех в чем-нибудь подозревал! В общем, тогда не дали хода. Но в свете новых фактов… Давайте-ка его позовем. Он хоть на сборы и не является, но мне по праздникам звонит. Что ни говорите — субординация!

Вскоре на пороге кабинета появился белесый широкоскулый человек. Лицо гладкое, плоское, словно скалкой раскатанное. Обвел всех глазами, остановил взгляд на генерале и, четко выговаривая каждое слово, доложил:

— По вашему приказанию прибыл.

Генерал поморщился:

— Какое уж там приказание! Скорее — просьба, товарищ Чукин. Вы когда-то старались привлечь мое внимание к нашему дивизионному разведчику…

— Офицеру Бортовому?

— Вот именно. Помните?

— Так точно. Мои сигналы были оставлены без последствий.

— Да, да. Но я не о них. Не случалось ли с Бортовым чего-либо… Ну, скажем, необычного?

— Понятно. — Чукин еще раз обвел всех тяжелыми, как пули, глазами. — При них можно?

— Капитана Ярова вы знаете, а это… — генерал хотел объяснить, но передумал, и в тон Чукину ответил. — Можно.

— Кратко или подробно?

— Давайте сперва кратко. А если понадобится…

— Понятно. Разрешите начать? — Чукин сидел на стуле совершенно неподвижно, положив руки на колени, и лишь изредка приподнимал и опускал ладони.

…Офицера разведки Бортового он вызвал в свою землянку после звонка «сверху». Приказано было расследовать ночное ЧП… (Витя и Генька вздрогнули, но Чукин не обратил на них внимания).

…Дивизионная разведка не обеспечила должной безопасности при выходе глубинной группы, и Бортовому надлежало дать по этому поводу объяснения.

— Однако вместо того чтобы представить указанное объяснение, он вступил в ненужные разговоры, — сказал Чукин. — Видимо, желая похвастать своей осведомленностью, Бортовой заявил, что ему известно от знакомого офицера штабфронта о задании глубинников, связанном с немецкой сверхтяжелой пушкой…

(«Выходит, он знал!..» — изумленно шепнул Витя Геньке.

«Знал, да забыл», — так же тихо ответил Генька).

…Генерал может не сомневаться, что Чукин сообщил, куда следует, об этом болтуне из штабфронта, и тот понес заслуженное наказание.

Провал операции Бортовой ничем объяснить не смог, хотя и высказывал предположения относительно упущений в хранении военной тайны. В частности, заметив на столе у Чукина контрольный экземпляр газеты «Боевое знамя», он обратил внимание на опубликованный там снимок разведчиков и связал появление подобных снимков с возможностью утечки военной тайны.

— Конечно, — пояснил Чукин, — я задержал выход номера и дал соответствующие указания по этому поводу.

В ходе разговора Чукин вынужден был напомнить Бортовому, что тот уклоняется от сути дела, и только тогда Бортовой стал описывать ход боя. Он утверждал, что его разведчики начали действия лишь после того, как в нейтральной полосе вспыхнула перестрелка, вызванная, очевидно, тем, что противник обнаружил возвращавшуюся группу. Однако помощь разведчиков несколько запоздала, так как условленный сигнал ракетами был подан группой уже в разгаре боя.

Чукин приказал своим уполномоченным перепроверить версию Бортового. Но дивизионные разведчики дополнительных сведений не сообщили, а на запрос в особый разведотряд штабфронта пришел ответ, что группа глубинников, оказавшаяся причиной данного ЧП, прекратила существование ввиду гибели ее участников.

— Но ведь Эрик Сергеевич жив! — Витя вскочил. — Почему же… его не спросили?

Чукин, не глядя на Витю и по-прежнему обращаясь только к генералу, отрубил:

— Не знаю, о ком речь. Впрочем, не имеет значения. Причина ЧП была признана неустановленной, и дело закрыто. Об этом мною было доложено вашему заместителю ввиду вашего отсутствия. Дальнейшие проступки офицера Бортового, о которых я докладывал вам лично, носили… — он впервые замялся, — чисто дисциплинарный характер и не входили в сферу… Поэтому я ограничился представлением информации и не стал настаивать на применении каких-либо санкций.

Чукин остановился. Вытащил сложенный вчетверо платок, и не расправляя его, провел по губам. Уперся взглядом в генерала, перекатил глаза на Филимоныча, снова на генерала. Видно, ждал, что его еще о чем-нибудь спросят. Но никто не спрашивал. Генерал снова занялся своей сигарой. Филимоныч, расстелив на столе бумагу, что-то чертил. И только Генька никак не мог успокоиться — сидел красный, надутый и ничего не понимал.

— Почему вы все майора подозреваете? — наконец выпалил он. — Майор ведь за своих разведчиков болеет — разве не видно?! Когда объявился Кубарев — ого, как он обрадовался!