Михаил Назаров - Миссия Русской эмиграции

• Название: Миссия Русской эмиграции
• Автор: Михаил Назаров
• Жанр: Публицистика

Книга осмысляет уникальный опыт эмиграции, познавшей суть разных общественных систем: коммунизма, демократии, фашизма. Только выполнение этой миссии оправдывает пребывание части русских людей «не со своим народом, там, где наш народ к несчастью был», — считает автор, имеющий 10-летний опыт работы в крупнейшем политическом центре Зарубежья. Первый том имеет законченную форму и представляет собой историю политической эмиграции на фоне катаклизмов XX века. На основании источников, еще не изданных в нашей стране, рассматриваются причины революции, проблема «жидо-масонского заговора», отношение Запада к России, а также многие табуированные проблемы, которые отразились в опыте эмиграции как общечеловеческие. Дается информация о важнейших организациях, анализ их политики, ошибок, разногласий (в том числе церковных). Том снабжен именным и предметным указателями.

---

В этих условиях, когда на родине было провозглашено истребление традиции и национального самосознания, на долю тех представителей народа, которые оказались пусть в чужих странах, но в условиях большей свободы и хотя бы частично сохранившихся традиционных ценностей – выпала труднейшая задача: продолжить, в меру возможностей, духовное творчество своей нации.

Именно поэтому принято вести отсчет волн эмиграции лишь с 1917 года, хотя и до революции имелась большая эмиграция из Российской империи в США – но она была преимущественно нерусской и имела экономические причины. Только с революции появляется русская эмиграция, которая начинает выполнять совершенно новые функции. Если рассматривать значение эмиграции для России, то этих функций можно выделить тоже три.

Первая функция – сохранить память о дореволюционной России и ее национальное самосознание, стать в меру возможностей как бы «блоком памяти» своей нации. Сохранить за пределами родины "малую" Россию – первое время эмиграция именно так и понимала свою миссию. Эту функцию эмигрантская литература выполнила в достаточной мере: множество мемуаров и художественных произведений, наряду с русской классикой, запечатлели ту российскую цивилизацию, навсегда утраченную, и сохранили ее духовные ценности... Огромную роль в этом сыграла православная Церковь – именно она стала духовным стержнем русской эмиграции, без чего было бы немыслимо выполнение ни этой функции, ни двух следующих.

Но эта задача самосохранения могла выполняться лишь до тех пор, пока были живы и деятельны люди, которые прежнюю Россию помнили; которые становились преемниками этой памяти. А таких людей становилось все меньше и меньше: старшие умирали, новые поколения в своем большинстве ассимилировались на чужбине... Продолжение этой функции было немыслимо без связи с Россией большой.

И в этом заключалась вторая функция эмиграции: помощь тем силам на родине, которые сопротивлялись коммунистическому эксперименту, старались выжить, отстоять традиционные ценности. Наиболее активно это выражалось в стремлении зарубежья, вместе со здоровыми силами в России, добиваться политических перемен.

В выполнении этой функции можно видеть проявление нравственного долга эмиграции по отношению к Отечеству. Потому что нахождение в лучших условиях, чем твой народ, накладывает определенное моральное обязательство: необходимо оправдание своего нахождения не «с моим народом, там, где мой народ к несчастью был» (А. Ахматова). И только жертвенной деятельностью, направленной на свою страну, это оправдание достижимо.

В политической области эта деятельность проявлялась в разных формах. Сначала преобладали надежды на новый, "весенний поход" Белой армии в Россию – но им не было дано осуществиться. Первая реальная возможность помощи соотечественникам на родине появилась в годы войны, когда на оккупированные гитлеровцами территории устремились эмигранты для отстройки "третьей", русской, силы. Но и эти усилия лишь стоили жизни многим из них, погибшим в нацистских и советских концлагерях... После войны были умножены попытки отстроить в России подпольную освободительную организацию для революции снизу – и опять жертвы без реального результата...

Была ли эта политическая миссия эмиграции безплодна – ведь тоталитарный режим так и не был побежден внешней или подпольной силой, а изжил себя сам? Этот вопрос рассматривается в соответствующей главе книги.

Но уже сейчас можно сказать, что какие бы разные формы ни принимала эта деятельность на Россию – ее исходный мотив был именно нравственный, и в этом ее основное значение. Эта часть эмиграции, впрочем, очень малая, превратила свое пребывание в зарубежье не в наслаждение свободой и имевшимися благами, а в вид аскетического служения России. И если максималистские освободительные цели так и не были достигнуты – все же эта деятельность политической эмиграции имела значение для изживания режима, для подготовки будущих перемен.

Во всяком случае, русская политическая эмиграция приложила огромные усилия для создания мірового авторитета зарождавшимся в России силам нравственного сопротивления; для организации им моральной и политической поддержки, для защиты политзаключенных. Еще более ощутимо и плодотворно эта вторая функция эмиграции проявилась в культурной области – в послесталинский период, когда в русском зарубежье началось издание книг авторов, живших в России, но не имевших возможности печататься там. Их всемірно известные произведения, получившие свою первую жизнь в эмигрантском "тамиздате" и лишь недавно возвращенные на родину, воссоздают подлинную иерархию в русской литературе этой эпохи.

И, наконец, третья функция эмиграции – творческая: осмысление трагического опыта революции как опыта всемірного; осознание того, на что способен человек в разных общественных системах; раскрытие нового уровня русской идеи - как православного синтеза общечеловеческого опыта. Лишь на основе этого опыта можно осознать и духовное состояние всей человеческой цивилизации, понять грозящие ей новые опасности, увидеть движущие силы всех катаклизмов нашего драматического века.

Георгий Федотов, историк Церкви и публицист (даже если не разделять всех его взглядов), нашел очень удачный образ этому опыту эмиграции: «С той горы, к которой прибило наш ковчег, нам открылись грандиозные перспективы: воистину “все царства міра и слава их” - вернее, их позор. В міровой борьбе капитализма и коммунизма мы одни можем видеть оба склона – в Европу и в Россию: действительность, как она есть, без румян и прикрас»[5].

Этой миссии русской эмиграции уделено основное внимание в книге. Соответственно производился и отбор фактического материала – по принципу наиболее сгущенного и символичного историософского содержания.

Для христианина все в міре имеет смысл; в том числе и катастрофы – они дают опыт катарсиса, который, пожалуй, иным образом получить было нельзя. В этом – глубочайший и единственный положительный земной смысл российской трагедии. Он отражен в трудах русского зарубежного духовенства, в котором ведущее место занимают митрополит Антоний (Храповицкий, 1863–1936), митрополит Анастасий (Грибановский, 1873–1965), архиепископ Аверкий (Таушев, 1906–1976), архиепископ Феофан (Быстров, 1873–1940), архиепископ Серафим (Соболев, 1881–1950), архимандрит Константин (Зайцев, 1887–1975) и др. (см. главу 7), а также в религиозно-философских работах таких мыслителей, как Н.С. Арсеньев (1888–1977), Н.А. Бердяев (1874–1948), прот. Сергий Булгаков (1871–1944), Б.П. Вышеславцев (1877–1954), прот. Василий Зеньковский (1881–1962), И.А. Ильин (1883–1954), В.Н. Ильин (1891–1974), А.В. Карташев (1875–1960), Л.П. Карсавин (1882–1952), С.А. Левицкий (1908–1983), Н.О. Лосский (1870–1965), П.И. Новгородцев (1866–1924), П.Б. Струве (1870–1944), Г.П. Федотов (1886–1951), С.Л. Франк (1877–1950), прот. Георгий Флоровский (1893–1979), прот. Александр Шмеман (1921–1983) и др.

Хочется надеяться, что это драгоценное достояние русской культуры, еще практически не открытое культурой міровой – приобретет и для всего міра новый статус, когда оно будет представлено не от группки эмигрантов, а от имени самой России. Россия его уже вбирает, жадно впитывает, находя в нем ответы на самые насущные вопросы:

«Мы становимся свидетелями удивительного процесса, который предчувствовался лишь очень немногими людьми, а большинству казался просто невероятным: книги, написанные нашими мыслителями в изгнании более полувека назад и напечатанные мизерными тиражами, становятся насущно необходимыми нам сегодня, - подчас они звучат гораздо актуальнее и глубже, чем то, что пишут современные политологи и публицисты...», авторы этих книг «воспринимаются как наши современники, не только органически вписывающиеся в нынешние дискуссии, но и подчас дающие им то направление, которое приводит к истине». «Это безпрецедентное явление в истории культуры»[6]...

Хотя, конечно, и в этой области не обошлось без трудностей, ошибок и опасных соблазнов (в том числе и у перечисленных знаменитостей) – осваивая наследие русской эмиграции, их тоже нужно знать; им тоже будет уделено внимание в этой книге (том II).

Все три функции были присущи российской эмиграции изначально и дали свои результаты. Конечно, их выполняла очень малая ее часть. В целом русская эмиграция даже в лучшие времена представляла собой незавидное зрелище – нет необходимости это скрывать. Потому что результат в данном случае измеряется не количеством, а качеством. И разные волны эмиграции внесли в этот результат разный вклад.

Первая эмиграция была элитарна, коммунистический режим – силен, и ее роль оказалась особенно важна в выполнении первой и третьей задач. Поскольку "естественный отбор" первой волны эмиграции в значительной мере произошел на основании тех традиционных ценностей, которые новая власть преследовала наиболее жестоко, национальная и творческая заслуга первой эмиграции для России – наиболее велика. Да и хронологически первая эмиграция была ближе к истокам катаклизма; она смогла и за пределами России застать неоднородный, кризисный мір, давший много пищи для размышления.