Умберто Эко - Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ

• Название: Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ
• Автор: Умберто Эко
• Жанр: Публицистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21165-4

В этой книге собран ряд статей и выступлений, написанных с 2000 по 2005 год.

Это особый период. В его начале люди переживали традиционный страх перед сменой тысячелетий. Смена произошла, и грянули 11 сентября, афганская война и иракская война. Ну а в Италии… В Италии это время, вдобавок ко всему, было эпохой правления Берлускони… В своей новой книге «Полный назад!» выдающийся итальянский писатель Умберто Эко (р. 1932) говорит о современности — о ее политике, культуре и нравах.

По указанию держателей копирайта — У. Эко и издательства «RCS Libri» (Милан, Италия) из настоящего издания выведены очерки. «L'ltalia dei comici Una situazione tragica», «Ora tiriamo le monetine ai giudici», «Alcuni progetti di riforma rivoluzionaria», «Contra Custodes», «Dalla Celere a Ricky Memphis», «Su un congresso teologico berlusconiano», «Il codice Enigma», «La certosa di Parmalat», «Rassegna stampa del 2010», «Quel ram о di lagodicom».

---

В этой новой Нео-войне, опять же, умирать не полагалось никому. И уж в любом случае жертв должно было быть меньше, чем в Ираке, поскольку сербы все же белые и европейцы, в точности как и нападавшие. В конце концов пришлось даже оборонять этих сербов от албанцев, хотя конфликт начался с намерения оборонить албанцев от сербов. Конфликт этот, конечно же, не был фронтальным, в нем противники разъединялись не четкой линией, а многими замысловатыми зигзагами.

Никто не видывал войны, столь нацеленной на максимальную счастливость, минимальную несчастность. По каковой причине также и этой войне было суждено быть крайне недолгой.

Афганистан

11 сентября общепринятую военную логику снова опрокинули с ног на голову. 11 сентября началась не афганская война, а конфронтация, длящаяся и сегодня, между западным миром, особенно США, и исламским терроризмом.

Но если 11 сентября все же счесть началом войны, налицо новая стадия Нео-войны: она характеризуется отменой фронтальности. Даже те, кто представляет себе участников конфликта как с одной стороны «Запад», а с другой «Ислам», понимают, что война идет не между территориями. Часто поминаемые «государства-изгои»[31], если угодно, — перевалочные базы для терроризма, но терроризм не знает ни территорий, ни границ. Терроризм гнездится в самом сердце государств Запада. Вот уж действительно картинка «Где твой враг? А он у тебя в доме».

С той, однако, разницей, что во времена войны в Заливе и войны в Косово тех агентов врага, которые действовали в чужом доме, мы узнавали в лицо (поскольку они выступали по телевизору). А в случае международного терроризма сила врагов в том, что (i) они остаются неопознанными, (ii) наши масс-медиа не в состоянии освещать их жизнь, как Питер Арнетт освещал жизнь Багдада под бомбежками западной авиации, и (iii) в рядах потенциальных врагов оказываются не только этнически инородные элементы, затесавшиеся к нам, но и наши соотечественники. Не исключено, что конверты с сибирской язвой рассылали по почте вовсе не мусульманские камикадзе, а американские сектанты, неонацисты или какие-нибудь еще фанатики особого покроя.

Дальше. Роль средств массовой информации. У СМИ теперь совсем иная роль, нежели та, которую они играли в двух предыдущих Нео-войнах, где, самое большее, они озвучивали мнение противника.

Всякий террористический акт преследует главную цель: запустить сообщение, сеющее в массах ужас (terror) или как минимум беспокойство. Теракт дестабилизирует порядок жизни, даже когда ущерб от теракта не очень страшен, и тем более серьезно он дестабилизирует весь уклад жизни, когда атакуется какой-нибудь важный символ. Какова же была, с этой точки зрения, цель бен Ладена при атаке на башни-близнецы? Развернуть самый величественный спектакль на свете, не виданный даже в фильмах катастроф. Наглядно продемонстрировать крах главных символов западной власти. Показать, что эта власть уязвлена в самых сокровенных своих святынях.

И вот, при том, что целью бен Ладена именно как раз и было нанести удар по мировому общественному мнению посредством кошмарной картинки, средства массовой информации стали ему способствовать и размножали эту картинку, и усиливали ее кошмарность, сообщая о ней, показывая во всей отчаянности работу спасателей, раскопки, изуродованный силуэт Манхэттена. СМИ были принуждены повторять эту серию новостей и картин день за днем по крайней мере в течение месяца. Они показывали фото, крутили видеокадры, передавали бесчисленные рассказы свидетелей-очевидцев, снова и снова тыча в глаза всем и каждому изображение этой раны.

Принуждены ли? Трудно ответить. Благодаря этим фото журналы подняли тираж, телеканалы — рейтинг, и зрители просили и требовали одних и тех же сцен, то ли подпитывая свое негодование, то ли теша свой подсознательный садизм. Наверное, иначе и быть не могло. В общем, средства информации выдали Усаме бен Ладену дармовой рекламы на миллиарды долларов. Они каждый день показывали образы, созданные Усамой, и стремились как раз к тому, чего Усама хотел: чтобы все и каждый — без исключения — эти образы увидели. Чтобы западные люди от этих изображений растерялись, а фундаменталисты, сторонники Усамы — загордились.

Тем самым масс-медиа, порицая бен Ладена, выступили его надежными союзниками и помогли ему выиграть первый раунд.

В то же время и попытки цензурировать или смягчать коммюнике бен Ладена, которые он рассылал через «Аль-Джазиру»[32], на практике потерпели неудачу. Мировая информационная сеть оказалась могущественнее Пентагона и тем самым паки утвердился принцип Нео-войны: враг говорит с тобой в твоем собственном доме.

В этом случае Нео-война опятъ-таки сталкивала между собой не соперничающие государства, а многие сильные власти, с той разницей, что эти сильные власти в двух предыдущих Нео-войнах могли работать на сокращение длительности конфликтов, на обретение мира, а на этот третий раз их работа рисковала затянуть начавшуюся войну.

Бывший директор ЦРУ не так давно в интервью «Репубблике» обмолвился, что по-хорошему надлежало бы бомбить не афганцев, а оффшорные банки Каймановых островов и банки крупных европейских столиц.

За несколько дней до того в телепередаче Бруно Веспы[33], после подобного же высказывания (не столь авторитетного, ибо оно исходило не от бывшего директора ЦРУ, а от никому не известного антиглобалиста) Густаво Сельва[34] разразился филиппикой, утверждая, что только сумасшедший или провокатор может намекать, будто западные банки якобы подыгрывали исламским террористам. Вот пример, как политик довольно-таки пенсионного возраста попросту неспособен уяснить глобальную природу Неовойны. Однако эту природу превосходно понимают в Вашингтоне. Мы помним, что на более ранней стадии, имевшей место между 11 сентября и началом афганской операции, Соединенные Штаты планировали развивать этот конфликт средствами крупного шпионажа и поразить терроризм в его финансовое сердце. Но потом потребовалось спешно взбодрить униженное и уязвленное самосознание американцев, а единственным способом спасти лицо было — организовать самую настоящую Пра-пра-войну.

Так афганский конфликт построился по традиционному принципу — территориальной конфронтации, полевой стратегии, традиционной тактики (впору вспомнить баталии XIX века — англичан на перевале Хайбер), — и были возрождены следующие принципы Пра-пра-войн:

(i) Средствам информации снова запретили подрывать эффективность военных действий, то есть восстановили некое подобие цензуры. Тот факт, что тем временем цепочки глобальной информации работали своим ходом и порою запретные для американских средств сведения озвучивались по арабскому телевидению, доказывает как ясный день, что Пра-пра-войны, действительно, неосуществимы в эпоху Интернета.

(ii) Поелику неприятель победил в первом раунде, в битве символов, он подлежал физическому уничтожению. При этом следовало хотя бы формально щадить мирное население (то есть опять зазвучали разговоры об «умных бомбах»), хотя не все шло гладко, и когда бои велись не солдатами из западной группировки, а афганцами из Северной коалиции, то и дело случалась какая-нибудь бойня, и приходилось зажмуриваться или глядеть в другую сторону.

(iii) Снова сделалась приемлемой гибель собственных солдат. Нации было предложено готовиться к утратам. Буш-второй, уподобляясь Черчиллю в эпоху Второй мировой войны, пообещал всем своим, разумеется, рано или поздно победу, но перед победой пообещал кровь и слезы; в то время как первый Буш, во времена наступления в Персидском заливе, не вел подобных разговоров.

Пра-пра-война в Афганистане, может быть, и решила проблемы, которые ею же самой были поставлены: то есть талибов отстранили от власти — но не решила проблем Неовойны третьей стадии, которая, собственно, породила саму ее, Пра-пра-войну. Если целью афганской войны было уничтожение международного исламского терроризма и подавление его очагов, то яснее ясного, что эти очаги продолжают существовать и действовать по всему миру: сейчас террористы затаились и выбирают, куда им бить в следующий раз. Если целью было уничтожение бен Ладена, совершенно не факт, что эта цель была достигнута. А если даже она и выполнена, запросто может обнаружиться, что бен Ладен, да, харизматичная фигура, но он олицетворял собой отнюдь не весь исламский фундаменталистский терроризм, какой только есть на свете.

Искушенные политики, к примеру Меттерних[35], понимали, что отправкой Наполеона на Святую Елену бонапартизм не пресекается, и Меттерних закрепил результаты Ватерлоо решениями Венского конгресса (причем и этого, вынуждены мы добавить в скобках, оказалось недостаточно, как показала история XIX века).

Следовательно, Нео-война, начатая 11 сентября, не дала ни победы, ни результата на стадии афганского конфликта. Не могу сказать вам, имел ли возможность Буш действовать иначе и как он должен был бы действовать. Не о том речь. Речь о том, что Нео-войну в принципе не может выиграть ни один военачальник.