Андрэ Нортон - Знак кота

• Название: Знак кота
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма-пресс, Зеленоградская книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-85949-091-7

Почитатели таланта Андрэ Нортон наверняка давно заметили ее особую предрасположенность к кошачьему племени. И в этом сборнике представлены произведения, в которых наравне с героями-людьми действуют разумные, благородные и просто обаятельные коты, кошки и даже подрастающие котята.

Содержание:

* Знак кота.

* Гнев оборотня.

***

Юный Хинккель из Дома Клаверель, отвергнутый собственной семьей из-за неприспособленности к воинскому ремеслу, находит себе новых сородичей среди песчаных котов — существ, считающихся во Внешних землях едва ли не самыми главными врагами человека. Тем временем над пятью королевствами и всеми правящими Домами империи, которую они составляют, нависает неотвратимая опасность — нашествие огромных полуразумных крыс, безжалостных ко всему живому. Только единение людей и песчаных котов способно остановить угрозу. Но, к сожалению, не все враждующие друг с другом Дома это понимают.

---

А она выбрала среди инструментов узкий резец и быстро обрабатывала им грубую отливку. С резца падали стружки волосяной толщины. Наконец фигурка была завершена. Тогда кукольница нагнулась к маленькой тумбочке в столе. Там был ещё один замок, открывавшийся касанием пальца, и его она открыла сама, ибо меня эта тумбочка не слушалась.

Она сняла с маленькой полочки внутри небольшой металлический флакончик и опустила в узкое горлышко тоненькую кисточку. Затем стала с огромным старанием окрашивать фигуру. Жидкость была бесцветной, но хозяйка трижды покрыла этой жидкостью созданного ей кота.

Потом открыла шкатулку с драгоценными камнями. Сначала вынула оттуда кусочек тёмной ткани, затем принялась выуживать камешки. Сверкнула великолепная желтизна лучших цитринов. Она старательно перебирала и подбирала эти камни, пока не нашла два совершенно одинаковых близнеца. Они и стали глазами фигурки.

Покончив с этим, Равинга снова порылась в материалах и достала закопчённую металлическую пластину. Такую прокопчённую, что невозможно было определить, из какого металла та сделана. Она поставила песчаного кота на середину этой пластины и осыпала его тонкими, как пыль, кристалликами из другого флакона. Порошок сыпался и сыпался, пока, наконец, не скрыл под собой всю фигуру.

— Свечку… — ещё один приказ.

Я чиркнула кресалом и зажгла стоявшую на столе свечку. Взяв свечу в руки она поднесла пламя к порошку. По поверхности порошка поползли искорки пламени. Котти попятились. В первый раз они подали голос — нечто среднее между мурлыканьем и мяуканьем — словно запели. Сверкнула вспышка, и к потолку взвился клуб дыма.

Равинга со вздохом выпрямилась, руки бессильно опустились на колени. Я заметила, как осунулось её лицо, и схватила свою хозяйку за плечо:

— Вы должны отдохнуть…

Она медленно усмехнулась.

— Мы ждём гостей, двух гостей, девочка. Да, я должна отдохнуть, ибо должно быть сделано многое.

Над пластиной спиралью поднимались последние струйки дыма. Порошок исчез, осталась только фигурка песчаного кота. Песенка котти стихла. Одна за другой они вытягивали шеи, громко обнюхивали мордочку статуэтки и странно вскрикивали. Ни разу не слышала, чтобы котти так мяукали. Равинга кивнула головой.

— Хорошо получилось, а? Надеюсь, кот пригодится нам в будущем.

Наставница ухватилась руками за стол и с трудом, словно все силы покинули её, поднялась со своего старого стула.

— Вот, — она указала на золотого кота, — спрячь его, как следует. Его нужно беречь.

Тут Равинга покачнулась, и я бросилась, чтобы подхватить её, но она отстранила меня одной рукой.

— Мне нужно просто отдохнуть. Отдохнуть, прежде чем прибудут гости.

Гости прибыли с такой охраной, какую нечасто видели в нашем квартале. Разве что, когда случались стычки между Домами, и какой-нибудь наёмный убийца решался спрятаться где-нибудь здесь. Отряд личной гвардии Королевы сопровождал Хинккеля до самых дверей. А рядом с ним, не скрываясь, шёл Мурри, песчаный кот. Странно, мне казалось, что его песенка будет спета, как только он покажется на глаза любому из здешних отважных охотников.

Воины не стали входить вслед за Хинккелем в наш маленький дворик. Но мне не понравилось даже то, что они вообще появились в нашем переулке.

Я не знаю многих тайн Равинги, может быть, не знаю даже ни одной, но среди них есть такие, которые нельзя открывать людям, обладающим государственной властью. Что она вовлечена в большой и сложный план, ниточки которого тянутся и вверх, в благородные Дома, и вниз, к тем, кто избегает дневного света, — об этом я знала, знала уже много сезонов назад. И что я сама являюсь частью этого плана — об этом я тоже знала и не возражала.

Я всегда ощущала в себе жажду знаний, а Равинга, представлявшая в моих глазах фигуру, внушающую уважение и страх, вместе с тем была и учителем, готовым поделиться знаниями. И пусть даже первое зачастую преобладало над вторым, тем богаче я чувствовала себя, будучи допущенной хотя бы и к самым поверхностным частям плана.

Я наблюдала за прибытием Хинккеля из слухового оконца и сразу заторопилась вниз, открыть прежде, чем он постучит. Манкол застыл за прилавком. Я в очередной раз задумалась над тем, что знает этот старик, о чём догадывается. С первых шагов в этом доме я поняла, что он безгранично предан Равинге.

Вошёл Хинккель, следом — Мурри. Задев подол моей юбки, вперёд выбежали наши три котти. Я подняла руку, приветствуя человека, они же обнюхали песчаного кота, касаясь его носами.

На ладони, поднятой в ответном приветствии, я заметила чёрное пятно, почти полностью покрывавшее ладонь. Клеймо, пометившее плоть. Он переменился и в другом. На узком лице появились новые морщины, от него исходило странное ощущение силы, силы, которую он познал и которой овладел. Я уже встречала такое в моей жизни с Равингой. Этот юноша побывал в очень необычных местах и там его отковали заново.

— В этом Доме ты желанный гость. У очага садись без опаски. Знай, что под этой крышей все — твои друзья, — механически произнесла я формулу приветствия.

Он улыбнулся, и улыбка стёрла с его лица это новое выражение силы.

— Да славится этот Дом. Принимаю предложенное от всего сердца, — последние слова ответа показались мне больше, чем простой формальностью. В них прозвучала теплота, говорившая, что он в самом деле нашел здесь добро и уют.

Дверь уже укрыла нас ото всех любопытных глаз… не знаю, почему мне пришла в голову именно эта мысль. Сколь невинной ни была наша встреча, мне казалось, что стражники не должны видеть этого.

И снова, как в прошлый раз, я отвела его в приготовленную комнату. Когда он отложил в сторону посох, я лучше рассмотрела этот знак у него на ладони — голова леопарда. Я не знала, что это означает, — может быть, это был знак того, что пока он с триумфом преодолел все поставленные перед ним препятствия.

Его кифонг стоял у стены, он нагнулся за инструментом, провёл пальцами по струнам.

— Хорошо и искусно настроено, — он снова с улыбкой посмотрел на меня. — Благодарю тебя, Алитта.

Я пожала плечами. Как всегда, рядом с этим человеком я чувствовала себя скованно и неуютно и не понимала, зачем Равинга так тесно вплетает его в свою паутину. Хотя его и не сравнишь с молодыми воинами из Великих Домов, он выглядел довольно симпатичным. Но какое мне было до него дело? Я уже по горло наелась всеми этими высшими мира сего, блестящими юношами, не то что он, и под своей сверкающей мишурой все они оказывались совершенными пустышками.

— Хороший инструмент заслуживает внимания, — ответила я со всем безразличием, на которое была способна. — Моя хозяйка выйдет к нам позднее, она работала допоздна.

Он кивнул, и я попятилась из дверей, пропустив внутрь Мурри, и поспешила на кухню, решив приготовить такие блюда, что как следует подкрепят Равингу после её долгой работы и насытят наших гостей, о значении которых в нашей жизни я никак не могла догадаться.

Глава двадцать седьмая

Лучи света от лампы падали на поверхность стола. Забавно, но казалось, что даже они радуются мне. В этой комнате я чувствовал себя как дома — хотя девушка, сидящая у очага, по-прежнему смотрела на меня весьма холодно. Зато всё остальное радовалось мне, и я ощущал тепло, идущее не снаружи, а изнутри.

Если Алитта встретила меня с прохладцей, то Равинга, напротив, очень душевно, и, рассказывая историю своих приключений, я обращался больше к ней. На скамье за другим концом стола сидели три чёрные котти, с таким видом, как будто они понимают каждое сказанное мной слово, а может быть, они каким-то образом разузнали всё у Мурри, который привольно растянулся на полу.

Кифонг покоился у меня на коленях. Время от времени мои пальцы касались струн, извлекая из них одинокие звуки. Не сразу я догадался, что подражаю барду, рассказывающему какую-то историю.

Мой рассказ затянулся до глубокой ночи. Кукольница накормила меня сытным ужином, и рядом со мной стоял сосуд с соком фексы, чтобы смачивать горло, пересохшее от долгих речей. Я обратил внимание, что Алитта покинула своё место у огня и села на скамью, рядом с котти.

— Итак, я прошёл все эти испытания и прошёл удачно, — завершил я.

— Прошёл, — эхом откликнулась Равинга. — Осталось только завоевать корону.

Я всё время пытался не думать об этом, потому что прекрасно знал — последнее испытание будет самым изощрённым и тяжёлым. Я не представлял даже, как вообще можно дотянуться до короны среди этих качающихся, острых, как сабли, пластин, висящих на разной высоте. И теперь у меня по коже пробежал холодок, хотя в комнате было тепло.

Каждое из испытаний грозило смертью. Я думал, что давно уже свыкся с этим. Сейчас же обнаружил, что страх снова ходит за мной по пятам. Я опустил арфу на стол и взглянул на ладони, на которых оставил свой знак Страж. А потом меня словно подтолкнуло нечто, лежащее вне моего понимания, и я обеими руками стиснул медальон, висевший у меня на груди.