Рассел Малкахи - Горец _ Чужие _ Чернокнижник (сборник)

• Название: Горец _ Чужие _ Чернокнижник (сборник)
• Автор: Рассел Малкахи
• Издательство: Фирма "Русич"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1993
• ISBN: 5-88590-081-7

В сборник включены впервые переведенные на русский язык три остросюжетных романа боевой фантастики и приключений: «Горец», «Чужаки» и «Чернокнижник».

---

Асон, как во сне, сдвинулся с места. Его взгляд застыл на табло датчика, но замеченное боковым зрением общеё движение увлекло его за собой.

Страшно идти вперед, но оставаться здесь одному и без оружия было немного страшнее.

Вдруг по нервам ударил короткий звук, похожий на испуганный вздох при сильном потрясении.

Вздохнула Кеси.

Проход вывел их в зал — достаточно большой, чтобы вместить в себя как всех прежних обитателей колонии, так и пару сотен яиц метровой высоты, и оставить при этом достаточно места для небольшого отряда десантников.

Да, всё колонисты были здесь, и при виде их самый мужественный человек мог потерять самообладание.

С первого взгляда тяжело было сказать, живы они или мертвы: для людей, находящихся в таком положении, критерии жизни и смерти не были разработаны.

Со всех сторон потеками и космами свешивалась серая застывшая слизь, уродливой паутиной оплетая тела и склеивая их в общую массу, спрессованную и сформированную в виде уродливых неровных колонн, ведущих к потолку. Большинство людей всё же сохраняли вертикальное положение, некоторые из них были видны из клейкой массы почти целиком, у других наружу могла торчать кисть руки или носок ботинка. Лица одних казались лицами спящих или лишь на минуту закрывших глаза людей. Другие застыли в гримасах, полных страдания и отчаянья.

И те и другие лица от покрывающей их слизи казались серо-зелеными.

В некоторых местах слизь высохла и осыпалась трухой, отдаленно напоминающей сигаретный пепел.

В других она еще блестела и казалась вязкой, способной приклеить к чудовищным колоннам новые жертвы.

— О Боже, что это? — прошептал от ужаса Асон.

От чудовищных кожистых яиц тянуло сладковатой гнильцой.

Слизь, опутавшая мертвых колонистов, пахла сыростью.

Но всё ли люди были мертвы?

Слизкая масса дышала. Запах исходил от неё не ровным облачком, а накатывался периодическими волнами.

От фонариков десантников слизь мерцала. И казалось, что она шевелится, высвобождая невидимые щупальца, готовые в любой момент метнуться навстречу почти безоружным людям.

От этого страшного зрелища трудно было оторваться. Оно подавляло своим уродством и завораживало своей грандиозностью.

В своем роде это была поэма смерти, её квинтэссенция, вытащившая наружу и выставившая напоказ всё уродство человеческого перехода на тот свет.

Нет, в колоннах были слеплены всё же мертвецы: при более детальном рассмотрении оказалось, что у некоторых висели выпущенные кишки, вытянутые и смешавшиеся с потеками слизи, подкрашенной застывшей кровью. Словно через стекло, глядели из её толщи перекошенные лица вытаращенными помутневшими глазами — похоже, люди, утопленные в слизь поглубже, просто задохнулись.

Женщины, мужчины, подростки, дети.

Горн наклонился вперед, к ближайшему монитору.

Рили вцепилась в подлокотники кресла.

«А я еще считала, что страшней того, что видела я, уже ничего не может быть», — было написано на её лице.

«Жутко. Страшно», — поставил себе диагноз искусственный человек Биш.

Даже для робота это зрелище было невыносимо.

Боковым взглядом Рили уловила возле себя какое-то движение и вздрогнула.

Маленькая Нют, вытаращив глазенки, всматривалась в экран, ища кого-то взглядом.

— Ну-ка, Нют, — севшим голосом окликнула её Рили, — пересядь вперед.

Нют отрицательно мотнула головкой.

— Я сказала, сядь вперед! — более решительно приказала Рили.

Нют взглянула на нее. Взгляд девочки был сухим и застывшим.

Было ясно, что в её душе появился еще один намертво выжженный участок.

На этот раз девочка молча повиновалась. Рили была знакома эта сухая боль.

С потолка зала капала жидкость, густая и вонючая. Может, это был раствор всё той же слизи…

Проход между цепочкой кожистых яиц был усыпан трухой.

Тянуло сыростью.

«Так, должно быть, пахло в старинных склепах», — подумал Гис.

— Спокойно, ребята, спокойно, — бодрясь из последних сил, проговорил Эрн. Его слова звучали фальшиво. — Не забывайте, что мы по-прежнему десантники, что у нас есть задание. Идем, ничего не боимся.

Эрн первым вступил в проход между яйцами и колонной. Искаженные смертью лица людей качнулись и поплыли навстречу камере монитора; при виде их Горн и Рили непроизвольно отшатнулись.

За Эрном с хладнокровием мертвеца отправилась Берта. Её саму немного удивляло собственное отношение к возможно скорой смерти. Возможно, психологи подобрали бы её состоянию какой-нибудь умный медицинский термин вроде «потери чувствительности при сверхпороговом раздражителе на фоне общего нервного переутомления». Сама она знала только одно: появилось предчувствие, что смерть не заставит себя долго ждать, и она поняла это и согласилась. Как ни странно, это вызвало даже облегчение: теперь она могла делать что угодно. Приговоренные люди — самые свободные из всех.

— Мне кажется, на нас кто-то смотрит, — буркнул Фро.

«всё это сон, — неожиданно принялся убеждать себя Урих. — Мне всё это привиделось. Обыкновенная иллюзия. Разве так бывает в жизни: чудовища, эти склеенные люди? Конечно же это сон. Так чего я должен бояться?»

Асон гипнотизировал взглядом индикатор движения живых существ. Глаза болели, и время от времени ему начинало казаться, что полукружья с радиусами на табло начинают вращаться. Серые пятна перед глазами тоже несколько раз чуть не сбили его с толку, но распознать их было несложно — стоило только зажмуриться.

Одно из лиц, наиболее сохранившееся, привлекло внимание Берты. Из-за витка слизи, посеревшей и потерявшей видимую клейкость и почему-то напоминавшей легкий газовый шарф, смотрело изможденное лицо подростка, словно на секунду забывшегося от долгих страданий. Берта наклонилась к нему и разглядывала тонкие черты, которые могли принадлежать как мальчику, так и молодой женщине. Прямой нос, короткая челка, тонкие губы.

Гис разглядывал яйца. Кожистые, рыхлые мешки с неровной поверхностью изнутри, казалось, были выложены обнаженным мясом, еще свежим и влажным, лишь местами запекшимся, как на ссадинах. Уродливые лепестки взорвавшейся изнутри толстой плоти вызывали тошноту. От них и пахло плотью, но к запаху примешивался незнакомый оттенок, не имевший земных аналогов. Даже опустев, эта скорлупа была полна хищной издыхающей зрелости и, по контрасту с мертвецами в слизевой колонне, отличалась наглым торжествующим здоровьем.

От постоянного вглядывания в индикатор у Асона начала кружиться голова.

Между тем Берта дулом винтовки отвела пленку от лица подростка. всё же это скореё был мальчик.

— Смотрите-ка!

Гис, тоже дулом винтовки, поднял валявшийся рядом уплощенный, будто выпотрошенный, скелет паука.

Неожиданно мертвая голова дернулась и открыла глаза. Это произошло так неожиданно, что Берта закричала.

всё обернулись к ней. Ей еще повезло, что у винтовки Асона не было магазина: на этот раз отбить дуло было некому.

— Что такое?

— Что случилось?!

Никаких чудовищ не было видно, и это озадачило всех еще сильней.

— Тут живой, живой! — нервно закричала Берта. Крик быстро привел её в себя. Мгновенный испуг улетучился, снова уступая место тупой обреченности. — Один из них живой…

— Тише! — Эрн оттолкнул её в сторону и, прищурившись, заглянул в открывшиеся глаза мальчика. — Не беспокойся. Мы пришли за вами.

Мальчик негромко застонал сквозь зубы. Его лицо исказила гримаса боли.

— всё будет хорошо, — произнес Эрн.

Мальчик посмотрел на него глазами, полными ужаса. Он попробовал что-то произнести, но одеревеневший язык не подчинялся, скованный бессилием.

— Не волнуйся, всё будет хорошо, — повторил Эрн.

— Нет! Нет!!! — На лице мальчика отразился протест.

Только Рили заметила замершую в его глазах просьбу уйти — и по её позвоночнику тотчас пробежали мурашки. Она догадалась, что это могло означать.

— Пожалуйста, — каждое слово уходило из него с крупинкой жизни, — убейте меня! Убейте!

Мальчик снова приоткрыл рот, но больше не смог выдавить ничего.

— Успокойся, мальчик, — продолжал утешать его Эрн, не замечая ужаса в глазах подростка. всё будет хорошо.

Забыв обо всем, Эрн шептал мальчишке слова утешения. Люди были живы — ничто другое его больше не волновало.

— Давай сюда руку, — сказал расчувствованно Эрн, — сейчас мы тебя снимем…

Мальчик закричал, захлебываясь от собственного крика, и, согнувшись пополам, почти вывалился на руки десантников — лишь одна из слезивых полос удерживала. Его тело изгибалось. Мальчика ломало так, что трудно было поверить, что человеческое тело способно на такое, — можно было подумать, что мальчику в спину воткнулось что-то и теперь пронзает его насквозь, стараясь найти в живой преграде более короткий путь.