Сандра Фремптон - Пока дышу, я твой

• Название: Пока дышу, я твой
• Автор: Сандра Фремптон
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-7024-1738-0

---

Несколько секунд Соренза, не отрываясь, смотрела на дверь. Она не знала, плакать ей или смеяться. Николас добился своего. Надо отдать должное его находчивости! Вот так молодец!

Глядя на разбросанные по всему столу бумаги, она никак не могла вспомнить, на чем остановилась, да и не имела ни малейшего желания этого делать. Выходные с Николасом. Это звучало абсурдно. А как же его брюнетка? Принадлежит ли она к тем женщинам, которых, как говорил Доуэлл, одаривают подарками, но которым ничего не обещают? Или прав Ирвин и эта пышнотелая красотка скоро станет миссис Доуэлл? Ее, конечно, это никоим образом не касается, но если последнее верно, то почему тогда Николас здесь, а не в Бостоне?

Соренза поднесла руки к пылающим щекам. Стук ее сердца отдавался в висках. Она сама построила жизнь, которая ее устраивает, и ей вовсе не хотелось, чтобы кто-то все разрушил. А Николас вполне мог это сделать. Ее охватила паника.

Она не контролирует себя точно так же, как когда-то с Саймоном. Он тоже ворвался в ее жизнь, очаровав обаянием и красотой, и в конце концов она потеряла голову. Ей было восемнадцать, когда они встретились, и почти двадцать, когда все уже было кончено. Только несколько месяцев Соренза жила по-настоящему, все остальное время существовала. Постоянно боялась обидеть его, потерять его любовь. Всегда винила себя во всем, что бы ни произошло. Одним словом, дочь своей матери.

Соренза выпрямилась. Нет, она не позволит себя сломить. С такими, как Доуэлл, надо быть настороже, и она не забудет об этом все выходные. Для него это будет всего лишь приятным разнообразием, сменой обстановки…

Прошло довольно много времени, прежде чем Соренза вышла из кабинета, и за это время она успела прийти в себя и собраться с мыслями. Николас сидел на краю стола в приемной и листал журнал. Увидев Сорензу, он поднялся ей навстречу.

— Не хмурьте брови, у вас раньше времени появятся морщины.

Не реагируй на его слова, он именно этого и дожидается, приказала себе Соренза и одарила его вежливой улыбкой в сочетании с ледяным взглядом. Однако голос ее прозвучал дружелюбно.

— Я стараюсь об этом не думать.

— В пятьдесят лет, когда вы будете похожи на сморщенную сливу вместо персика, вы так не скажете.

Николас улыбнулся, и Соренза увидела, как холодный зеленоватый огонек в его глазах сменился теплым солнечным светом. Всего раз или два она замечала в нем эту перемену за все время их знакомства. После такого взгляда трудно было остаться равнодушной, но она очень постаралась.

Николас заключил ее в объятия, и лицо его стало серьезным.

— Как его звали? — мягко спросил он.

— Что?

Неожиданный вопрос застал Сорензу врасплох, и от растерянности она даже не стала вырываться, как обычно.

— Как имя того парня, который прикрепил к вам табличку «руки прочь»?

Ее глаза сверкнули.

— Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите! — И она с вызовом посмотрела на него.

— Лгунья. — Его взгляд обжигал. — Кто-то обидел вас, и очень сильно. Как его звали?

— Ник, пустите меня…

— Мы будем стоять так, пока вы не назовете мне его имя. — Самоуверенный, избалованный женщинами ловелас куда-то исчез, и перед Сорензой опять стоял нежный, ласковый мужчина. — Чем больше я узнаю вас, тем меньше понимаю, и мне это не нравится.

В пристальном взгляде Николаса Соренза увидела неуемное желание услышать ответ на волнующий его вопрос.

— Мне казалось, вы слишком заняты, чтобы беспокоиться обо мне, — строго сказала молодая женщина.

Его лицо выглядело непроницаемым.

— Что-то подсказывает мне, что вы говорите не о работе. Я прав?

Еще как прав. Она передернула плечами и попыталась высвободиться из его объятий, но он сжал ее еще крепче.

— Кажется, мы опять вернулись к теме о маленькой записной книжке. Я угадал? — Голос Николаса звучал ровно, но слегка насмешливо.

— Вы сами упомянули о ней. Я просто сказала…

— Я знаю, что вы сказали, Соренза.

В следующую минуту он наклонился и поцеловал ее. Его губы настойчиво и жадно ласкали ее, и этот поцелуй был не похож на все предыдущие, как не походят друг на друга огонь и лед. Соренза попыталась вырваться, но его язык проникал туда, куда ему хотелось, и страстное желание стремительным пламенем охватило все ее существо. Словно снежинка в безветренный морозный солнечный день, она ощущала себя почти невесомой.

Его руки скользили по ее шелковистой коже, прижимая все ближе к упругой груди, в которой глухо отдавались неистовые удары сердца. Соренза чувствовала, как он осторожно исследует ее тело. И ей было приятно осознавать, что она так легко возбудила его желание…

Треск телефонного аппарата внезапно ворвался в чудесный мир прикосновений и ощущений, и Соренза еще некоторое время стояла как оглушенная, пытаясь определить, сколько времени длилось это сладостное сумасшествие. Пока автоответчик принимал чье-то сообщение, касающееся счетов, Николас мягко произнес:

— Я бы не целовал вас так, будь у меня другая. Пригласил бы в ресторан или еще куда-нибудь, но все осталось бы на деловом уровне.

— Платоническая дружба? — попыталась пошутить Соренза, но в голосе ее явственно слышалась дрожь.

— Да.

Правду ли он говорит? Она посмотрела в его проницательные серо-зеленые глаза и поняла, что не знает. Когда-то она уже поверила влюбленному взгляду — и ошиблась. Воспоминание острым жалом кольнуло в сердце и вызвало судорогу боли на лице.

Николас в который уже раз прочитал ее мысли.

— Но рано или поздно вам придется поверить.

— Почему придется? — не поняла Соренза.

— Потому что вы слишком красивы и желанны. Кем бы он ни был, Соренза, и что бы он ни сделал, ваше будущее в ваших руках, и вы сами сделаете его таким, каким захотите. Вы так не думаете?

Эйфория от его страстных объятий и нежных поцелуев улетучилась, и она вдруг тихо сказала:

— Его звали Саймон Труман…

— И?

— Мы познакомились, когда мне едва исполнилось восемнадцать. Я вышла за него замуж в девятнадцать, а год спустя развелась. — Она с вызовом и болью посмотрела на Николаса. — Вот и все.

— Еще студенткой? — мягко, но настойчиво уточнил он.

Соренза кивнула. Больше она не скажет ни слова.

Николас Доуэлл, пятнадцать долгих лет вращавшийся в мире большого бизнеса, научился контролировать свои эмоции, и это помогло ему сохранить бесстрастное выражение лица.

— Он сделал вам больно?

Это был вопрос, на который — Николас знал это — он не имел права.

— Я не хочу об этом говорить.

— Хорошо, — спокойно согласился он. — Но все, что я сказал раньше, правда. Этот Труман — ваше прошлое, а вы должны жить настоящим.

Он не понимает, о чем говорит. Соренза посмотрела на него долгим задумчивым взглядом. То, что она пережила, — страшно, но ужаснее всего, что это случилось с ней в восемнадцать лет.

— Вы консультировались с психоаналитиком? — спросил Николас через несколько секунд.

— Полагаете, что никто и шагу не может ступить без психоаналитика? — с раздражением бросила Соренза и чуть мягче добавила: — Кажется, я уже сказала, что не хочу это обсуждать.

— Но вы хоть с кем-нибудь делились своими проблемами?

Сорензе не хотелось ни секунды думать о Саймоне. Ее тошнило от воспоминаний о нем. Она тяжело сглотнула и отчеканила:

— Предпочитаю никогда этого не делать.

Расскажи она кому-нибудь правду, ей бы все равно не стало легче. Даже сейчас, когда прошло десять лет, она бы так не поступила. Есть вещи, о которых рассказывать другому человеку просто унизительно.

— Я совершила большую ошибку, выйдя за него замуж, и это все, что вам надо знать.

Черт возьми, она так ничего и не рассказала! Николас ничем не выдал своего разочарования.

— Да, вы правы, — с легкостью произнес он. — Однако вернемся к нам с вами…

— К нам с вами? — недоуменно спросила Соренза. — Но нет никаких «нас с вами»!

— Еще как есть! Вы можете называть это как угодно, но ваше тело с самого начала знало, чего хочет, даже до того, как ваш разум понял это, — бархатным голосом произнес Николас, многозначительно подняв бровь.

— Вы имеете в виду секс, — заявила Соренза, — и больше ничего.

В его глазах вспыхнул игривый огонек.

— А что в этом плохого, моя кошечка?

— Пожалуйста, не называйте меня так. Все обращаются ко мне по имени.

— Но я не все, — медленно произнес Николас. — Не так ли?

Так! Ее кожа покрылась мурашками.

— Кроме того, ваше красивое имя у всех на устах, оно всем привычно. А «кошечка» звучит мягко и тепло, и чертовски сексуально. Впрочем, давайте же наконец закончим выяснять отношения, — предложил он. — Белл уже, наверное, заждалась нас.

— Не могу поверить, что вы буквально напросились к ней на выходные, — расстроенно произнесла Соренза.