Елена Ковалевская - Записки средневековой домохозяйки

• Название: Записки средневековой домохозяйки
• Автор: Елена Ковалевская
• Жанр: Любовно-фантастические романы

"Кавалькада разряженных под старину молодых людей с гиканьем и свистом пронеслась мимо, заставив меня заскочить на один из сугробов, что были наметены по обочинам парковой аллеи. Мне захотелось крикнуть им в след: 'Что же вы вытворяете?!', - однако я смолчала, любуясь статью их лошадей и богатством костюмов. Наверное, это были чьи-то богатенькие детки, раз могут позволить себе такие развлечения. Невесело хмыкнув, я слезла с сугроба и, приподняв длинную юбку, вытряхнула снег, попавший в голенища сапожек. Короткие замшевые сапоги на устойчивой подошве хорошая обувь для зимних прогулок, однако, совершенно не подходящая для лазанья по сугробам. К вечеру морозец усилился, и я уже начала жалеть, что поддалась необъяснимому порыву пойти домой с работы пешком через парк. Нужно было не позволять вечернему небу очаровывать себя, а сесть в автобус и проехать эти несчастные три остановки. И ничего бы со мной не случилось. Ну, подумаешь, пахнет соляркой и пропотевшей одеждой едущих работяг?! Не померла бы… "

---

Неожиданным оказалось уже то, что входная дверь была закрыта лишь на один замок. Наверное, мне следовало бы остановиться, но… Ключ мягко провернулся, последовал тихий щелчок и тяжелая дверь, на хорошо смазанных петлях бесшумно распахнулась. Я, подхватив полные пакеты, зашла в прихожую и, поставив их, уже начала расстегивать обувь, как услышала ликующий женский всхлип, а пару секунд спустя, последовал восторженный мужской рык.

Я обмерла и почти перестала дышать. Знаю, что неправильно реагировать подобным образом — замирать как статуя, но именно это и позволило узнать мне какая же сволочь мой будущий муженек.

Тишина длилась недолго, бурное дыхание утихло, и послышался томный женский голос.

— Все-таки ты женишься на этой замухрышке?

— А куда деваться, котик. Куда деваться… — послышался театрально печальный ответ. Это-то как раз отвечал ОН. — Я в долгах, как в шелках, а ее папик имеет неслабый доход. Знаешь, что он пообещал подарить на свадьбу?..

— Ты мне уже раз тридцать сообщил…

Послышалась тихая возня, поцелуи, которые прервал звонкий шлепок.

— Котик успокойся, ты меня совсем вымотала. Дай ему хотя бы оклематься…

Женщина захохотала. Потом послышались довольные постанывания, вздохи.

— Ну вот, — удовлетворенно произнесла женщина, — а ты говорил — нет сил, нет сил…

— Котик…

— Мур?

— Котик!

— Мур-мяу!

— Киса моя…

— Получай удовольствие, — отрезала она. — После свадьбы тебе такое не обломится. Твое бревно ни на что не способно, сам же говорил…

— Неужели ты бросишь меня?

— Я?! Да ни за что! Но первое время для приличия придется выждать…

— Приличия?! — он расхохотался; так искренне, так заразительно. — Да иди ты! Пока это чучело будет на работе, мы всегда можем…

— Но она же поймет, что в доме была посторонняя…

— Эта недалекая?! Да она ничего не видит дальше своего носа и обожаемой работы! Ты бы видела эти серенькие волосики как у школьницы-зануды, заправленные за уши, когда она вещает, что в очередной раз она сделала в своем гадюшнике. Кому еще чего смогла доказать… Я как представлю, что это мне терпеть каждый вечер… Бр-р-р! К тому же мы первое время будем жить с ее предками. Эта-то квартира будет свободна. Мне же надо вроде как на работу уходить…

— А?..

— Я не сказал, что меня уволили. Ее папочка сразу бы место подыскал, работать бы заставил… Оно мне надо? Лучше уж перед таким геморроем, как брак по необходимости — отдохнуть всласть.

Послышался звук поцелуя.

А я, стоя в прихожей, ничего не соображала. На меня словно ушат ледяной воды вылили, и я теперь пыталась отдышаться. Хотя какой там воды?! Помоев!.. И те, наверное, были бы лучше…

Раздался едва слышный стук чьей-то двери в подъезде. Он-то и вывел меня из кататонии, в которую повергло происходящее в квартире. Оставив все пакеты в прихожей, бросив на них ключи, я осторожно затворила дверь и без оглядки бросилась прочь.

В тот день я бродила по улицам дотемна, а вечером, когда вернулась домой, сообщила родителям, что никакой свадьбы не будет, и что я долго думала и поняла, что вовсе не люблю Его, и что… В общем ничего не будет.

Воплей было много, много ругани и ссор. Отец кричал, что я позорю его. Мать уговаривала, увещевая, что это всего лишь волнение перед свадьбой. Но я была непреклонна. А он на удивление спокойно принял все новости, ведь пакеты с едой, ароматическими свечами и кружевным бельем я оставила в его прихожей. Заявил лишь, что уважает мои желания, и раз я сомневаюсь в своих чувствах, то… Но он все же готов ждать, и если я передумаю…

Не знаю, как я тогда удержалась и не вцепилась ему в лицо?!

Но с того дня в семье для меня наступил персональный ад. Родители не зная, почему я разорвала отношения, то поносили меня на чем свет стоит, то начинали уговаривать в два голоса. Таскали его чуть ли не каждый вечер к нам домой, в надежде, что я изменю свое решение. А этот гад мило улыбался, говорил, как меня любит, еще больше втираясь в доверие и молчал. Как молчала и я.

Он знал, что я все знала, но отчего-то не боялся, что я расскажу родителям. Видимо изучил достаточно хорошо, чтобы понять, что гордость для меня превыше всего.

И однажды я не выдержала давления. Лишь за сутки, сказав родителям, что уволилась со старой работы, я собрала все вещи, и уехала в другой город.

Потом по телефону еще было много слез, уговоров, но вот я уже два года жила без боязни того, что могу в любой момент встретить его на улице.

Со временем боль предательства притупилась, как и потихоньку исчезли ненужные чувства. Новая работа, на которую я устроилась, поглотила меня целиком. Я ушла в нее с головой без остатка. Коллективчик оказался тем еще серпентарием, и приходилось прикладывать немало усилий, чтобы просто удержаться на месте, а уж вырвать зарплату!.. Плюсом на новой работе было лишь то, что всех иногородних сотрудников обеспечивали общежитием. Кстати от родительских денег я отказалась, предпочитая заботиться о себе сама. Ведь при каждом разговоре с ними, мне постоянно напоминали о прошлом, и скрупулезно рассказывали, что Он по-прежнему один, что часто бывает у них, что отец даже взял его на работу… А между слов читалось, что если бы я — блудная дочь — вернулась — все бы решилось в тот же миг с большой пользой для меня и к вящему счастью родителей.

Но мне было только лучше оттого, что приходилось отвоевывать каждый кусок хлеба. Мне даже нравилось, что в коллективе велась настолько непримиримая борьба за место, за… Да просто за то, чтобы с тобой считались!

За год работы я скопила немного денег, и этой осенью стала обладательницей небольшого садового участка. И вот теперь с нетерпением ждала весны, чтобы наконец-то начать на нем возиться. И те самые три тысячи я спустила на семена, чтобы засадить его по весне. Цветы, овощи, зелень, травы на специи…

Сколько себя помню, всегда любила возиться с землей: сажать, пересаживать, что-то выращивать. Потом это все заготавливать, мариновать… Ко всему этому меня приучила в детстве бабушка. Она всегда что-нибудь придумывала по осени этакое! Мастерица была на все руки. Никого не знаю, у кого бы лучше получались соленые огурцы, чем у нее. Или лечо!

Я помню, как стоило распечатать банку — ее съедали в тот же вечер. И пока она была жива, я всегда ей помогала.

Когда ее не стало — дача пришла в упадок, и отец продал участок. Никогда у мамы не получалось такой вкуснятины как у бабушки, и в итоге, пока я не выросла и не окончила школу — никаких заготовок в доме не делалось. Впрочем, даже когда я этим занялась, мама начала бурчать, что нам это совсем не нужно — дома же есть деньги, значит все всегда можно купить. Что у отца хронический гастрит и панкреатит, ему вредно есть острое… В общем родственнички, как всегда, били меня по рукам.

И теперь, вырвавшись от них, я решила пуститься во все тяжкие. Постоянно с большим удовольствием готовила, что-то мариновала… Правда, на работе это большой популярности не добавляло. Конечно все, что я приносила — съедалось с большим удовольствием, в глаза меня хвалили, говорили, какая я мастерица, а вот за глаза!..

Я в первый же год работы узнала, что хотя дамочки завидуют умению готовить, все же терпеть меня не могут. Что я скрытная тихоня, что мышь серая, но упертая, что… Эпитетов было много, главным же было, что никто не называл меня 'бревном' и не лез в личную жизнь, порываясь держать свечку, поскольку считали, что у такого чучела ходящего в мешковатых кофтах и длинных юбках, не красящегося и не носящего каблуки, ее в принципе быть не может.

Эти два года, я погрузила некогда тревожащие душу чувства в анабиоз, и зажила незаметной размеренной жизнью, и искренне радовалась, что она именно такая.

Если вы читаете данный текст не на СамИздате, значит, его выложили на данном сайте без разрешения автора. Если вы купили данный текст, то знайте — это черновик — и его можно бесплатно прочесть на странице автора на СамИздате. Любое копирование текстов со страницы без разрешения автора запрещено.

Карета мягко повернула и остановилась перед крыльцом огромного особняка. Лакей тут же распахнул дверцу и опустил подножку. Кларенс выбрался первым и, не оглядываясь, заспешил по ступенькам вверх к терявшимся в полумраке за колоннадой дверям. Я осталась сидеть внутри, не зная, что же делать. Вдруг он выскочил ненадолго, а потом когда вернется — разозлится, что я покинула экипаж. Однако по изумленным глазам лакея, который по-прежнему стоял в полупоклоне, я поняла, что происходит что-то не то. Робко улыбнувшись, я пожала плечами:

— Не знаю что делать, — смущенно пояснила ему. — Я как бы…

Сбившись окончательно, я замолчала, отчего лицо у прислужника вытянулось еще сильнее. Однако он не двигался, продолжая стоять в прежней позе.

Тогда глубоко вздохнув для храбрости, я решилась: