Алана Инош - Слепые души

• Название: Слепые души
• Автор: Алана Инош
• Жанр: Ужасы и Мистика

Я не святой Георгий Победоносец, но держала в руках копьё и сразила им змея. И это не фигуральное выражение: копьё – самое настоящее. Изготовлено оно было, вероятно, во времена Христа, так что выглядит оно, мягко скажем, не слишком новым. Увидев это копьё – его полуистлевшее древко и рассыпающийся наконечник, – вы можете усмехнуться: «Да что этим антиквариатом можно сделать? Разве только червяка задавить» – и будете неправы. Я тоже так подумала и ошиблась: копьё оказалось очень даже пригодным для ближнего боя. Но в музее вы его не найдёте: где оно сейчас, знают лишь те, кто мне его вручил.

Примечание залившего: Произведение содержит лесбийские мотивы и сцены 

---

 Ещё десять минут ожидания – и снова джип. С лёгким щекотным волнением в животе я наблюдала, как машина снизила скорость, свернула к магазину возле дома, обогнула клёны и медленно вползла в наш двор, покачиваясь на колдобинах. У меня не осталось никаких сомнений в том, что это был джип Альбины, серебристо-серый «Ниссан». Дождавшись, когда джип остановится напротив крыльца, – Рюрик всегда останавливал машину с точностью до сантиметра – я бегом спустилась по мокрым ступенькам, обошла машину и открыла заднюю дверцу с противоположной от водителя стороны. И я не ошиблась: Альбина сидела на заднем сиденье слева, за спиной Рюрика, держа на коленях большой букет белых роз с тугими, почти не распустившимися бутонами.

 – Это я, – предупредила я, забираясь на сиденье. – Я на крыльце стояла, поэтому так быстро.

 Она улыбнулась.

 – Ты не сердишься на меня, малыш?

 Я вздохнула.

 – За что мне на тебя сердиться, Аля? Нет, я не сержусь. Просто мне было… тяжело. Плохо.

 – И мне было плохо без тебя, – сказала она и протянула мне розы.

 – Опять букетище, – засмеялась я. – Аля, это просто разорительно!

 – Не бойся, я от этого не обеднею, – улыбнулась Альбина.

 Я прижала букет к себе, касаясь губами прохладных лепестков. Сегодня Альбина была в чёрном кожаном пиджаке, чёрных бриджах и чёрно-серых гольфах, а на ногах у неё блестели чёрные лакированные ботинки. Белым был только шарфик, обёрнутый вокруг шеи и заколотый брошкой-бабочкой. Она была без парика, её голова была повязана шёлковым чёрным платком. Я накрыла её руку своей, и она, сжав мои пальцы, сказала:

 – Рюрик, домой.

 14 октября

 – Настенька, мы приехали.

 Мы спускаемся с мечущих молнии облаков. Я снова на земле, точнее – на сиденье джипа. Рюрик помогает выйти Альбине, а она подаёт руку мне, и я лезу из машины, умудрившись не забыть свой пакет с «походным» набором. Взбираемся по ступенькам крыльца, откуда-то выбегает облачко с серебристым голосом:

 – Альбина Несторовна, обед ещё не готов. Что же вы не предупредили, что у нас гостья?

 – Наша гостья хочет сейчас не есть, а спать, – отвечает голос Альбины.

 Мне не одолеть подъёма на третий этаж, я это понимаю сразу. Это равносильно подъёму на Эверест без альпинистского снаряжения.

 – Аля, меня что-то совсем развезло, – шевелятся мои губы.

 Голос Альбины распоряжается:

 – Рюрик, помоги ей, отнеси её в спальню.

 Могучий ураган поднимает меня, как девочку Элли из Канзаса, взвивает над крышами домов, над лесами и озёрами, а потом опускает на широкую кровать. Перед тем как провалиться в необъятное Ничто, я успеваю пробормотать, что парик Альбины у меня в пакете.

* * *

 Альбина стряхнула кожаный пиджак со своих плеч на руки домработницы Мадины, отстегнула брошку и размотала шарфик, оставшись в тонкой облегающей блузке цвета морской волны.

 – Мадиночка, повесь в гардероб, пожалуйста. Брошку – на место. После этого ты свободна до завтра.

 – Хорошо, Альбина Несторовна. Во сколько завтра мне прийти?

 – Часам к девяти.

 Мадина ушла с пиджаком, шарфиком и брошкой, а мне подумалось: как Альбина сможет проверить, не пропало ли что-нибудь из вещей? Та же брошка, скажем. Слепого человека легче обмануть, чем зрячего.

 – Аля, а Мадина у тебя не того?.. Не ворует? – спросила я вполголоса. – Ты ей доверяешь?

 – Понимаю, о чём ты подумала, – улыбнулась Альбина. – Хоть я и слепая, но меня трудно провести. Мадина работает у меня уже пять лет, и ни в чём таком я её не заметила.

 Заложив руки за спину, она ходила вдоль кромки ковра, и я догадалась, что она ждала ухода домработницы. Любуясь её длинными стройными ногами в чёрных бриджах и гольфах, я опустилась в кресло и тоже стала ждать. Наконец Мадина вышла, уже в куртке и платке, с зонтиком и сумочкой.

 – Альбина Несторовна, стол накрыт, вино откупорено, ваша постель приготовлена. Пижамка на подушке, как обычно.

 – Спасибо, Мадина, ты свободна до завтра, – сказала Альбина.

 Мы остались вдвоём. Альбина перестала расхаживать вдоль ковра и с улыбкой протянула мне руку. Я встала с кресла и вложила в неё свою, и мы пошли в столовую. На безупречно сервированном столе горели ровным, неподвижным пламенем две высокие свечи, а плотно закрытые шторы создавали уютный полумрак.

 – Извини, в ресторан тебя не приглашаю, – сказала Альбина, нащупывая рукой стул. – Ты понимаешь, по какой причине. Но романтическую обстановку можно создать и дома, правда? А Мадина готовит не хуже ресторанных шеф-поваров.

 – Я полностью с тобой согласна. – Я села к столу, заняв другой стул, не тот, за спинку которого взялась Альбина. – Кроме того, я и не одета для ресторана.

 Оторвав руку от спинки стула, Альбина точно и ловко нашла на столе бутылку вина, скользнула пальцами по горлышку, проверяя, откупорена ли она, и, убедившись в этом, протянула руку:

 – Дай-ка мне бокал, малыш.

 Я подала ей сначала один бокал, чтобы она наполнила его, следом за ним – второй, потом взяла у неё бутылку и поставила на место. Сквозь ткань своей блузки я почувствовала тепло руки Альбины, мягко опустившейся мне на плечо. 

 – Подожди минутку, милая, – негромко прозвучал над моим ухом её голос. – Я сейчас вернусь, только кое-что возьму.

 – Может, тебе помочь? – встрепенулась я. – Что-нибудь найти, подать?

 – Спасибо, зайка, я справлюсь, – ответила она с улыбкой. – В своём собственном доме я хорошо ориентируюсь, не беспокойся. Кроме того, это сюрприз, – добавила она, легонько целуя меня в ухо.

 Она вышла из столовой скользящей походкой, прямая и стройная, взблёскивая лаком чёрных ботинок. Пока её не было, я отпила глоточек вина из своего бокала, понюхала все блюда на столе, съела несколько виноградных ягод и, раздвинув края штор, выглянула в окно. Серое небо всё так же поливало землю дождём, в сплошной пелене туч не было видно ни намёка на просвет. К тому же, разгулялся ветер – настоящий, по-осеннему холодный ветрище, который чуть ли не вырывал деревья с корнем. Лёгкие шаги за спиной: вернулась Альбина с каким-то небольшим красным футляром в руках.

 – Какая непогода разыгралась, Аля! – сообщила я. – Как же я домой пойду? Я даже зонтик не взяла.

 – А ты что, уже собралась уходить? – улыбнулась Альбина.

 – Нет, конечно, я просто…

 Я умолкла на полуслове, потому что пальцы Альбины подняли крышку футляра, и оттуда заблестело мягкими жёлтыми переливами золото и засверкали камни, прозрачные, как слеза, и яркие, как звёздочки. На бархатистой чёрной подложке переливался комплект: колечко, серьги и тонкое маленькое ожерелье.

 – Что это, Аля?

 – Это тебе. – Альбина опустила футляр на мои ладони.

 – Мне?! Господи, это что, настоящие бриллианты?

 – А ты думаешь, я стала бы дарить тебе искусственные?

 – Господи, какой ужас! То есть, я хочу сказать, это ведь ужасно дорого, Алюня!

 – Это не имеет значения, малыш. Могу я сделать моей любимой девушке подарок или нет?   

 Я положила футляр на стол и обняла Альбину за шею.

 – Аленька, я люблю тебя и так… Вовсе не обязательно дарить мне такие дорогие украшения, которые я даже надеть-то побоюсь. Да и куда мне их надевать? Я, ты знаешь, в высшем свете не вращаюсь…

 – А это уже другой вопрос, – улыбнулась Альбина. – Были бы украшения, а повод их надеть когда-нибудь найдётся.

 14 октября

 Когда я возвращаюсь из Ничего, мои наручные часы сообщают мне, что уже пять часов вечера. Во рту сухо, как в пустыне, в горле першит, глаза тоже сухие, и при каждом моргании веки трутся о них, как наждак. Сажусь на кровати. В голове слегка звенит, к горлу поднимается лёгкая дурнота. Сейчас бы выпить воды, проплывает в ватных мозгах пластмассовая мысль. Да, Ничто здорово потрудилось и над моим телом, и над душой.

 Спускаюсь на кухню. Попутно отмечаю: в бильярдной какие-то голоса. Один, кажется, Альбины, а второй – незнакомый. Мадина смотрит маленький кухонный телевизор и грызёт сухарики. Заметив меня, сразу встаёт и приветливо частит:

 – Ну как, выспались? Что-то вы бледненькая. Кушать будете? Правда, всё уже остыло, но я могу разогреть.

 – Спасибо, ничего не надо, – отвечаю я. – Мне только попить.

 – Чего вам? Минералочки, сока, чаю?

 – Чаю. Если можно, зелёного.

 – Сейчас сделаем.

 На экране – «Федеральный судья». Прокурор излагает суть обвинения: двое парней стукнули в тёмном подъезде по голове женщину.

 А отец, наверно, должен скоро прийти домой с работы.

 – Вам чай в пакетиках или листовой? Есть и такой, и такой.

 – Можно в пакетиках.

 Допрос потерпевшей. Поздно возвращалась с работы, зашла в подъезд, темно. Какие-то две фигуры вошли следом, удар – и больше ничего не помню. Очнулась в больнице.