Берта Эллвуд - Взрослая девочка

• Название: Взрослая девочка
• Автор: Берта Эллвуд
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-7024-1844-1

Жюльен Фермэ не создан для брака, постоянство — не его достоинство. Жужу, Лоли, Мими — разве вспомнишь имена всех его мимолетных подруг? Но семнадцатилетняя Одри верит: все изменится. Пресытившись сладострастными красавицами, он шагнет навстречу ей, единственной, кто любит его по-настоящему. И вот, казалось бы, чудо свершилось. Искренняя любовь чистой девушки растопила каменное сердце донжуана. Вот-вот раздадутся победные звуки марша Мендельсона… Но бурное прошлое Жюля напоминает о себе, грозя крахом счастливому союзу…

---

Семейство Фермэ сидело на солнечной террасе своей виллы в Сен-Тропе и наслаждалось жизнью. Погода выдалась чудесной, почти летней. Десертный столик украшала ваза с фруктами, и бутылка красного вина нагревалась на послеполуденном солнце.

С той поры, как Огюст Фермэ передал дела своей Фирмы Жюльену… Именно так — «Фирма» с большой буквы — называл свое детище Фермэ… С той самой поры он поселился вместе с любимой женой, красавицей Сандрин, здесь, в прекрасном и престижном уголке Ривьеры.

Жюль с удовольствием навещал родителей в этих райских местах, как только находил возможность оставить пыльный и душный город, чтобы немного отдохнуть.

Вот и сейчас молодой человек оставил дела на заместителя, чтобы пару дней подышать свежим морским воздухом. Что может быть прекраснее, чем неспешный полдник на террасе с видом на побережье!

Но десять минут назад трапезу прервал телефонный звонок, который вывел семейство из блаженно-созерцательного состояния, навеянного вкусной едой и картиной моря, блаженствующего под ласковыми солнечными лучами. Теперь все трое были встревожены.

— Я считаю, что должен помочь, — после некоторых размышлений вступил в разговор Жюль.

Он присел на перила террасы, скрестив длинные ноги, обутые в безупречно сияющие туфли из дорогого магазина.

— Одри, конечно, уже нельзя назвать ребенком, но она еще несовершеннолетняя. И если мадмуазель Ведженс наотрез откажется заботиться о ней, Одри попадет в интернат. Не забывайте, что ее тетушка завещала дом Берте, и Берта в любой момент может потребовать, чтобы Одри оттуда съехала. Я считаю, что такой поворот событий был бы позором для Фирмы, — пояснил свою позицию Жюльен. — Если мы не позаботимся о дочери Софи Дюшансе, мы проявим черную неблагодарность по отношению к памяти одной из наших лучших сотрудниц.

Сандрин качнула головой, поддерживая сына.

— Но в чем же все-таки проблема? — поинтересовался отец. — Дом большой, там хватило бы места для всех. Неужели Берте проще остаться одной в пустом и гулком доме, чем делить кров с милой пятнадцатилетней девчушкой?

— Берта отнюдь не считает ее милой, — усмехнулся Жюль. — Скорее несносной и своенравной. Если ей верить, то это исчадие ада, которое не желает ни учиться, ни слушать чьи-то советы. Одри оканчивает коллеж, скоро экзамены, а она перестала посещать лекции. Когда тетушка или Берта пытались говорить с ней, Одри просто включала на полную мощность музыку, при звуках которой старушки вздрагивали и начинали заикаться. Мадам недовольна ее прической, манерой одеваться, картинками из журналов, которыми Одри украшает комнату, и так далее, и так далее… Одним словом, ничего нового. Банальный конфликт поколений.

Жюль усмехнулся. В его двадцать семь — а это почти что тридцать! — эти проблемы уже казались далекими, давно решенными и даже надуманными.

— Мама права, — продолжил он. — Хоть Берта и преувеличивает масштабы бедствия, ей правда тяжело, она не справляется. Но Одри тоже не позавидуешь, эта Берта Ведженс — ужасная зануда… Я не раз убеждался, что ни ее, ни покойную тетушку Хелен нельзя назвать хорошими воспитателями. И я ничуть не удивлен тем, что Берта попросила позаботиться о дальнейшей судьбе Одри именно меня. Мы с малышкой неплохо ладили.

— Попросила! — Огюст Фермэ подпрыгнул бы на месте, если бы не лень, охватившая его после еды. — Она заявила, что мы просто обязаны ей помочь! Я чту память Софи, я замечательно относился к ее малышке, но мне интересно, почему Берта так категорично требует помощи? Я рад, что ты согласился взять это на себя, но откуда такой тон? Что мы ей, родня?

— Не родня, — кивнул Жюль и взял с тарелки еще один круассан. — Но покойная Софи Дюшансе была лучшей художницей по ткани, какую только помнит Фирма, и мы сегодня процветаем отчасти благодаря ей. Ты сам не раз говорил, что это ее эскизы рисунков для шелка открыли нам дорогу к сотрудничеству с ведущими модными домами. А значит, мы поступим благородно, если проявим ответственность за судьбу ее дочери.

Огюст был вынужден согласиться с сыном. Софи действительно многое сделала для их успеха. Но ее прошлое… Софи много лет была свободной художницей, а если точнее — хиппи-бродяжкой. Она совсем юной покинула родную Францию и колесила автостопом по Соединенным Штатам, подрабатывая тем, что рисовала портреты прохожих и бренчала на гитаре.

Когда Софи поняла, что ждет ребенка од одного из многочисленных приятелей, с которыми сводили ее бесчисленные дороги Северной Америки, она вернулась домой. Вскоре у нее родилась дочь, которую назвали Одри. Со временем молодая мама остепенилась, нашла работу. И даже сделала головокружительную карьеру, когда ее рисунки случайно увидел один из сотрудников Фирмы и показал их Огюсту Фермэ.

Софи удалось сколотить неплохой капитал, получая доходы с продаж авторской ткани и дивиденды с акций, поскольку мсье Фермэ посоветовал ей вложить деньги в развитие Фирмы.

Но бурная молодость напоминала о себе подорванным здоровьем. И Софи умерла в расцвете лет, оставив маленькую Одри на попечение своего старшего брата Поля Дюшансе и его жены — англичанки Хелен. Поль всегда тревожился за судьбу непутевой сестры, очень радовался, когда она остепенилась. И после ее смерти стал заботиться о маленькой Одри.

Чего не скажешь о Хелен. Тетка никогда не жаловала малолетнюю племянницу и либо бранила ее, либо просто старалась не замечать. Если дядю девочка любила, то тетю побаивалась и испуганно замолкала, едва заслышав ее шаги. Каково же было ее горе, когда дядя последовал за мамой в мир иной, а она сама осталась на попечении тетки и теткиной служанки, сухопарой Берты Ведженс.

— И ты знаешь, папа… — Жюль важно нахмурил брови. Ему нравилось казаться серьезным и ответственным мужчиной. — Когда ты передал мне трубку, Берта Ведженс уже не требовала помощи — она умоляла. Она знает, что я теперь руковожу Фирмой, — так неужели я не справлюсь с юной девицей? Тем более что Одри всегда мне доверяла. По крайней мере, Берта так рассуждает.

Сандрин любовалась сыном. Как он хорош собой! Черные как смоль волосы, упрямый взгляд ореховых глаз из-под густых бровей, почти сросшихся на переносице, ладная фигура, ловкие, как у танцора, движения… Ему всего двадцать семь, а он уже управляет делом своего отца. Такой умный и деловой человек…

И только одно ее тревожило. Жюль был настолько ветреным в отношениях с женщинами, что она не могла представить его остепенившимся отцом семейства. Сандрин и Огюст всю жизнь прожили душа в душу, сохранив любовь и верность друг другу, а Жюль до сих пор увлекался глуповатыми сексапильными куколками и не спешил связывать себя узами брака.

Вот и сейчас он не смог долго удерживать на лице серьезное выражение. Подняв свой бокал с недопитым вином, Жюль залюбовался игрой солнечных лучей в рубиновом напитке, думая о своем. Сандрин почти не сомневалась, что его мысли заняты той девицей с птичьим голосом, что названивала на виллу каждый День, пока сын гостил у них.

Задумывался ли он о том, как и чем может помочь Одри? Легко сказать — «это будет благородно с нашей стороны». Но как он себе это представляет?

— Покойница Софи была красавицей, — неожиданно изрек Огюст. — Мужчины просто замирали при виде нее… — Встретив напряженный взгляд жены, он спохватился: — Конечно, не такой красавицей, как ты, дорогая. Но все же… Мне просто интересно, в нее ли пошла Одри. Я имею в виду, что если она симпатичная, то за ней нужен глаз да глаз. Тогда я понимаю, почему Берта Ведженс так беспокоится.

— Настоящий повод для беспокойства появится, когда Одри станет совершеннолетней и получит право распоряжаться своим наследством, — ответила Сандрин. — Ведь ребенку предназначены деньги Софи, которые вложены в наше дело. Это огромная сумма. Как бы ее не обворожил какой-нибудь обаятельный негодяй, который вскружит ей голову, чтобы добраться до ее состояния. Малышка заслуживает лучшей участи.

Сандрин выразительно посмотрела на сына и продолжала:

— Это венная тревога всех богатых людей — не за деньги ли их любят. Я всегда боялась в этом отношении за Жюля. Только бы ему не втерлась в доверие какая-нибудь охотница за сокровищами!

Жюль не слушал, о чем говорят родители, — его мысли были уже далеко. Он рассматривал полоску пляжа и представлял, как было бы здорово провести здесь пару дней с его последней подружкой, манекенщицей Жанеттой, которую друзья называли Жужу. Увы, родители не одобряли его появления в компании случайных знакомых, вход на виллу был открыт лишь его будущей невесте.

Жюль пытался каждую новую девушку представлять как свою невесту. Чья вина, что ему так не везет в личной жизни и невесты сменяются с подозрительной частотой? Но Сандрин быстро раскусила уловку сына и запретила ему приглашать в Сен-Тропе ветреных моделек, крашеных блондинок-старлеток и пухлогубых продавщиц из отдела женского белья.