Александр Киричек - Водоем. Часть 1. Погасшая звезда

• Название: Водоем. Часть 1. Погасшая звезда
• Автор: Александр Киричек
• Издательство: Немезида
• Жанр: Мистика
• Год: 2012

Главный герой романа — офицер и философ Сергей Костров — против своей воли оказывается вовлечен в череду мистических событий, которые начались в утро трагической гибели его отца, генерала Кострова. В то же время двоюродная сестра Сергея, Елена, узнав о гибели дяди, начинает борьбу за богатое наследство генерала. За помощью она обращается к древним языческим богам, нисколько не подозревая о тех опасных последствиях, к которым приводят подобные действия…

В первой части читатель познакомится с загадочным магом по имени Загрей и странным монахом Харитоном, совершит путешествие на гору Киферон и в таинственное Междумирье, а также узнает, какую семейную тайну долгие годы хранила бабушка Сергея и Елены, отчего родные братья в одночасье стали врагами и что случилось с юной звездой Святогорского театра оперы и балета…

---

Глава 34. Флора

Недельный отпуск Кострова-младшего медленно, но верно катился к концу. Занятий, пусть и не частых, никто отменять не собирался: траур трауром, а жизнь должна идти своим чередом, как и учебный процесс — органичная часть этой, по большому счету, малоосмысленной жизни. Потому ровно в 9.0 °Cергей уже расхаживал перед сотней полусонных курсантов и пичкал их «бредятиной» о духовной жизни общества. Но и во всяком бреде, конечно, можно найти полезное и интересное! А потому Костров всегда по мере сил старался раскрасить сухие марксоидные темы оживляющими примерами из нашей жизни, как прошлой, совковой, так и нынешней, буржуазной, стремился объяснить, что такое капитализм с «российской пастью» (потому что лица у него нет и быть не может — так он искренне верил), куда нас ведет милый и всегда улыбчивый «дедушка Ельцин» (если он вообще способен куда-то вести)…

Но сегодня ему не хотелось пропаганды, и он решил рассказать о важности духовной жизни для человека, о том, что только одна духовность как «нравственно ориентированные воля и разум, религиозное и эстетическое чувства» способна вывести из тупика наше истерзанное реформами Отечество, что только наличие духовности отличает человека от животных, следовательно, её забвение — это забвение человечности. И пусть в программе значится «Общественное сознание и его формы», но он, Сергей Костров, отныне будет реализовывать свою программу — программу живой, т. е. жизненной философии, полезной и нужной для повседневного существования каждого мыслящего существа.

Как всегда лекция пролетела быстро, многое осталось недосказанным, неразвернутым (о, как его временами бесила черепашья медлительность, с которой курсанты пишут конспекты!)… Ну, и ладно, пусть так, лучше меньше, да лучше, и вообще — хорошего понемножку… Пора и делом заняться…

На кафедре на него глядели с едва скрываемым недоумением, а «старший друг и наставник» Филиппыч прямо и без обиняков спросил:

— Сереж, слушай, а что вчера-то, а? Мы тебя ждали, звонили, даже машину за тобой посылали, но так и не нашли…

— А что вчера? — натурально удивился Сергей.

— Ну, как же, девятый день… Руководство устраивало поминки, а тебя не было…

— Девятый? Разве? А я… я забыл… — неумело пытался оправдаться Сергей. — Тут такое происходит… Даже и не знаю, как рассказать… Слушайте, Филипп Филиппович, поехали ко мне, а? Ну, не сейчас, а вечером. Возьми Осинина и приезжайте часикам… Нет, лучше я за вами приеду часам эдак к трем… Нормально?

— Да ты не суетись… Я гляжу, ты куда-то торопишься. Если не секрет, то куда?

— Не секрет. В «публичку» надо смотаться — хочу поискать информацию про… про единорога, — наконец выдохнул Костров.

— А зачем тебе?

— Надо, Филиппыч, надо! Очень-очень надо!

— Ну, если надо, да еще и очень… Знаешь, кажется я могу тебе помочь, — и 55-летний доцент характерным жестом погладил подбородок, собираясь так с мыслями и в то же время что-то припоминая. — Вроде бы у меня была одна такая книжица… Да, точно есть… Названия, правда, не помню, кажется, кто-то из школы Анналов написал — то ли Бродель, то ли Ле Гофф, но точно помню, что там была картинка с твоим единорогом — ее моя внучка раскрашивала.

— Так поехали, у тебя же нет занятий! — обрадовался Сергей.

— Что за спешка, дружище? — недоумевал седовласый доцент.

— Времени мало, Филиппыч, очень мало! Надо до 21 июня успеть, все узнать, все понять…

— М-да, две недели осталось, даже меньше… А что будет 21 июня-то?

— Как что! — горячился Сергей. — Самая короткая ночь будет!

— И…? — не переставал удивляться «старший друг и наставник».

— Только ты не смейся, Филлипыч. Я на полном серьезе.

— Ну, говори же… Не тяни.

Костров набрал побольше воздуха в легкие (да и в бронхи, похоже, тоже) и на одном дыхании, но медленно-вкрадчиво торжественно произнес:

— В ночь с 21 на 22 июня откроются Звездные врата, откроются только на одну ночь, и мне надо будет, оседлав Единорога, попасть на нем в Иномирье, но сначала необходимо преодолеть Реку Плача, затем разбить Хрустальный Купол, и найти… — тут Сергей немного призадумался, но именно немного, и продолжил: — и найти кроваво-красный цветок папоротника, а может и не папоротника…

— А может и не цветок… — подхватил Филлипыч, едва сдерживая саркастическую усмешку.

— Да, может и не цветок вовсе, а… философский камень, а может и… сам Святой Грааль, — величаво-грустно закончил юноша.

— Лучше бы ты Василису Прекрасную себе нашел в этом Иномирье, а то я смотрю, девушки у тебя все нет, верно?

— Да нет, девушек хватает, только вот есть ли среди них та…

— Единственная, что сможет стать и музой, и женой, — поддержал коллегу пожилой доцент.

— Вот-вот, — согласился Сергей, желая перевести разговор на иную, более приземленную тему, но вопреки этому, опомнившись, добавил: — Теперь вы решите, что у меня крыша потекла после смерти родителей!

— Да, твой сюжет достоин Гоффмана и Булгакова вместе взятых… Что случилось-то?

— Ой, — покачал головой Сергей, — лучше и не рассказывать — все равно никто не поверит, — и скептически поморщился, отводя взор.

— А ты расскажи так, чтобы поверили! — убеждал старый любомудр молодого.

— В последние дни я такого насмотрелся и наслушался… Нет, — сопротивлялся Сергей, — лучше как-нибудь потом… Я, пожалуй, все же в лайбрари убуду, а к трем часам подъеду и мы устроим мужской междусобойчик, у меня дома…

— Да, интересно посмотреть, как ты живешь…

— Как живу… Обычно… — скромничал генеральский сын.

— Слушай, а зачем тебе ехать! — новым, много более резвым тоном заговорил Филиппыч. — Я так понял, тебе про единорога надо узнать, так ты спроси Валентину — у нее скоро пара закончится.

— Ты думаешь, она знает? — засомневался Сергей.

— А то! Она же историк и, если мне не изменяет память, писала диплом у самого Арона Гуревича.

— Да?! — радостно то ли вопрошал, то ли восклицал Костров. — Я и не знал. Кстати, в универе я слушал его спецкурс по средневековой культуре, но насколько помню, про единорогов там не было ни словечка.

— Знает-знает, не сомневайся, — убеждал Сергея доцент, — она же — лучший медиевист в городе. А пока пойдем курнем…

— Пошли, Филиппыч. Давно пора! — покорно согласился новоявленный искатель единорогов.

Валентина, действительно, знала, но немного, однако это немногое было главным. Конечно, Единорог — странное животное, свирепое, лютое, безжалостное и вместе с тем нежное, доброе, покорное… Воплощает силу и чистоту, мощь и легкость… В христианстве одновременно символизирует Христа и Богоматерь… Будто в нем сливаются мировые противоположности, Инь и Янь, женское и мужское, недаром его рог — это скрученные в спираль, слившиеся друг с другом два изначально разных рога… Рог его волшебен, способен излечивать не только разнообразные хвори, но и обращать отравленную воду в целебную… Но главное — приручить его может только истая дева, настоящая девственница, которой он покорно кладет голову на колени, мало того, даже истово ищет эту девственницу… Зачем ему ее искать?

Ответить на этот вопрос Валентина не могла… Вновь напрашивалось банальное фрейдистское объяснение: ясно зачем ему девственница, если на морде такой огромный набалдашник… Но эта гипотеза Сергею не нравилась, была в ней какая-то низменная фальшь, чтобы он мог с ней согласиться… Нет, не для секса он ее ищет… Но, в свою очередь, зачем девственнице приручать Единорога? Ведь не затем же, чтобы отвести на живодерню, где с него спустят шкуру, отпилят целебный рог… Также Валентина не слыхала, чтобы рог этого животного мог быть алмазным… М-да, тупик, очередной тупик…

К счастью, Сергей, кажется, понял хотя бы одну вещь — отправиться в Междумирье должен не он, а непорочная девушка, истинная девственница. Недаром, он так много думал о Костроме, о ее «дублерше» Аленушке, которая тоже посетила царство Нави, сохранив в опасном путешествии свою честь и телесную чистоту. Но где же найти эту Аленушку? Есть ли среди его подруг и знакомых такая? Сразу вспомнилась Света, а потом и жестокосердная, алчная Ариадна-Елена… Случайно ли ее так зовут? И может все наоборот — как порой бывает в сказках: Лена и есть его спасительница, а Света, напротив, губительница? Нет, на девственницу ни та, ни другая не тянет. Одна больше года замужем, да и ее забавы в госпитале… А сестрица… Нет, не похожа она на девственницу, хотя он ведь не проверял… Может, именно поэтому она ему и не дала — пронзила мозг Сергея очередная догадка… Значит, Ариадна… Неужели? Мозг Сергея заработал на предельных оборотах… Так-так, все сходится и не сходится… Если девственница, то сразу становится ясным, почему не дала — знает о своей миссии и хранит себя… Но по поведению стерва еще та, а девственница должна быть, конечно же, скромна, застенчива… Но… Неужели? Может, именно такой и должна быть девственница, которая сможет пройти эти испытания, одним словом, девственница-амазонка, целомудренная воительница как Диана-охотница, как отважная Артемида… Но если это так, то как понять, что это именно она, Ариадна? И явится ли она вновь, а если явится, то в каком качестве, когда и с какими целями? Может, самому её стоит поискать? Или все же не стоит??? Вопросы, вопросы, а где ответы, где? Ау? Нет, не слышно их, совсем не слышно… и не видно…