Кристина Денисенко - Созвездие он-лайн неверности

• Название: Созвездие он-лайн неверности
• Автор: Кристина Денисенко
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО «НОУЛИДЖ» ДОНЕЦКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
• Жанр: Эротика
• Год: 2011

 2011 год, Украина. Редактор литературного журнала – Валенсия, как и все девушки, хочет любить и быть любимой. Шестилетний брак с богатым бизнесменом оказался неудачным, и онлайн-знакомство с талантливым поэтом изменило привычный уклад её жизни. Но обманутый муж, движимый хладнокровной свекровью, решает действовать по принципу «нет человека – нет проблемы». Сможет ли героиня стать счастливой, изменив законному мужу?

---

 — Люсьен, это недопустимо. Так нельзя.

 — Дайте мне возможность хотя бы ненадолго совершить то, что я всегда считал запретом. Я приглашаю вас завтра вечером в кафе на набережной. Вы согласны?

 — Люсьен, я не знаю. Давайте завтра вечером вы мне еще раз позвоните, и тогда поговорим о кафе, хорошо?

 — Я буду думать о вас, Валенсия, вы стали моей музой. И вопреки всем преградам, наши души найдут друг друга. Я в этом уверен.

 — До завтра, Люсьен.

 Мне бы не хотелось прерывать наш разговор, но и продолжать было тяжело. Я чувствовала себя предательницей. Хотя я ничего преступного еще не совершила, но я думала с нежностью о другом мужчине, вместо того чтобы думать о муже.

 — До завтра, Валенсия. Приятного дня!

 — Спасибо, и вам также.

 Люсьен первым положил трубку. В офисе было тихо, и казалось, что моё сердце стучало громче часов, висящих на стене. И я полдня летала в облаках после разговора с Люсьеном, даже не вспомнив ни на миг про Паулина.

 Но он сам мне о себе напомнил. После стука в дверь он вошел в кабинет. Мой муж, представительный мужчина в новом галстуке голубого цвета с крупными снежинками. Я была больше чем уверенна, что этот галстук ему выбрала его мама. Ну, кто же еще? Это только она помешана на холодных цветах.

 — Паулин?

 — Да, это я. А ты ждала кого-то? – он присел напротив, и сразу же обратил внимание на цветы.

 — Нет. Но ты ведь должен развлекать Изольду Бенедиктовну. А ты здесь.

 — Ты рано утром ушла, даже не попрощавшись. Я и не увидел, как твое лицо выглядит в дневном свете после когтей Мурчелы.

 — Не напоминай мне об этом. Эта кошка оставила мне глубокие отметины. А мне завтра выезжать поездом в Одессу, потом выступать со сцены. Я одна буду такая. Надо мной все смеяться будут, обсуждать за моей спиной «кто же меня так поцарапал?».

 — Не переживай, дорогая, это не самое страшное. Хотя я надеялся, что под слоем штукатурки царапины будут менее заметны.

 — Спасибо, приободрил, – у меня уже и слезы были наготове политься ручьем, но я их остановила.

 — Ну, не расстраивайся. Идем куда-нибудь вместе пообедаем?

 — Нет, я не хочу лишний раз никому на глаза показываться. Я сегодня и на работу на такси добиралась. Так что, дорогой, обедать тебе придется с мамой. Она дома с Елисеем? – поинтересовалась я.

 — Да. Мы были в супермаркете, потом еще прошлись по магазинам. Мама купила мне этот галстук, – Паулин сделал недовольное лицо, поправляя его у воротника рубашки, видно и ему подарочек был не по нраву.

 — Я заметила. Милая расцветочка, еще и со снежинками,  в стиле твоей мамы.

 — А я вижу, не только я дарю тебе цветы? И по какому поводу, позволь полюбопытствовать, этот букетик? – мне даже послышались нотки ревности в его словах.

 — Да так, подарок от одного поэта.

 — А те розы, что я…

 — Они еще вчера увяли, дорогой.

 — Валенсия, – Паулин встал со стула и направлялся ко мне. – Хватить работать, а? Я достаточно зарабатываю, чтобы содержать нашу семью.

 — Нет, Паулин, даже не проси меня сидеть целыми днями дома. Я творческий человек мне тесно в четырех стенах. Не проси.

 Мы стояли близко-близко, я слышала его дыхание, смотрела в его глаза, пытаясь поставить себя на его место. Но между нами словно стояла стена, прозрачная, однако крепкая и непреступная, как снежная горная вершина.

 — Валенсия, ты должна быть берегиней домашнего очага, больше времени уделять семье, а не разъезжать по городам, принимая участия во всех литературных конкурсах, – при этом его глаза были очень грустными.

 — Я люблю свою работу, Паулин. А конкурсы в нашей стране проводятся не так уж и часто. Так что не преувеличивай, пожалуйста.

 — Валенсия, – он взял меня за руки, – я хочу, чтобы у нас были еще дети. Чтобы ты занималась домом, и только по вечерам иногда писала свои статьи, стихи или романы.

 — Паулин…

 Я была в замешательстве. Муж планирует второй раз стать папой, а я до этого намеревалась в первый раз «наставить ему рога». Но в любом случае, пока обзаводиться вторым ребенком я не хотела.

 — Валенсия, мне уже 42 года, я не мальчик, у которого еще вся жизнь впереди. У меня есть ты: красивая, умная женщина. И я не хочу терять зря время.

 — У нас есть Елисей.

 — Я тебя прошу, возьми хотя бы отпуск. Давай вместе съездим куда-нибудь? – он умоляюще смотрел на меня, и от его взгляда и слов, и переизбытка чувств мне стало не по себе.

 Как я могу, думать о Люсьене Дюжесиль, договариваться с ним о встрече, представлять себя в его объятьях, когда у меня есть муж, ребенок, семья? Я почувствовала себя виноватой. Виноватой только за духовное предательство. К счастью, факта физической измены еще не было.

 — Паулин, давай обсудим поездку на отдых после того, как я вернусь с Одессы. А пока я тебе ничего не могу обещать.

 — Валенсия, я люблю тебя! Ты же знаешь, ты единственная женщина в моей жизни.

 Похоже, его охватила безудержная страсть. Потому что, не смотря на перламутровый блеск на моих губах, Паулин жадно впился в мои губы долгим упорным поцелуем. И его не волновало, что теперь его губы блестели от женской помады; он как чувствовал, что может меня потерять. И старался удержать любым способом. Запретить мне работать, родить второго ребенка… все лишь бы я сидела дома в скромном халатике.

 — О, Паулин…

 Но он меня уже не слушал. О чем он думал, можно было только догадываться. Во всяком случае, Паулин небрежно вытер губы и, лишь бросив взгляд, быстрым шагом скрылся за дверью. Он ушел, оставив меня одну со своими плачевными мыслями. Что же мне делать? С Паулином, с Люсьеном? Чего я хочу, и как я должна поступить?..

 Сквозь бронь души
 Стучать безмолвно капелькой дождя,
 стекающей извилисто сквозь стекла,
 сквозь бронь души, и глаз не отводя,
 устала быть я пленницей свободной.
 Прозрачной тенью тихой жаркой ночи
 я опущусь пушинкой на твою кровать,
 свой поцелуй горячий, между прочим,
 направлю нежно в приоткрытые уста.
 Проводишь сонно по губам ладонью,
 и шорох одеяла нарушает тишину,
 я облаком души, наполненным любовью,
 в переизбытке чувства своего тону.
 Ты никогда обнять меня не сможешь,
 рассвет туманный образ мой испепелит,
 и лишь во тьме с тобою разделяю  ложе,
 люблю тебя, хотя рассудок не велит.
 Любуюсь мужеством в твоем лице,
 и невесомым рук прикосновением,
 не нравятся лишь блики на кольце…
 другая дама окольцевала твое сердце.
 Сквозь бронь души ласкаю тебя смело
 горячим поцелуем разжигая огоньки,
 ты спишь с моей душой… а тело
 обещано другому,  счастью вопреки.

Глава 5

Мужчины говорят о женщинах, что им угодно,

а женщины делают с мужчинами, что им угодно.

София Сегюр(1799 – 1874).

 6 апреля 2011 год

 Поезд Донецк-Одесса убаюкивая, постукивал колесами. Паулин, повесив голову и приподняв воротник пиджака, смотрел вслед удаляющемуся составу. Я наблюдала за ним, пока фигура в строгом костюме не исчезла из вида, затерявшись в толпе провожающих. Мой муж болезненно переживал мои странствия по городам, но не препятствовал участию в конкурсах, хоть это ему и вовсе не нравилось. И в этот раз он снова отпустил меня.

 В 7.28 поезд сделал остановку на станции Чаплино. Я не собиралась выходить, но все-таки   поддалась искушению купить что-нибудь вкусненькое в ближайшем киоске. В воздухе пахло жареными пирожками, чебуреками и сдобными булочками. Среди сотни снующих туда-сюда людей, я заметила одно знакомое лицо. Это была уволенная мной позавчера уборщица Маня. Сгорбленная высокая и довольно крупная женщина в каком-то очень старом пальто, залатанном как минимум несколько раз, с разноцветными пуговицами и жирными пятнами на груди, ходила с протянутой рукой. В отекших посиневших руках трясся пластиковый стаканчик. Она обмотала голову выцветшим платком (наверно, как и пальто, доставшимся ей по наследству от её мамы или даже от бабушки), а сверху натянула черную мальчишескую шапку с надписью «Adidas». И в таком виде тетя Маня жалобно просила «подайте на пропитание бога ради». В стаканчике звонко постукивали пятаки и десюлики. Но люди шарахались от настырной грязной попрошайки, заглядывающей бесцеремонно каждому прохожему в глаза.

 Я, почувствовав себя отчасти виновной в столь бедственном положении «интеллигенции» (как сама себе называет Мария Григорьевна), решила дать ей немного денег хотя бы на пирожки. Но когда наши глаза встретились, тетя Маня скривила недовольную гримасу, поморщив свой длинный армянский нос. Злобный огонек блеснул в её карих очах, и она, выпрямившись, точно как её величество Изольда Бенедиктовна, повернулась ко мне задом, и пошла прочь, специально виляя бедрами.