Иван Наумов - Тени. Бестиарий

• Название: Тени. Бестиарий
• Автор: Иван Наумов
• Издательство: АСТ, Этногенез
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904454-59-3

1999 год. Ян Ван, молодой человек без определённых занятий, обладает способностью быть незаметным. Свое умение он использует для развития небольшого частного бизнеса — поиска и доставки из Германии в Россию самых разнообразных редкостей, ввоз которых через таможню мог бы быть затруднён. Однажды Ян получает поручение: обратиться к коллекционеру, собирающему фигурки металлических зверей, от имени анонимного клиента с предложением об обмене. В тот же день его жизнь меняется необратимо. А после телефонного звонка на номер, запомнившийся ему во сне, Яну открывается мир «отсутствующих героев», призраков и теней…

---

Водитель поднимает голову и улыбается Петеру, скалясь дырой на месте передних зубов.

— Не стреляй, брат! — говорит Лека ласково и полушутливо. — Ну, ты что, из-за этого, что ли?

И разжимает окровавленную ладонь. Серебряная свинья — бешеные глазки, торчащие из-под пятака клыки — раздувается как воздушный шар и… Петер снова лежит без сна, пялясь в потрескавшийся потолок.

Стеклянная дверь с магнитным замком. Привычное движение карточкой, загорается зелёная кнопка — путь свободен. Скользкая, зато красивая мраморная лестница, ступени отполированы до зеркального блеска. Человек в светлом демисезонном плаще поднимается не спеша, слушая эхо своих шагов, гуляющее по пустому зданию. Второй этаж: средних размеров зал, разделённый на дюжину закутков невысокими перегородками. На всех столах — умеренный беспорядок, неровными стопками сложенные бумаги, цветные записки-напоминалки налеплены на клавиатуры и мониторы, вполне рабочая обстановка.

По дальней стене — два кабинета за стеклом. На левой двери золочёная табличка «Geschäftsführer»[34] . Без имени, но очень внушительная. На правой — составленная из наборного шрифта надпись:

«Анхель Магнус

Маркетолог»

Человек отпирает правую дверь ключом и уже почти заходит внутрь, когда замечает мигающий красный огонёк на панели управления офисной мини-АТС — индикацию непрочитанного сообщения. Секретарша, уходящая по пятницам последней, всегда прослушивает сделанные записи — значит, кто-то позвонил уже в выходные.

Наверное, не стоит нарушать сложившийся распорядок действий. Вот включишь сейчас это сообщение — которое наверняка терпит до завтра! — а там окажется что-то важное, адресованное одному из менеджеров. Придётся оставлять ему записку, а потом ещё и переспрашивать, не забыл ли тот прослушать сообщение…

Правильнее было бы маркетологу не лезть в чужую работу. Но Анхель нажимает-таки кнопку воспроизведения. Сигнал начала записи. Несколько секунд порывистого шума, словно ветер бродит по телефонной линии. А потом на весь офис раздаётся срывающийся юношеский голос: «Вы слышите меня?! Оставьте меня в покое! Меня зовут Ян Ван, и я понятия не имею, как вы забрались ко мне в голову! Просто исчезните!»

Резкий щелчок повешенной трубки — и тут же, бесстрастным условно женским голосом: «Нет — новых — сообщений!»

Анхель, загорелый шатен, чем-то неуловимо напоминающий светловолосого шведа Олафа Карлсона образца девяносто первого года, разве что лет на семь постарше, слушает запись и бледнеет как мел.

Он отматывает сообщение назад и прокручивает его снова и снова.

«…Просто исчезните!» «…Просто исчезните!» «…Просто исчезните!»

Донован и Холибэйкер отлично проводят время в Мюнхене. Деревянный некрашеный стол ломится от еды. Баварская кухня сытна и обильна. Струганое мясо вперемешку с овощами и картошкой приносят из печи на здоровенных совках. Пиво льётся рекой. Собеседник, сухонький секретарь консульства, неторопливо и обстоятельно вводит их в курс дела.

— Неприятное совпадение, — говорит он, промокая губы салфеткой. — С одной стороны — объединённой Европой проводится гуманитарная миссия в поддержку несчастных косоваров, терроризируемых преступным режимом Милошевича. Сухогруз «Вестфалия» отчалил из Страсбурга несколько дней назад. Это большая победа дипломатов — целое судно медикаментов и продуктов, тонны и тонны.

Донован вежливо кивает. Холибэйкер украдкой отхлёбывает из кружки.

— С другой стороны — неуёмное рвение отдельных немецких полицейских. Вот эти двое, — секретарь аккуратно выкладывает на край стола два снимка, фотографии явно из служебного архива, с размытой печатью по краю, — очень несвоевременно решили проверить на практике свои конспирологические теории. Герр Оберхоф и фрау Фишер. Прекрасные сотрудники, с отличными характеристиками, специализируются на контрабанде и торговле оружием. Несколько раз пресекали нелегальный ввоз боеприпасов из Чехии и Словакии. Но теперь, видимо, лавры лишили их покоя и здравого смысла. Они собираются остановить «Вестфалию», пока она не вышла с территории Германии, и подвергнуть груз тотальному досмотру.

— Чем мы можем быть вам полезны? — задаёт формальный вопрос Донован.

— Сухогруз должен быть в Сербии не позднее… — секретарь на секунду задумывается, словно что-то отсчитывая, — не позднее двадцать третьего числа. Досмотр — совершенно излишняя мера, и может привести к срыву поставки. Всем будет лучше, если Оберхоф и Фишер потеряют интерес к своим изысканиям. Вас рекомендовали как специалистов по социологии, способных находить решение для столь неординарных задач.

— Это мы, — подтверждает Холибэйкер и приветственно поднимает кружку.

— Помощь вашего ведомства? — уточняет Донован.

— Вся возможная, — кивает секретарь, тоже поднимая кружку.

Душистое нефильтрованное пиво, ароматное мясо, приятная беседа, красивый город — лучше не придумаешь, как провести воскресный день.

Ян приоткрывает глаза-щёлочки и видит крашеную стену.

У слюны какой-то химический вкус. Сначала он просто лежит на боку, потом поворачивается на спину. Его одежда на нём, паспорт и кошелёк на месте. Под ним свежая простыня, под головой хлипкая синтетическая подушка.

Комната? Палата? Камера? — не большая и не маленькая, приблизительно три на три метра. В углу — ширма. В другом углу — металлический столик. Ножки привинчены к полу. Стула в комплекте не прилагается.

Цвет стен — нейтральный, желтовато-песчаный, приятный для глаз. Потолок очень высоко, метрах в четырёх. Стандартная офисная плитка в мелкую дырочку и два блока по четыре лампы дневного света.

Дверь металлическая. Судя по петлям, открывается внутрь. Ручки со стороны комнаты нет, только ячейка замка. Самое время паниковать.

Ян садится, свешивает ноги с высокой койки, только кончиками пальцев дотягивается до пола. Ботинки с него кто-то снял и аккуратно поставил рядом.

Щёлкает дверной замок, на пороге появляется немолодой мужчина в белом халате, лысый и одноглазый. В одной руке он держит стул, в другой блокнот. Он прикрывает дверь локтем, и кто-то невидимый по ту сторону тихо задвигает защёлку.

— Здравствуйте, — говорит мужчина. — Меня зовут доктор Руай. А вы — можете назвать своё имя?

— Ян. Ян Ван.

— Очень хорошо, — доктор Руай явно удовлетворён ответом. — Мы очень переживали за вас.

Он садится боком к столу, кладёт ногу на ногу, пристраивает на колене блокнот.

— Где я? — спрашивает Ян.

— Что вы помните последнее? — игнорирует его вопрос доктор.

Яна бьёт дрожь. Прозрачная собака выпрыгнула сквозь металлический борт фургона, чтобы вцепиться мне в горло…

А Стекляш, мой знакомый прозрачный человек, превратился

в ракету и разнёс тварь на куски. Отличная история для обсуждения со специалистом.

— Городская площадь, — говорит Ян. — Я шёл… гулял. Ближе к полуночи, наверное. Там почему-то было очень пустынно и неуютно. Мне показалось, что за мной всё время медленно едет машина. Какой-то грузовой фургон. Я побежал, а потом упал. Дальше не помню.

Руай слушает его, одобрительно покачивая головой, что-то добавляя в свои записи.

— Скажите, вы раньше были подвержены галлюцинациям?

— Что вы имеете в виду?

— Не знаю, — доктор доверительно улыбается. — Мало ли. Какие-нибудь призраки. Полтергейст. Инопланетяне. Или, может, видите то, что недоступно остальным?

Руай говорит очень мягко и спокойно — мол, дело житейское, с кем не бывает, просто расскажи нам, что тебя тревожит.

— Где я? — повторяет вопрос Ян.

— Видимо, вы испытали сильный стресс, и крайне важно разобраться, чем он был вызван. Дело в том, что когда нас вызвали, вы лежали на лавке в вокзальном зале ожидания. Свернулись как эмбрион, окаменели. Зрачки не реагировали на свет. Мы очень испугались за вас, да и за себя тоже. Город небольшой, сложные случаи встречаются редко. Нужно было действовать быстро, а ошибка поставила бы крест на нашей репутации. К счастью, всё обошлось. Вы в частной клинике, Ян. На вокзале вам сделали укол, купировали кататонический ступор, привезли сюда. Тридцать часов назад.

— Почему я заперт?

— Палаты типовые, — смеётся доктор Руай. — Публика, знаете ли, разная бывает.

— То есть, я могу идти?

— Разумеется! Урегулируем небольшие формальности, оформим бумаги. И, если вы не против, я хотел бы задать вам пару вопросов про ту площадь, о которой вы рассказали вначале. Так сказать, профессиональный интерес.

— Мне не очень хотелось бы…

— С вами раньше не случалось приступов?

Ян отрицательно мотает головой.

— В таких случаях очень важно разобрать все возможные причины, почему ваше состояние ухудшилось таким стремительным скачком. Наверное, выдались непростые деньки, да? Усталость, растерянность, странные мелочи, всё накапливалось постепенно? Почему щуритесь? Больно смотреть на свет?