Кирилл Москаленко - На Юго-Западном направлении, Воспоминания командарма (Книга I)

• Название: На Юго-Западном направлении, Воспоминания командарма (Книга I)
• Автор: Кирилл Москаленко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Вот как это было.

Еще 12 февраля, во время боев на ближних подступах к Харькову, 40-я армия получила следующий боевой приказ:

"1. Армии по взятии Харькова, не позднее 13 февраля 1943 г. приступить к перегруппировке и выполнению повой операции - наступлению в направлении Грайворон, Ахтырка с фронта Казачья Лопань, Дергачи. Ближайшая задача - не позднее 17. 2. 1943 г. выйти главными силами на рубеж Краснополье, Славгород, Пожня, Спорное. Дальнейшая задача-к 21 февраля выйти на линию города Лебедин.

2. Боевой состав армии - прежний, кроме 303-й стрелковой дивизии, которая переподчиняется 38-й армии с выходом последней на рубеж Обоянь, Верхопенье...

5. 5-й гвардейский танковый корпус иметь на левом фланге, которому не позднее 19 февраля овладеть городом Ахтырка..."{170}

Так мы узнали, что нам нужно провести четвертую за период с 12 января наступательную операцию. Как и прежде, ее следовало готовить в ходе завершения предыдущей операции, без какой-либо оперативной паузы и снова с поворотом фронта наступления армии. На Харьков мы наступали в юго-западном направлении, а после овладения им должны были выводить войска на север и наступать в северо-западном направлении - на Лебедин.

Задачи, поставленные командованием Воронежского фронта 40-й, а также и другим армиям, вытекали из его далеко идущих планов наступления на Киев и Чернигов. Отвечали ли эти задачи сложившимся в тот момент условиям обстановки, а также возможностям войск фронта?

Позади у нас были три успешно проведенные наступательные операции. Войска фронта стремительно прошли в трудных условиях много сотен километров. Больше месяца они непрерывно вели напряженные бои. Все это не могло не сказаться на их состоянии, тем более, что в ходе наступления фронт не получал усиления. Численность личного состава его войск в результате потерь, особенно ранеными, значительно сократилась. В дивизиях насчитывалось по 3,5-4 тыс. человек{171}. Войска нуждались хотя бы н кратковременном отдыхе, с тем чтобы заодно восполнить понесенные потери в живой силе и вооружении, подтянуть отстававшие тылы и подвезти боеприпасы и горючее. Словом, самое лучшее, что мы могли сделать, это приостановить наступление, закрепиться на достигнутых рубежах и как следует приготовиться к нанесению новых ударов по врагу.

Но командование фронта приняло иное решение. Быть может, оно рассчитывало на прибытие крупных резервов Ставки?

Я, например, в этом тогда не сомневался. Ведь по моим представлениям командующий фронтом не мог не знать, что армии ослаблены в предыдущих операциях и что по этой причине фронт не имел резервов и его войска уже на Харьков наступали в одноэшелонном построении.

Очевидно было и то, что Харьковскую наступательную операцию, в отличие от Воронежско-Касторненской и тем более Острогожско-Россошанской, мы провели с большим напряжением сил. А тут предстояло начать новое большое наступление на глубину свыше 150 км без передышки, не получив пополнения, не подтянув тылы и не создав необходимых материальных запасов.

Следовательно, думалось мне, да, вероятно, и другим командармам, мы только начнем, основную же роль в новой наступательной операции сыграют свежие силы, стоящие наготове где-то невдалеке. По моим предположениям они должны были составлять одну-две общевойсковые армии, два-три танковых корпуса и мощные артиллерийские средства.

Отсутствие таких дополнительных сил выявилось очень скоро. Причину их отсутствия я узнал лишь впоследствии, ознакомившись с одним из документов того времени. Это - донесение \439 - схема; 440\ Верховному Главнокомандующему, посланное 16 февраля 1943 г. из только что освобожденного Харькова. В нем говорилось:

"Войска Воронежского фронта, ведя непрерывные бои с противником в течение месяца, имеют ощутительные потери в живой силе и военной технике. Фронтом принимаются необходимые меры для своевременного выхода войск фронта на рубеж для выполнения очередной боевой задачи, имея в виду наступление на Киев, Чернигов. Однако принимаемых мер силами фронта мало для того, чтобы все части армий иметь в совершенстве боеспособными в смысле их численности и оснащенности танками и авиацией.

Прошу рассмотреть просьбу Воронежского фронта о следующем:

1. Фронт необходимо усилить тапками в количестве 300 штук для восстановления танковых корпусов и бригад.

2. 2-ю воздушную армию, работающую на фронт, усилить самолетами: истребителей - два полка, бомбардировщиков - три полка и штурмовиков - два полка.

3. Для кавкорпуса Соколова дать зенитную артиллерийскую дивизию.

4. Приказать НКПС более форсированными темпами продвинуть направленное фронту пополнение личным составом (речь шла о 19 тыс. человек, выделенных тогда фронту, из которых в феврале поступило только 1600 человек{172}.- К. М).

16 февраля 1943 г. Василевский, Голиков, Кузнецов"{173}.

Эта оценка имела примерно ту же основу, что и сделанная около года назад командованием Юго-Западного фронта. Как и тогда, силы и возможности противника были недооценены. Больше того, если весной 1942 г. командование Юго-Западного фронта полагало, что враг обессилен, то теперь командование Воронежского фронта к тому же посчитало его отступление из Харькова началом бегства за Днепр. Если бы это было так, то и тогда для наступления на Киев и Чернигов не хватило бы имевшихся у нас сил. Но дело обстояло хуже. Командование Воронежского фронта очень скоро убедилось в глубокой ошибочности своих выводов о состоянии войск противника и намерениях руководства врага.

Огромную роль в успехе наступления советских войск на Харьков в феврале 1943 г. сыграло, как уже отмечалось, то, что мы застигли противника врасплох. По этой причине он не сумел подтянуть крупные силы и попытаться остановить наш натиск. Силы же такие у него в то время имелись. Это подтверждается всем дальнейшим ходом событий.

Могут возразить: ведь то был дальнейший ход событий... Отвечу на это напоминанием о широко известном и само собой разумеющемся условии успешного руководства - умении предвидеть развитие событий. Это качество необходимо вообще, для военачальника оно тем более обязательно. Он должен учитывать все имеющиеся данные и по ним судить о силах и намерениях противника. Без этого успешно воевать невозможно.

Какие же имелись данные или признаки, которыми можно было бы объяснить убежденность командования Воронежского фронта в том, что противник "бежит за Днепр"? Пожалуй, никаких.

В районе Харькова, правда, к моменту его освобождения оказалась лишь так называемая группа генерала Ланца (вскоре Ланц был заменен Кемпфом). Ее ядро составлял уже упоминавшийся танковый корпус СС. И он, а также остальные соединения этой группы, не выдержав массированного удара войск Воронежского фронта, действительно бежали на запад и юго-запад от Харькова. Но понесенные ими при этом потери, хотя они и были немалыми, не означали, однако, разгрома ни эсэсовского танкового корпуса, ни в целом группы, в которую он входил. Следовательно, не приходилось сомневаться, что еще предстояло иметь дело с этой вражеской группировкой.

Но и это еще не все. Штаб фронта мог, конечно, не знать, что уже тогда командование группы армий "Юг" с участием прибывшего на фронт Гитлера разработало план контрнаступления, в котором значительная роль отводилась именно этому эсэсовскому танковому корпусу. Однако то, что последний из Харькова бежал лишь до тех пор, пока ему грозило окружение, не должно было оставаться секретом для штаба фронта. И поскольку эсэсовский танковый корпус, выйдя за пределы опасного района, остановился и начал приводить себя в порядок, это, безусловно, следовало расценивать как угрозу левому крылу Воронежского фронта и его стыку с Юго-Западным фронтом.

Напомню, что уже 19 февраля противник нанес удары крупными силами танков по правому крылу войск Юго-Западного фронта. Следовательно, сосредоточение этих сил для ударов он начал в районе южнее Харькова как раз в те дни, когда командование Воронежского фронта ставило своим ослабленным армиям задачи на наступление.

Остается лишь считать, что у штаба Воронежского фронта в середине февраля не было ясного представления о противнике. Это и привело к решению на наступление ослабленными, нуждавшимися в отдыхе и пополнении войсками. Разумеется, оно не могло увенчаться успехом в условиях, когда противник сосредоточивал войска и жаждал реванша за Сталинград, за все свои поражения в зимней кампании 1942/43 г.

Но приказы полагается выполнять. Поэтому и в ходе боев за Харьков 40-я армия частью сил продолжала наступление на запад.

В тот период было получено еще одно распоряжение командующего фронтом. Дело в том, что еще 4 февраля 1943 г. мы слышали переданное по радио следующее сообщение Совинформбюро:

"30 января из пункта формирования отправилась на один из участков советско-германского фронта чехословацкая воинская часть, сформированная из чехословацких граждан, находившихся на советской территории к моменту вероломного нападения гитлеровской Германии на СССР. Чехословацкой воинской частью командует полковник Свобода".