Коллектив авторов - Полдень, XXI век (июль 2012)

• Название: Полдень, XXI век (июль 2012)
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: Литагент «Вокруг Света»30ee525f-7c83-102c-8f2e-edc40df1930e
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-986524 07-8

В номер включены фантастические произведения: начало повести «Искусство кончать молча» Александра Щёголева, «След капеллана» Юрия Погуляй, «Воспитатель» Владимира Голубева, «Мне незачем больше жить» Натальи Болдыревой, «Аплодисменты для Кукольника» Джона Маверика, «Мозговая плесень» Александра Голубева, «Слово поэта» Криса Альбова, «Я иду по воздушной дороге» Ивана Жеребилова, «Охота» Сергея Соловьева.

---

– Подожди-ка, – сказал он, остановившись неподалёку от входа во Дворец (так руоповцы называли офис на улице Чайковского). – Внутри всё прослушивается. Знаешь, почему мне доверили тут работать? Потому что я не брезгливый… Да не тебя я имею в виду, успокойся. Вот ты живёшь себе, как травинка, не знаешь ничего, а я, между прочим, днём выполнял диверсионную операцию. С риском для жизни. Гляди туда… – Майор показал вдоль улицы. – Там через проходные дворы есть ход на Захарьевскую, к кэгэбэшному следственному изолятору. Это тюряга такая, для узников совести. Я там сидел однажды, но не суть. Дальше к Литейному – Большой дом. Актовый зал – на седьмом этаже, это у чекистов, простого мента пустят только по пропуску, хоть ты генерал, хоть лейтенант…

Он хотел рассказать девчонке, как наказал сегодня одну гниду. Раздавил так, что под ногтём щёлкнуло, мерзавец даже в больницу слёг. Причём актовый зал Большого дома послужил в той истории местом действия, можно сказать, сценическими подмостками… однако не успел.

Жертвы

– Товарищ майор!

Из теней, рождённых ртутными фонарями, вырвался некто, пересекая проезжую часть. Высокий тощий мужичишка от тридцати до сорока, с лысиной (особая примета!). Ровно в таком же сером костюме, что и Неживой; но если на Вите костюм сидел, как мундир, сшитый на заказ, то на этом клоуне был мешок, натуральный мешок.

– Виктор Антонович?

– Аз есмь.

– Здравия желаю. Простите, что отвлекаю, но дело крайней важности… – Мужичишка бросил быстрый взгляд на спутницу Неживого. – Хотелось бы наедине.

– Вы кто?

– Я в некотором роде сослуживец Лобка Матвея Игнатьевича. Если вы понимаете, о чём я. По второй его ипостаси.

Майор Лобок, оперуполномоченный по особо важным делам, был старшим группы, в которую входил Неживой. Проще говоря, «наседка». Что касается прозрачных намёков незнакомца, то в РУОП майор Лобок перешёл от «соседей», то бишь из ФСБ.

– И что я должен понять? Кто-то в другой ипостаси либеральный демократ, кто-то – пидорас. А кто-то – в первой. Я толерантен к любым извращениям.

Серый пиджак кивнул и привычным жестом вынул удостоверение.

– С этого бы и начали, – проворчал Неживой, обежав взглядом синенькие внутренности. – Гаргулия Ростислав Арчилович… Фамилия настоящая?

– А у вас?

– Согласен, принимаю. Что случилось, капитан?

– Матвей Игнатьевич подсказал мне обратиться к вам. Это с его помощью я раздобыл ваши данные из ПФЛ.

– Данные из ПФЛ?

– Копию вашей медицинской карты. Она у меня при себе, так что если вам угодно будет взглянуть…

Сюрпрайз, подумал Неживой. Угодно ли ему взглянуть? Издевательский вопрос. Как могут быть неинтересны результаты вскрытия твоей души и тела (ого-го какого тела), сделанные ведомственными медиками и спрятанные за семью печатями даже от носителя упомянутой души… Вот только одно обстоятельство мешает здоровому любопытству. Невесть кто читает сведения о тебе. Между прочим, совершенно интимные сведения, добытые в обход регламента…

Порву, подумал майор.

Вихрь гнева стремительно раскрутился в голове, набирая мощь; ярость благородная вскипела, как та волна. Лицо застыло, превратившись в маску. Оловянным взглядом Неживой смотрел на собеседника, и если б этот тощий хмырь хоть немного знал Витю – напустил бы в штаны, потому что такое лицо и такой взгляд означали: тебе не жить.

Не жить тебе, сука…

С другой стороны – Матвей Лобок. Упоминание о суровой «наседке», честно говоря, напрягло мошонку. Дед Матвей порылся в личном деле товарища по службе… связей-то у него, ясен пень, хватит, но – зачем? И зачем сливать информацию какому-то чудику, пусть даже тот из родственного ведомства… если, конечно, про медкарту не враньё… Что за подстава?

Неживой встряхнул руками, сбрасывая напряжение в плечевом поясе, а также в кистях, готовых сжаться в кулаки. Сказал, стараясь не выпустить чувства на волю:

– Пройдёмте к нам, чего здесь светиться.

– Виктор Антоныч! – воскликнул капитан ФСБ с интонацией «Семён Семёныч!» из старого фильма. Возможно, хотел ещё добавить, мол, если человек идиот, то это надолго, но сдержался. – Нельзя к вам, Виктор Антоныч. И возле Дворца, вы правы, мы слишком заметны.

Он нервно поглядывал по сторонам, чуть ли не озирался.

– И ещё, извините, напомню, что разговор у нас получится только без свидетелей. Если вы понимаете, о чём я.

Мужчины посмотрели на девицу. Та помалкивала себе, разглядывая лепнину на фасадах.

– Что вы предлагаете? – спросил Неживой.

– Вон моя машина. В салоне, я надеюсь, удобно.

Чёрная «Волга» стояла на другой стороне улицы.

– Удобно – сомнительный аргумент. Я сейчас отлучусь ненадолго…

– Время припекает, – возразил капитан. Спазмы страха на миг сделали его лицо жалким. – За РУОПом, я думаю, пока нет слежки, но это вопрос ближайшего часа.

– Вы параноик, уважаемый?

– Нет, просто у меня большие планы на будущее, если вы понимаете, о чём я.

– А у меня планы маленькие. Отконвоирую девочку и вернусь.

* * *

Он завёл свою спутницу во Дворец.

– Давай сюда паспорт.

Это хорошо, что она предпочитала помалкивать, отдав право голоса мужчине, потому что в приемной было пусто и гулко, и любая бабская глупость донеслась бы до дежурной части, вызвав нездоровый интерес личного состава. Вечер все-таки, без малого девять. А хотелось бы обойтись без обычного в таких случаях шепотка, мол, «опять Неживой козу на веревочке тащит».

Сержант, дежуривший на вахте, сочувственно произнес:

– Никак вам домой не уйти, Виктор Антоныч.

– Так назначено судьбой для нас с тобой, служба дни и ночи, – меланхолично ответил Неживой, доставая из бумажника бланк разового пропуска. Он заполнил документ тут же, присев на корточки. Данные списал из дамского паспорта, вспомнив кстати, как даму зовут. Выяснил заодно, сколько ей лет (оказалось – не так уж мало). Потом шлепнул на бумажку печать со своим личным номером, которую постоянно носил с собой в специальном мешочке.

Его личный номер состоял из шести цифр, как у всякого порядочного офицера. Сержант на вахте тоже имел личный номер, но всего-навсего пятизначный. Неравенство в мелочах – основа субординационной системы отношений.

Он отвёл гостью к скамейке.

– Жди тут, я быстро.

Паспорт оставил у себя, а то ещё вздумает удрать. На всякий случай сказал охраннику:

– Проследи, чтоб никто моего человечка не трогал. Это наш консультант. Если что, пропуск у неё в порядке.

Сержант раскатисто пукнул в ответ и засмеялся.

– Вы, вообще, откуда?

– Управление «М» в составе Научно-исследовательского центра.

– Не слышал, что в НИЦ есть такое подразделение.

– На афишах, знаете ли, про нас не пишут.

– И чем занимаетесь?

– Курируем кое-какие специальные прикладные исследования, а также по мере сил отслеживаем изобретательскую деятельность в России на стадии патентования. Я не опер и не следак, если вы об этом. Я научник. Но это всё неважно. Вопрос у меня к вам простой: хотите стать носителем смерти?

– Чего-чего?

– Рукой судьбы. Кулаком рока. Выбирайте себе титул, какой больше нравится…

…Разговаривали в подъезде.

Ни в какую машину, естественно, Виктор не полез, – пуганый волк. Золотые правила выживания (не заходи в чужую квартиру, не залезай в чужое авто) кровью писаны, кровью доверчивых дураков. Вышел из Управления, помахал рукой, капитан тут же и примчался. Не нравится вам, уважаемый, здесь светиться? Отлично, пройдём до соседних домов и спрячемся от постороннего взора за толстой скрипучей дверью[3]. Возражения есть? Возражений нет.

Поднялись на полпролёта – в нишу с окошком под высоким потолком. Подъезд был старый, просторный, похожий на заброшенный склеп. Нишу, очевидно, время от времени пользовали как туалет, потому что никакая хлорка не могла избыть специфический запах. Горела сороковаттная лампочка; в её жиденьком свете Виктор и просмотрел обещанную медкарту, сделав это первым же делом.

Каждый, кого отбирают в Главк и, тем более, в РУОП, пропускается не только через обычную медкомиссию, а вдобавок через ПФЛ, психофизиологическую лабораторию при ВНИИ МВД. Опытные мозговеды вскрывают там твою сущность и препарируют твои скрытые мотивы. Потом раз в год ты обязан ходить туда на освидетельствование[4]. Так вот, личное дело будущего майора Неживого было открыто около семи лет назад, ещё в пору его лейтенантства, и превратилось с тех пор в пухлую тетрадь. На титуле – ФИО, дата и место рождения. На первой странице – фотография в четверть листа, биографические данные. Далее шли записи специалистов (невропатолог, психолог, психиатр и др.) плюс данные обследований и тестов. В конце – заключение начальника комиссии.

Заключение не менялось и не дополнялось с момента открытия медкарты, и было в нём, среди прочего, написано следующее: